Чернила, железо и стекло

– Мама не дала бы Казе указаний подготовить эти апартаменты для гостя. Подумай сам – комнаты ее покойного деверя?

– Верно. – Лео наклонился, поставив локти на верстак. – Значит, Каза проявила инициативу, а дом принимает самостоятельные решения, только когда должно произойти что-то очень важное. Мы можем с уверенностью утверждать, что новенькая девушка – криптограф?

Прядь волос выбилась из искусно собранной высокой прически Порции, и она, задумавшись, накручивала ее на палец.

– Мама не дала нам времени познакомиться поближе, но для кого еще могла Каза приготовить апартаменты? Девчонка – криптограф, зуб даю! Кстати, Каза считает, что она останется здесь навсегда.

– Угу, – уклончиво согласился Лео.

От него не укрылся взгляд Эльзы – как у одержимой женщины – на чистящих роботов. И то, как точно она определила систему, которая бы нанесла вред учебному боту.

Могла ли она быть криптографом… и техником одновременно? Неужто в ней дремлет эрудит? Лучше пока не выдавать того, что он успел приметить – по крайней мере, до тех пор, пока он не поймет, что все это вообще означает и к чему может привести.

Мысль об эрудите вызвала в памяти лицо Эриса. Брат внимательно наблюдал за тем, как Лео бьется над какой-то криптографической задачей.

«Ты чего сник, братишка? Это же элементарно, клянусь! Даже Паска с таким заданием запросто справится, а он едва вырос из пеленок».

Воспоминание кололо, как разбитое стекло, и Лео привычно потряс головой, чтобы избавиться от него. Какой смысл думать о братьях, если они мертвы?





4




Если ты одинок, то полностью принадлежишь самому себе. Если рядом с тобой находится хотя бы один человек, то ты принадлежишь себе только наполовину или даже меньше, в пропорции к бездумности его поведения; а уж если рядом с тобой больше одного человека, то ты погружаешься в плачевное состояние все глубже и глубже.

Леонардо да Винчи



Эльза старалась занять себя остаток дня. Она принесла опаленные книги в кабинет, находившийся рядом с гостиной, и положила их на вместительный письменный стол. Затем водрузила Паскалин на приставной столик возле окна. Само окно было большим. Значит, можно будет внимательно рассмотреть Паскалин.

Но ничто не могло отвлечь ее от мыслей о судьбе Вельданы – ее потерянной Вельданы.

Вероятно, похитители Джуми прихватили книгу мира Вельданы с собой, когда сбегали из дома. Или нет?.. Почему-то Эльза не сомневалась, что книга находилась в жилище Монтеня, когда Эльза попала туда.

Портал, открывающийся в реальном мире, всегда находится неподалеку от книги мира. Но где же она все-таки была спрятана? Лежала в хранилище или валялась обугленная где-то в комнате?

Не распаковывая саквояжи, Эльза начала придирчиво осматривать каждый ящик и шкаф в кабинете. Девушка задумалась. Может, ей пригодится что-либо из вещей, которые оставил после себя предыдущий жилец?

Но ей было трудно сосредоточиться: в этот же момент перед ее мысленным взором предстал отвратительный образ: теперь Монтень, прославленный ученый, казался ей предателем.

Эльза стиснула кулаки. Похитителям нужен тот, кто способен открыть хранилище, или хотя бы человек, который знает координаты Вельданы наизусть. Джуми никогда не говорила никому о том, как попасть в хранилище, но у Монтеня был острый разум. Он мог с легкостью проследить за Джуми, подметить кое-какие детали и изучить их досконально. Почему бы и нет? Или, быть может, похитители заставили его открыть портал насильно? И потом они убили его – он ведь умер, лежа ничком на полу в луже собственной крови?

Хотя, кто знает… Казалось, что в их присутствии он чувствовал себя спокойно и явно не ожидал подвоха. Нет, похоже, они втерлись к нему в доверие, обманули его, подожгли библиотеку… а книга Вельданы осталась лежать незащищенной где-то в комнате, пока та пылала.

Вельдана исчезла – по крайней мере, исчезла для Эльзы. Может, ее мир уже разорен… или разрушен. Дом, в котором она прожила всю свою жизнь, земля, которую она так любила, крутые извилистые тропинки, которые Эльза знала как свои пять пальцев… и самое главное – люди. Да, они – все жители Вельданы. И Реван. Слова, которые она сказала ему в тот день, прозвучали холодным упреком. А что, если ее замечание действительно оказалось последним, что он услышал перед смертью? У Эльзы заныло сердце.

Значит, ей придется жить, осознавая, что она никогда не положит конец разладу в их непростой дружбе. Нет, стоп, сказала себе Эльза. Стой, тебе надо остановиться. Но страх, сжимающий грудь, даже усилился. Постепенно он перерос в панику, что только усугубило ситуацию.

Если Вельдана и впрямь исчезла, Эльза уже ничем не сможет помочь Ревану, но, возможно, Джуми еще можно спасти. Да. Эльзе нужно сосредоточиться на поиске и спасении мамы. Должно быть, они специально подожгли библиотеку. Монтень слишком много знал, они не могли оставить его в живых, но зачем устроили пожар?

Может, чтобы устранить доказательства сотрудничества с Монтенем, убрать все зацепки, которые он мог оставить в своих книгах мира. Насколько Эльза помнила, ученый всегда был загадочным типом. Монтень предпочитал проводить эксперименты в границах начертанных миров: он никогда подолгу не засиживался за своим письменном столом в парижском особнячке. Вероятно, ему не хотелось, чтобы Джуми увидела какие-то важные бумаги. Была большая вероятность того, что Монтень спрятал что-то внутри одной из книг, которые спасла Эльза.

