Дети времени

– Мы выделили базу данных шаттла и соединили с коммуникатором, – пояснила Нессель.

– Вы дали Керн доступ в нашу базу данных? – расшифровал услышанное Скоулз. – Думаете, это заставит ее передумать?

– Нет, – заявила Лейн. – Но мне нужен был доступ к какой-нибудь передаче. Холстен, иди сюда.

Последовал ужасающе унизительный балетный номер: Холстена лапали до тех пор, пока не пристегнули в кресло у пульта связи, перекосив боком к носу шаттла под действием торможения.

– Она собралась нас сжечь, – говорила Лейн всем, пока Холстена устраивали на новом месте. Казалось, эта перспектива ее чуть ли не радует. – Холстен, можешь к ней подольститься? Или еще что-то…

– Я… у меня была идея…

– Воплощай свою, а я – свою, – сказала ему Лейн. – Но только немедленно.

Холстен проверил пульт, открыл канал к спутнику («предположим, что она все это не подслушала») и начал: «Доктор Керн, доктор Аврана Керн».

– Я не намерена вести переговоры, – ответил жесткий голос.

– Мне надо поговорить с Элизой.

Мгновение продолжал говорить все тот же голос Керн, а потом у Холстена екнуло сердце: его перекрыла передача на Имперском С. За рулем снова была Элиза.

«В настоящее время вы находитесь в запретной зоне у планеты на карантине. Любая попытка взаимодействовать с Миром Керн встретит немедленный отпор».

«Нет Элиза нет верни мне мой голос это мой голос верни мой разум он мой он мой хватит предупреждений уничтожь их дай мне их уничтожить»

Холстен поспешил составить и перевести ответ. «Элиза, мы подтверждаем, что не имеем намерения взаимодействовать с Миром Керн». Он был почти уверен, что Элиза – компьютер, а кто может знать, какие у него ограничения в осмыслении и программировании?

«Это противоречит вашему курсу и скорости. Это последнее предупреждение».

«Онимнелгут даймне говорить выпусти меня помогите кто-нибудь помогите пожалуйста»

«Элиза, можно нам говорить с доктором Авраной Керн?» – отправил Холстен запрос.

Ожидаемый голос загромыхал в тесной кабине:

– Как вы смеете…

– И вперед! – сказала Лейн, отрубая голос Керн.

– Что это было? – вопросил Скоулз.

– Сигнал бедствия, – объяснила Лейн. – Повтор ее собственного сигнала бедствия.

А тем временем Холстен уже писал: «Доктор Керн, можно мне говорить с Элизой?»

Пришедший ответ был настолько искажен, что почти превратился в белый шум. Он слышал десятки фрагментов фраз Керн и Элизы, которые постоянно отрезались, поскольку системы спутника пытались обработать высокоприоритетный сигнал бедствия.

– Почти в атмосфере, – доложил пилот.

– Получилось! – возликовал кто-то.

– Никогда не говори… – начала было Лейн, но тут коммуникатор затих настолько, что Холстен даже посмотрел на показания, проверяя, работает ли он.

Спутник прекратил трансляцию.

– Мы его заткнули? – спросила Нессель.

– Кто это «мы»? – огрызнулась Лейн.

– Но послушай: значит, все смогут прилететь на эту планету, все с «Гилли»… – пустилась в рассуждения та.

Однако тут пульт ожил – и разъяренный голос Керн стегнул по ним.

– Нет, вы меня не заткнули!

Лейн тут же опустила руки, пристегивая страховочную систему, а потом поспешно потянулась к Холстену.

– Приготовьтесь! – крикнул кто-то совершенно нелепо.

Холстен оглянулся на свое прежнее место, у задней части кабины. Он даже на мгновение увидел грузовой отсек – увидел отчаянное трепыханье мятежников, спешащих себя полностью пристегнуть. А потом последовала обжигающая вспышка, оставившая пятно у него на сетчатке, а плавное движение шаттла перешло в кувырканье… а снаружи начался пульсирующий рев. Он подумал: «Атмосфера. Мы вошли в атмосферу». Пилот отчаянно ругался, пытаясь вернуть управление, а руки Лейн крепко обвились вокруг Холстена, прижимая его к ней, потому что ей не удалось полностью закрепить его страховку. Что до него самого, то он изо всех сил вцепился в кресло, от которого мир пытался его оторвать.

Двери грузового отсека закрылись автоматически. В тот момент Холстен не понял, что вызвано это тем, что заднюю половину шаттла отрезало.


Передняя половина – кабина – падала к огромным зеленым просторам планеты.





