Что же тут сложного?

– Кейт, привет, – говорит Лиззи, – потрясающая вечеринка. Прям как Рождество.

Нет, мерзкая ты сучка, Рождество – это Энди Уильямс в свитере с оленями. Рождество – это вилкой рисовать аккуратные узоры на шоколадном полене, так чтобы глазурь походила на елочку. Рождество – это ангелы и архангелы. Но все это я думаю про себя, рта же не раскрываю, чего не скажешь о гостях, вот уж кто не закрывает рта. Они орут, пьют пиво из банок или прилипают ртами к чужим ртам – такое ощущение, что наобум. В моем доме тихо, как на Гран-при “Формулы-1”.



Полночь

Ричард стоит один-одинешенек в кладовке, сторожит велосипедное снаряжение и задумчиво грызет морковку. Я поднимаю бровь.

– Это нос снеговика, – поясняет он. – Он меня достал. Ну я ему и открутил сопатку. Теперь ему нечем дышать.

Я немного волнуюсь, чем же закончится этот вечер.



00:20

Кто-то кричит, что сломался сортир на первом этаже. Я вбегаю туда, обнаруживаю заблеванный пол и снеговика, который вдыхает снег через соломинку. Потеря носа явно не избавила его от пристрастия к наркотикам. Возможно, он нюхает сахарную глазурь, которую я купила для рождественского торта, но, боюсь, это не так. Я велю снеговику убираться, иначе вызову полицию. Он таращит на меня глаза-угольки. Я пячусь прочь.



01:11

Ричард держит осаду испоганенного сортира. Ни дать ни взять последняя битва Кастера[73]. Пользоваться туалетом дозволяется лишь в случае крайней нужды.

– По-маленькому или по-большому? – громовым голосом интересуется муж у каждого, кто пытается войти. – Если по-маленькому, марш в сад!

Я достаю пустые банки от коктейля с бакарди из-под журнального столика, ко мне подходит Эмили и чуть не в истерике вопит:

– Мам, это ужас какой-то, папа в прямом смысле всех спрашивает, что они хотят, писать или какать. И если писать, то не пускает, отправляет в сад. Пожалуйста, скажи ему, чтобы перестал!



01:30

Я поднимаюсь в нашу спальню, с маленькой незаконченной смежной ванной и огромным знаком “НЕ ВХОДИТЬ” на двери, распечатанным на принтере и заламинированным. К моему удивлению и облегчению, в спальне никого нет. Надо же, дети послушались приказа. Меня это, как ни странно, трогает: несмотря на устроенный ими адский бардак, они, по крайней мере, не переходят последние границы. Они, по крайней мере, понимают, что родителям тоже нужен собственный уголок. Они, по крайней ме…

– Ой.

В ванной занимается сексом парочка. Табличку на двери они проигнорировали, какое там “Не входить”. Девушка расположилась возле раковины, на том, что после сегодняшней памятной ночи следует называть столешницей разврата. Учитывая ее местоположение, я делаю вывод, что моя зубная паста аккурат у нее под попой. Ноги ее обвивают чью-то поясницу, глаза закрыты, и я ее не узнаю. Парня тоже не узнаю, в основном потому, что вижу только его задницу. Он не остановился; наверное, даже не слышал, как я вошла.

Секунды четыре я стою и глазею на них. Не потому что я жалкая извращенка, которой доставляет удовольствие наблюдать за чужими утехами, и не потому что от возмущения лишилась дара речи (хотя так оно и есть), а потому что то, чем они заняты, и пыл, с каким они это делают, напоминают мне о давних годах. Словно я включила телик и попала на вестерн. Неужели это и правда было так давно? Когда же в последний раз я сама была на Диком Западе?

Девушка открывает глаза, видит меня. Узнает хозяйку дома. Расплывается в самой вежливой и благовоспитанной улыбке, которую я видела за этот вечер, и шепчет: “Уже заканчиваем”.

Я разворачиваюсь и крадучись ухожу из собственного безопасного пространства в зону повышенной опасности. В комнате Бена, которая, к счастью, пустует, потому что Бен сегодня ночует у Сэма, включаю ноутбук и ищу в киберпространстве следы мистера Запретный Плод. От Джека нет письма. По-прежнему нет. Знаете, как это бывает: смотришь на чужое счастье, как другие целуются и занимаются сексом, и отчаянно мечтаешь о том же? Ну вот.



02:25

Мой муж проявил, по его собственным меркам, исключительную находчивость: придумал, как избавиться от гостей. А то мне в какой-то момент показалось, что они – все шестьдесят? восемьдесят? семьдесят, как дней лет наших?[74] – проторчат у нас до утра. Дом сотрясался от грохота, когда Ричард пошел в кладовку, пошарил за собачьим кормом и вырубил предохранитель с надписью “розетки на кухне”. Вертушки со скрежетом остановились. Колонки затрещали и замолкли. Ричард вышел из кладовки, захватив для прикрытия банку кофе.