Лишь остатки библиотеки связывали ее с похитителями Джуми. Ей надо отреставрировать фолианты и найти наметки в мирах: вот единственный способ обнаружить Джуми.

Эльза едва зажгла керосиновую лампу в кабинете – тусклого сумеречного света уже не хватало, – когда в дверь кто-то постучал. Сердце забилось, и девушка ощутила надежду – возможно, это де Врис? Вдруг он передумал и решил взять ее с собой? Эльза отложила спичечный коробок и поспешила к двери. На пороге стояла Порция Пизано в своем кокетливом французском наряде.

– Ах, это вы! – уныло вырвалось у Эльзы.

Порция выгнула темные брови, но потом вежливо произнесла:

– Время ужина! Я решила зайти за тобой. Пока ты во всем не разберешься, дом может показаться тебе лабиринтом.

Эльза не была уверена, что ей надо ответить, поэтому она отреагировала таким образом:

– Очень хорошо, – и последовала за Порцией вниз по лестнице в столовую.

Конечно, Порция выглядела симпатичной и казалась вполне дружелюбной, но что-то в ней насторожило Эльзу. Чрезмерное любопытство Порции буквально выплескивалось через край, кроме того, девушка все время чему-то усмехалась.


– У тебя приличный итальянский, – заметила Порция по дороге в столовую.

Комплимент – или Порция стремилась выудить у нее информацию?

Эльза слабо улыбнулась.

– Меня учил де Врис, – ответила она, и в этом была доля правды.

– Неужели? – уточнила Порция и хмыкнула. – По-моему, де Врис не слишком хорошо говорит по-итальянски.

Эльзе хотелось огрызнуться: «А тебе какое дело?» – но она вовремя сдержалась и сказала:

– Возможно. Но у меня – способности к языкам.

Коридор привел девушек в просторную столовую с высоким потолком и целой вереницей вытянутых арочных окон.

Эльза застыла на месте. В столовой раздавались громкие возгласы. Сколько детей! И какие же они шумные! – удивленно подумала Эльза.

Девушка быстро оглядела всю ватагу и насчитала девятнадцать человек – плюс сама Эльза и Порция. Возраст детей колебался: здесь были и малыши-ползунки, и шестнадцати-семнадцатилетние подростки.

– Откуда они взялись? – растерянно спросила Эльза.

Синьора Пизано была единственным взрослым человеком, которого Эльза видела в «доме безумцев», но она физически не смогла бы быть матерью всех этих детей.

– Трое из них – мои родные братья и сестры, – невпопад затараторила Порция. – Большинство детей из семейства Тосканы, а оставшиеся – дальние родственники. Паццереллоны умерли молодыми – кое-кто погиб в момент неудачных экспериментов в лаборатории или просто пренебрег своим здоровьем. Вот почему у нас в доме всегда толчется столько народу. Каза делла Пация прекрасно подходит для сирот! – Свои объяснения Порция сопровождала излишней итальянской жестикуляцией.

– Паццереллоны? – переспросила Эльза, проверив этимологию слова, прежде чем Порция смогла ответить. – Ах, это значит «безумные люди».

Жаргонный термин? По каким-то причинам навыки Эльзы в изучении итальянского становились лучше, когда она «включалась» в литературный язык, а не в местный диалект.

Порция улыбнулась.

– Как я и говорила, у тебя превосходное знание итальянского!

И она подтолкнула Эльзу к двум юношам, которые оживленно разговаривали между собой. Одного из них, с медно-рыжими волосами, Эльза встречала в коридоре. Его звали Лео. Другой оказался черноволосым и смуглым. Парень мог бы сойти за вельданца, если бы не был столь высок. Эльза удивилась и почувствовала облегчение: постоянно быть окруженной людьми, которые выглядят по-разному, весьма утомительно!

И ей пришлось напомнить себе, что, несмотря на внешность, он был одним из них. Жителем Земли.

– Эльза, это Фараз Ханаши, а это Лео Трователли.

Эльза не знала местных традиций, поэтому не протянула руку ни одному из парней, но вежливо кивнула Фаразу.

– Рада познакомиться, – проговорила она.

– Взаимно, – ответил он.

Лео взглянул на Порцию, и на его губах заиграла обаятельная улыбка, которая через мгновение исчезла.

– На самом деле я и Эльза – старые друзья. Мы давно знакомы – целых четыре часа или примерно около того.

Порция закатила глаза.

– Господи, избавь нас от венецианцев, которые далеко не так умны, как они думают!

– Нет, ты слышал? – громко шепнул Лео, обратившись к Фаразу. – Она сказала, что я умный.

– Похоже, у тебя проблемы со слухом! – фыркнула Порция.

Внезапно общий гвалт в столовой перекрыл звучный голос Казы:

– Сядьте, хныкающее потомство! Живо за стол!

Дети принялись рассаживаться по своим местам и помогать ползункам.

Эльза начала тревожно озираться по сторонам в надежде увидеть синьору Пизано, но хозяйка «дома безумцев» куда-то запропастилась.

Тем временем Порция, не мешкая, схватила Эльзу за руку и увлекла ее за собой в конец длинного стола. Они расположились как раз напротив Фараза и Лео, ну а дети помладше сгрудились чуть подальше, пропустив подростков вперед и лишь потом сев на свои места.

Эльза заметила, что во главе стола не было стульев. Возможно, в Тоскане так не принято, решила Эльза.

Она продолжала с интересом глазеть направо и налево. Интересно, как они будут накладывать еду, которой пока еще нет и в помине?

– Здесь нет обычных слуг. Да и Каза тоже не из их числа. Наш дом полностью автоматизирован, – объяснила Порция.

– Автоматизирован? – Вопрос Эльзы перебило позвякивание тарелок и столовых приборов.