Дарственная на любовь

— Все равно мы не пара, Теар! — я развернулась и прямо посмотрела в упрямое лицо. — Ты и сам это прекрасно понимаешь!

— Я знаю, чего я хочу, Мел. А ты знаешь, чего хочешь ты?

Конечно, я знала… Больше всего на свете я хотела сказать ему «да». Многоликий Эхжи, как же я этого хотела! Но это было слишком нереально. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Это место, его волшебная сила, магия, текущая полноводной рекой, затмевали рассудок и заставляли совершать совершенно безумные, немыслимые вещи.

И я боялась. Попросту боялась, что, вернувшись в реальный мир, к своим сородичам и своим обязанностям, Теар пожалеет о том, что сказал в порыве страсти. А потому…

— Нет, Теар. Ты не понимаешь, что творишь.

— Я понимаю!

О Боги, какой же он упрямый!

— Хорошо, давай поговорим об этом, когда вернемся?!

— Хорошо, — Лунный удовлетворенно кивнул. — Значит, мы возвращаемся прямо сейчас!





* * *


Из Серебряной рощи мы вышли на удивление легко. Я даже поразилась, с какой быстротой и легкостью Теар отыскал обратную дорогу. Как говорится, стоило ему только захотеть… и все разрешилось наилучшим образом.

Α главное, не понять, как я умудрилась петлять тут так долго? И куда делся тот обрывистый склон, с которого я скатилась к озеру. Он словно испарился, лишь подтверждая мнение о том, что Серебряная роща — самое загадочное и непостижимое место на свете.

Когда мы наконец вышли за ее пределы, то встретили весьма удивленные, если не сказать ошеломленные, лица сородичей. Кажется, нашего возвращения здесь, мягко говоря, не ждали. У границ рощи остался лишь отряд Лунных во главе с Сайфом и пара-тройка Золотых, один из которых, завидев нас, живых и невредимых, тут же вскочил в седло и унесся прочь. Видимо, спешил сообщить его величество радостную весть.

— Твою мать, Теар. Ты меня в гроб загонишь, — выплюнул Сайф, стоило нам приблизиться.

— Сколько нас не было? — Итару резко стал серьезным. Голос его звучал жестко и требовательно. От прежнего игривого и мягкого Теара, с которым мы под руку шли из рощи, не осталось и следа.

— В общей сложности пять дней.

Ого, выходит, с того момента, как я вошла под сень деревьев, прошло уже двое суток. Недаром мне казалось, что я хожу кругами. И понятно теперь, почему так хочется есть. Желудок призывно урчал, побуждая сунуть в рот хотя бы травинку.

Теар ругнулся сквозь стиснутые зубы и принялся выспрашивать о событиях последних дней. Вопросы его были короткими и четкими. Все только по существу. Α ответы Лунных походили на хорошо подготовленный доклад. И в какой-то момент я почувствовала себя лишней. Итару со всех сторон обступили сородичи, а я аккуратно отошла на несколько шагов, благоразумно решив не лезть в мужские разговоры.

Глянула в затянутое тучами небо. Серое и низкое, оно вот-вот грозило пролиться дождем. Первые холодные капли упали на лицо, а я глубоко вдохнула стылый осенний воздух.

Ну вот и все. Наше райское лето закончилось, а серая реальность поспешила раскрыть свои колючие промозглые объятия. По-другому быть и не могло.

— Пытаются сдержать демона… продвигается к роще… времени мало, — долетели до слуха обрывки фраз.

— Значит, надо поспешить. Ойнэ все ещё в Шар-Расси? — … спросил Теар.

— Конечно, куда ему деться?

— Едем! — скомандовал итару, и я почувствовала, как окружающие разом зашевелились.

Οбернулась как раз в тот момент, когда Теар, расталкивая сородичей, направился в мою сторону. Взгляд его был решительный и суровый. Но прикосновение к руке вышло мягким.

Теар крепко сжал мою ладонь и, игнорируя взгляды окружающих, с любопытством косящихся на нашу парочку, повел к дожидающейся повозке.

— И дайте что-нибудь поесть, иначе до Шар-Расси мы не доедем!





Глава 15




Знакомая темница. Стены из грубо отесанного камня. Узкая винтовая лестница, уходящая вниз на глубину двух этажей. Тусклый свет, льющийся из тесной камеры.

Теар не сомневался, Ойнэ Огненного держат под тем же защитным куполом, что держали и его. Вот только теперь Лунный находился по другую сторону преграды. Α вот Οгненный вряд ли когда-нибудь сможет ее преодолеть: Теар лично позаботится о том, чтобы этого не случилось. Таких ублюдков, как Ойнэ, нельзя выпускать на свободу. Ни под каким предлогом…

— Ну неужели посетители? — насмешливо протянул заключенный, заслышав шаги на лестнице. — Право, я успел заскучать, — и тут же осекся, узрев, кто спустился к нему в казематы. Моргнул несколько раз, словно не доверял собственному зрению.


— Но… как? Ты должен быть мертв! — потрясенно выкрикнул Ойнэ и стукнул кулаками по куполу, отчего по прозрачной поверхности прокатилась волна дрожи.

На лице заключенного читалась смесь ненависти, злости и негодования. Он-то думал, что Лунный давно кормит своим телом могильных червей. Но нет, Теар стоял перед ним. Живой, невредимый и полный сил. И последнее обстоятельство, кажется, особенно бесило Огненного.

— Извини, но я вынужден тебя разочаровать. Я вполне себе жив. И умирать, как ты видишь, не намерен, — язвительно протянул итару Белого Полумесяца.

— И зачем ты пришел? — стиснув зубы, прошипел Ойнэ. — Поиздеваться? Или, быть может, ты лично хочешь разделаться со мной? А, Теар? Мы ведь так и не закончили тот наш бой!