3.8 асимметричные военные действия




Народ Порции не имеет пальцев, но ее предки возводили конструкции и использовали инструменты в течение миллионов лет – и только потом приобрели нечто вроде разумности. У них две педипальпы и восемь лап, каждая из которых способна хватать и манипулировать в соответствии с тем, что требуется. Все их тело – это десятипальцевая кисть с двумя большими пальцами и моментальной доступностью клеящего вещества и нити. Их ограничивает только то, что им приходится формировать свои изделия с помощью осязания и обоняния, время от времени поднося к глазам для проверки. Лучше всего они работают в подвешенном состоянии, мысля и созидая в трех измерениях.

Текущая миссия Порции возникла в результате двух нитей творения. Одна – это ковка доспехов – вернее, ее эквивалент у существ, не владеющих огнем и металлом.

Муравьиная армия остановилась на приближающуюся ночь, сформировав громадную и исключительно неприступную крепость. Порция и ее отряд нервно дергаются и топают, зная, что множество вражеских разведчиков будут слепо обшаривать лес, нападая на все, что им встретится, и при этом выделяя острый запах тревоги. Случайная встреча обрушит на них всю колонию.

Бьянка суетится над своими самцами: мясники принимаются убивать и расчленять ее питомцев. Похоже, самцы готовы исполнить свою часть плана, но им не хватит отваги, чтобы стать авангардом. Именно Порции и ее подругам предстоит осуществить невозможное: проникнуть внутрь спящей колонии, взяв с собой свое секретное оружие.

Коллекцию жуков-пауссинов, собранную Бьянкой, доставили сюда от Большого Гнезда. По своей природе эти жужелицы – не стадные животные, так что продвижение доставляло немало проблем, и в результате они прибыли с тревожным опозданием, незадолго до наступления рассвета, когда враг снова придет в движение.

Нескольким предприимчивым жукам удалось сбежать, а остальные, похоже, общаются с помощью запахов и прикосновений усиков, заставляя Порцию гадать, не планируется ли с их стороны некая массовая акция. Она понятия не имеет, способны ли пауссины мыслить, но полагает, что их действия сложнее поведения простых животных. В ее мире нет глубокой пропасти между думающими и бездумными – только длинный континуум.

Однако жуки слишком долго откладывали прорыв – если таковой и был задуман. Теперь они оказались внутри загона, а подручные Бьянки быстро и умело их убивают и снимают с них панцири. Мастера из Большого Гнезда тут же принимаются сооружать из их частей доспехи, стараясь как можно полнее покрыть Порцию и ее подруг тяжелыми и громоздкими доспехами из хитина. Клыками и сильными лапами они изгибают и ломают куски панцирей, чтобы лучше подогнать по телу, паутиной закрепляя на воительнице каждую деталь.

Пока они работают, Бьянка излагает свою теорию. Пауссины используют многочисленные и очень сложные запахи, чтобы заставить муравьев их кормить и за ними ухаживать. Эти запахи постоянно меняются по мере изменения муравьиной защиты. Химический язык жуков оказался настолько сложным, что Бьянка его расшифровать не смогла.

Однако существует и главный запах, благодаря которому жуки живут, – и этот запах не меняется. Этот запах не атакует муравьев напрямую, а просто говорит колонии: «Здесь ничего нет». Муравьи вообще не замечают жука, если тот не пытается активно с ними взаимодействовать. Это не враг, не муравей, и даже не безжизненный комок земли – это просто ничего. Для слепых, руководствующихся запахом муравьев жуки создали некую активную невидимость, так что даже при прикосновении, даже когда усики муравья гладят ребристый панцирь жука, колония регистрирует пробел, пустоту, на которую не обращают внимания.

Нулевой запах сохраняется даже после смерти, но не очень долго – вот почему жуков стали забивать в последнюю минуту. Бьянка предупреждает Порцию и ее подруг, что им следует спешить. Она не знает, на сколько хватит этой защиты.

«Значит, мы сможем просто их убивать, а они этого не заметят», – делает вывод Порция.

«Ни в коем случае. Ваша задача не в этом, – гневно отвечает Бьянка. – Сколько, по-вашему, вы смогли бы уничтожить? А если вы начнете на них нападать, их собственная охранная система сможет подавить действие ваших доспехов».

«Тогда мы будем убивать яйцекладущую касту», – говорит ей Порция.

Даже в движении муравьиная колония все равно остается растущим организмом, постоянно производя яйца, чтобы возместить свои потери.

«Нет, не будете. Вы разойдетесь по колонии, как было запланировано, и будете ждать распада ваших пакетов».