– Готово, – гордо произносит он.

Для начала неплохо, но куда девать толпу, которая хлещет алкоголь, бродит по дому и жаждет продолжить бедлам?

– Как бы нам их шугануть? – спрашиваю я.

Ричард смотрит на меня и, к моему изумлению, целует в щеку.

– Гениально, – говорит он.

– Что гениально?

– Ты гениально нашла нужный глагол. Ты права, мы не будем их вышвыривать. Мы их шуганем. В конце концов, половина из них вырядилась оленями. Сам бог велел их шугануть.

И что же предлагает Ричард? Он сядет в машину и погонит их прочь. Порой он способен применить свое умение испортить всем удовольствие и обломать кайф на пользу, а не во вред. И он действительно садится в машину, включает первую передачу, передние фонари, я выпроваживаю гостей на улицу, а Рич с ревом газует и медленно надвигается на них, так что они пусть с неохотой, но все же плетутся прочь, как стадо оленей, некоторые даже умудряются сцепиться рогами. Я уж не знаю, куда они идут, но нас это не касается.

Последним из дома выходит молодой человек в вельветовых брюках и кашемировом свитере, трезвый как стеклышко, по очереди пожимает нам с Ричардом руки и говорит:

– Большое спасибо за приятный вечер. Так неудобно бросать вас одних в этом бардаке. Я бы с радостью утром приехал и помог вам с уборкой, но, к сожалению, к восьми часам должен быть на работе. Еще раз большое спасибо и, если до праздника не увидимся, счастливого Рождества. – С этими словами он садится на велосипед и катит прочь.


Мы с Ричардом провожаем его благоговейными взглядами.

– Кто это был? – наконец спрашивает Ричард.

– Не уверена, но, по-моему, сам младенец Иисус.



03:07

Наконец-то. Мы с Ричардом в кровати. Вечеринка закончилась. Никто не умер. В этом смысле – и только в этом – полная победа. А убирает утром дом пусть Эмили вместе с девятью коматозными Сантами, которые отключились у нас на полу в гостиной. Эмили сегодня преобразилась, вся светилась от счастья. Даже подошла ко мне, вытащила на танцпол, и мы с ней дуэтом проорали “Колокольчики качаются-звенят”[75]. Я переворачиваюсь на бок, понемногу засыпаю, и от этой мысли мне очень хорошо.



03:26

Прошу Рича перестать храпеть.

– Но я не храплю, – отвечает он.

Мы мгновенно садимся и прислушиваемся. Из шкафа доносится поросячье хрюканье. Ричард кубарем скатывается с кровати, распахивает дверь гардероба. Олень без нижней половины костюма валяется рядом с ангелом, у которого отсутствует верхняя. Они лежат на моей любимой дубленке. Олень открывает глаза.

– Привет, – говорит он. – Вы, наверное, родители Эмили. Отличная вечеринка. Шикарная.



Итоги вечеринки Эмили

Количество звонков соседей в полицию – 4

Количество писем от соседей, которые сообщали: “Вы позорите нашу деревню!” – 1

Время, которое приблизительно займет уборка, – 13 часов

Количество собранных пустых бутылок – 87

Количество недопитых бутылок, обнаруженных на полках, в шкафах с одеждой, на кухне под раковиной, за унитазом и т. п., – 59

Количество пивных банок, найденных на клумбах, – 124

Примерная дата, к которой удастся окончательно освободить наш сад от пивных банок, – между 2089 годом и началом двадцать второго столетия

Количество лет, на протяжении которых Ричард будет ворчать “Я же тебе говорил”, – 35 или пока смерть не разлучит нас

Примерная стоимость ремонта прихожей и гостиной, замены оконного стекла и сливного бачка унитаза – 713 фунтов 97 пенсов



И все же, несмотря на вышеперечисленное, я считаю, что устроить вечеринку было отличной идеей. Я с радостью потратила бы последний пенни и позволила разнести дом в щепу, лишь бы только дочь не замыкалась в себе и не чувствовала себя одиноко.

– Мам, все говорят, что вечеринка получилась офигеть, мегакрутая, – оживленно сообщила через пару дней за завтраком Эмили. – Я знаю, папа считает, что это был полный кошмар, но обычно бывает хуже. У Джесс гости напоили кур коктейлем, и те передохли.





17. Рок-вдова




Понедельник, 13:46

Барбару арестовали за то, что она пыталась с помощью украденной кредитной карты купить цепную пилу. Что-что? Я не сразу понимаю смысл того, что сообщил мне Дональд по телефону. Поезд въезжает в очередной тоннель, и связь прерывается. Мое тело и мой портфель едут в Западный Суссекс на встречу с рок-вдовой, но мысли мои в Дербишире с бедным свекром.

Я перезваниваю, и он продолжает рассказ:

– Ты же помнишь, Кейт, что из-за деменции Барбара теперь все прячет и убирает?

– Да, конечно, помню.

– Ну так вот Маргарет…

– Ваша помощница?