— Нет, мы закончили, Ойнэ! — резче, чем необходимо, кинул Лунный. Понимал, что Огненный провоцирует его. Чувствует, что у Теара руки чешутся пройтись на наглой физиономии давнего недруга. Помериться силами и, наконец, выяснить, кто из них по-настоящему достоин места итару.

Но драка — это последнее, что сейчас стоило затевать. Теар пришел сюда совсем с другой целью.

— Что, боишься, Лунный? Кишка тонка?

Теар усмехнулся. Этот выпад Огненного — словно детская подначка. Неужели Ойнэ думает, будто итару поведется на это?

— Я не боюсь тебя. А вот тебе следовало бы…

— Неужели убьешь меня? — Огненный развел руками и засмеялся, словно сумасшедший. Да он и был сумасшедшим. Ни один лаэр в здравом уме не заключил бы сделку с подземным демоном. — Ты за этим пришел, да, Теар? Пришел отомстить?

— Нет, не за этим. Убить тебя было бы слишком просто, Ойнэ. Такого удовольствия я тебе не доставлю, — со стальным хладнокровием проговорил итару, и улыбка разом сошла с лица предателя.

— Тогда зачем ты здесь?

— О, а это ты очень скоро узнаешь, — со злым предвкушением протянул итару и принялся расстегивать манжеты на рукавах.

Εму не терпелось начать. Нет, не потому, что предстоящее действо обещало быть приятным. Напротив, Теар знал, что провернуть задуманное будет очень непросто. Что придется с головой окунуться во всю ту грязь и мерзость, что заполняла собой подлую душонку Ойнэ. Но без этого было не обойтись. И чем раньше Теар начнет — тем быстрее закончит. И тем быстрее закончится многонедельный ужас, терзающий Долину.

— Ну как, готов? — сзади подошел его величество. Странно, а Теар и не слышал, как тот спустился, хоть и знал, что Альтар вот-вот должен прийти. Без его помощи Лунному не воплотить свой план.

— Да, готов, — итару по локти закатал рукава и, переглянувшись с Золотым, коротко кивнул. — Снимай щит.

— Уверен, что справишься? — в последний раз спросил Альтар, прежде чем убрать преграду, отделяющую их от заключенного.

— Уверен. Другого мне просто не остается, — ожидаемо ответил Лунный и, тряхнув кистями, решительно двинулся к пленнику. В глазах Огненного проступило понимание, на дне янтарной радужки вспыхнул первобытный ужас, а ровно через миг Теар грубо вторгся в его сознание.





* * *


Чужие мысли, чужие эмоции. Чужое сознание, через которое Теар пробирается словно через непролазные дебри. Чужое безумие, которое так сложно отделить от своего собственного…

Теар чувствовал, что увязает все сильнее. Как его все глубже засасывает в вязкую топь сознания Ойнэ. И выплывать на поверхность с каждым разом становится все труднее. Но с другой стороны, чем сильнее он погружается, тем быстрее приближается к цели.

Завладеть чужой волей и мыслями, обосноваться в голове Огненного так прочно, чтобы он не смог отличить приказы Теара от своих собственных побуждений. А для этого нужно понять, о чем и как он думает, что движет этим беспринципным ублюдком. Подобрать один-единственный верный ключик, открывающий заветную дверцу.

И да. Это было совсем не похоже на то легкое вмешательство в воспоминания, которое Теар не так давно провернул с тем мальчишкой — бывшим учеником Эмель. Оно даже рядом не стояло с тем, что необходимо было сделать сейчас.

Α главное, времени было совсем мало. Альтар назначил ритуал на ближайшее полнолуние, а до него оставалось меньше недели. И Теар спешил. Боялся не успеть и часами просиживал в казематах, забывая о пище и отдыхе.

— На сегодня довольно. — Ладони Золотого мягко легли на плечи, и Теар вынырнул из череды мутных образов, кружащих перед внутренним взором.

— Я почти закончил. Еще немного…

— Хватит… — Золотой мягко, но настойчиво отстранил ладони Теара от висков полуживого Огненного. — Иначе один из вас точно не доживет до завтра.

Ойнэ был совсем бледен. Невидящий взор уперся в стену, а тонкие губы непрестанно что-то шептали. Сказать, что Огненный был не в себе — ничего не сказать. Да и чего можно было ожидать от лаэра, в голове которого перевернули все вверх дном, оставив нетронутыми лишь глубинные воспоминания.

— Пойдем. Я хочу показать тебе кое-что, — Альтар подтолкнул Лунного к выходу, но тот обернулся к оставленному в неподвижной позе Ойнэ.

— Его надо…

— Подпитать, я знаю. Этим есть кому заняться.

И правда, на лестнице они нос к носу столкнулись со спешащим вниз Хейлом. Еле разминулись в узком пространстве. Огненный кивнул в знак приветствия и, не сказав ни слова, побежал дальше. Теар же и Альтар наконец добрались до жилого этажа. Воздух тут, в отличие от затхлого подземелья, стоял сухой и теплый, и дышать сразу стало легче. Свободнее как-то.

Коридоры Шар-Расси были пусты и безмолвны. Судя по слабому бледному свету, льющемуся из окон, на дворе стояла глубокая ночь. Хотя, может, это была вовсе и не ночь. Осенние дни стали коротким, погода стояла пасмурная, а Теар в последнее время совсем потерял счет времени, чтобы определить, какое время суток сейчас властвует в Долине.

Теар чувствовал ужасную усталость. Она навалилась как-то разом, придавила к земле. Веки сделались тяжелыми и норовили закрыться.

Его величество шел впереди и то и дело оглядывался на отстающего итару. Видимо, чувствовал, что тот вот-вот рухнет на пол и отключится до самого утра.