Пакеты – это еще одна часть плана. Они являют собой другую сторону умений пауков. Бьянка изготавливает их сама, составляя вещество из нескольких компонентов и останков пауссинов и заключая его в шарики из паутины. Это вещество, опять-таки, хранится недолго.

У паучьей алхимии долгая история. Она выросла из запаховых меток, которыми пользовались их далекие предки, быстро усложнившись и усовершенствовавшись после контакта с видами, подобными муравьям, которыми можно умело управлять и которых можно завлекать с помощью искусственных запахов. Для такого паука, как Бьянка, благодаря личному опыту и обладанию Пониманиями прошлых поколений, смешивание веществ происходит на визуальной основе, в которую вплетаются и остальные чувства. Это позволяет ей использовать свои впечатляющие зрительные участки мозга для представления веществ, с которыми она работает, и их составных частей в виде репрезентативного мысленного языка молекулярной химии. Она подстегивает алхимические реакции экзотермическим катализатором, который дает тепло без опасного открытого огня.

Срок годности ограничен не только у самих веществ, но и у их паутинных контейнеров. Благодаря точному расчету они высвободят свое содержимое практически одновременно, что крайне важно, так как Порция и ее подруги не будут иметь возможности координировать свои действия.

Бьянка вручает воительницам оружие. Им известно, что надо делать. Передвижная крепость врага расположена впереди, в темном лесу. Им необходимо выполнить свою задачу за оставшееся у них очень короткое время, иначе они погибнут, а за ними последует и вся их цивилизация. Тем не менее все элементы их существа, отвечающие за инстинкт самосохранения, протестуют. Порция и ее отряд двигаются медленно и неохотно, несмотря на то, что Бьянка сзади их торопит. Страх смерти был дан им при рождении задолго до разумности – и определенно задолго до появления какого бы то ни было альтруизма. Несмотря на всю важность их задачи, этот страх трудно подавить.

А потом ночь становится днем: пауки смотрят в небо, с которого ненадолго прогнали звезды.

Что-то приближается.

Они ощущают, как воздух сотрясается от ярости, как почва сочувствующе колеблется, – и съеживаются внутри своих тяжелых доспехов, испуганные и ошеломленные. Шар огня прочерчивает небо, а следом идет полоса грома. Никто из них понятия не имеет, что это может быть.

Когда он падает на землю – в границах прочесываемой муравьями территории, – он уже потерял немалую часть скорости, но все равно удар отдается по их чувствительным лапам так, словно весь мир только что выкрикнул какое-то громадное тайное слово.

Мгновение они не шевелятся, окаменев от животного ужаса. Но затем кто-то из них вопрошает, что это было, и Порция углубляется в себя и находит ту часть своей личности, которая всегда открыта для непостижимого: пугающее и чудесное понимание, что в мире есть нечто большее, чем могут видеть ее глаза и осязать ее лапы.

«Посланник спустился к нам», – говорит она им.

В это мгновение – из страха и надежды – она полностью себя в этом убеждает, потому что случившееся только что настолько далеко от ее опыта, что может быть объяснено только тайной всего сущего.

Кто-то потрясен, а кто-то полон скепсиса.

«Что это означает?» – вопрошает одна из воительниц.

«Это означает, что вам надо выполнять вашу работу! – отстукивает Бьянка позади них. – У вас мало времени. Вперед, вперед! А если здесь с вами Посланник, то, значит, он вам благоволит – но только если вы добьетесь успеха. Если это Посланник, покажите ему силу и хитроумие Большого Гнезда!»

Порция машет педипальпами в энергичном согласии, и тогда все повторяют ее движение. Глядя на дымный след, все еще скрывающий ночное небо, Порция видит в этом знак с небес, с небес Посланника. Ей кажется, что многие часы, отданные благоговейному созерцанию математических тайн Храма, когда она находилась на грани озарения, привели ее к этому.

«Вперед!» – командует Порция, и ее отряд устремляется в сторону врага, зная, что Бьянка и ее команда двигаются следом. Доспехи из панцирей жуков тяжелые и ухудшают обзор, в них неудобно бежать, а прыгать и вовсе невозможно. Они похожи на первых ныряльщиков, готовых погрузиться во враждебную среду, от которой могут защитить только их костюмы.

Они стараются двигаться по лесной земле как можно быстрее: доспехи цепляются за их суставы, замедляя и калеча их. Тем не менее они полны решимости, и, когда оказываются рядом с муравьями-разведчиками, их черные доспехи помогают пройти этот заслон, словно ветерку.