Черная смерть. Спецназовец из будущего
Часть 30 из 76 Информация о книге
— Это ж надо такого наворотить-то?! За каким, прости Господи, рожном? И как я ему объясню, за каким рожном человечество столько всего понаизобретало? Особенно смертоубойного и членовредительского… Сам он что-то рассказывает редко, все больше слушает. Только иногда его пробивает на откровенность, и он начинает объяснять мне различные хитрости своего ремесла. — Дядька Хрисанф, а что ж вы в такой глуши сидите? Вам с такими талантами место в больнице какой-нибудь большой. Там и людям бы помогли, да и других своему ремеслу обучили бы. — Хех! Там все больше по книгам народ лечат. А я уж лучше тут, поближе к земле, да к лесу. От них и жизнь наша пошла, и здоровье — тоже от них! А энти… — махнул он рукой. — Пигалицы в белых халатах, вон, навроде Аньки. А туда же — доктора! Молоко еще на губах не обсохло… В один из дней нас посетила с визитом местная интеллигенция. В лице бывшего бухгалтера лесотреста. С приближением фронта все работы в нем закончились и его работники разошлись по домам. Так и Борис Викторович Немков оказался в своей бывшей деревне. В город, где у него была квартира, возвращаться было страшновато — бои шли на окраинах. Именно поэтому, предвидя такую ситуацию заранее, он и оформил себе командировку на участок, откуда и вернулся в деревню. Тут у него жил дед, у которого он и остановился. Немков был страшно горд своей предусмотрительностью, о чем не уставал напоминать окружающим. К дядьке он зашел по его просьбе, старику в очередной раз занедужилось. Вот и попросил он сделать ему лечебную мазь. Хрисанф поморщился, видимо гость был ему не по душе, но возражать не стал. Кивнул ему на лавку и ушел в сарай, где у него хранились всяческие снадобья. Нимало не обескураженный холодным приемом, гость важно на ней расселся. — А вы, прошу прощения, кто будете? — спросил он у меня. Практически все время я лежал на кровати в единственной большой комнате дядькиного дома. Тут спал и сам хозяин — его место было в углу, около окна. В остальных двух комнатах он хранил какие-то вещи. В одной из них стояла кровать, на которой иногда задремывали девчонки. Их визиты были почти ежедневными. С собой они приносили различные травы, и Хрисанф тщательно их разбирал, попутно рассказывая об их свойствах. — А? — гость снова обратился ко мне. — Сродственник я дяде Хрисанфу. Спину вот зашиб на лесоповале. Он и согласился меня обиходить… Видок у меня был самый затрапезный. Щетина уже оформилась в некое подобие бородки, а одежда с чужого плеча и вовсе преобразила мою внешность до неузнаваемости. — Это где же это вас так? Что-то при мне таких случаев не было… — А где это, простите, при вас? — В лесотресте. — А-а-а… так это мы для себя лес валили… избу поправить надо было. — У-у-у… не повезло вам. А кем при Советах работали, извините за любопытство? Как-то мне резануло слух это слово… «При Советах»… Сам-то, поди, не ломом махал — вон, руки какие чистые да ухоженные… — Слесарь я. Машины чинил. — Так что ж вы тут бездельничаете? Вон, у немцев работы полно! Машин-то у них, чай, не как у прежней власти — в разы поболее! — Из меня сейчас работник… — Ну, дядька-то Хрисанф вас на ноги поставит, не сомневайтесь! А немцы-то как раз и объявление вывесили третьего дня, там список специальностей, которые им требуются. Автослесари так чуть не на первом месте стоят! — А вы? — Что я? — Вашей специальности там нет? Ноне не воскресный день, что ж вы-то не на службе? — Что ж мне, снова бухгалтером идти? Как при Советах? — А чем работа плоха? Чай не с ломом да не в кочегарке… — Для интеллигентного человека сейчас большие возможности открываются! Немцы, они грамотных людей уважают! Я уже был на приеме в управе, обещали устроить меня соответственно способностям! — И вы к немцам работать пойдете? — А к кому ж еще? Эти надолго пришли. Будьте уверены, они тут порядок наведут! — Да уж… эти точно наведут… — Напрасно вы иронизируете! Умные люди давно уже поняли, где их место. — И где? — С немцами! Где ж еще? — Так они напали на нас… — На вас лично? — Нет. На страну они нашу напали. — Да бросьте вы! Что хорошего сделала вам эта страна? Палочки трудодней в бригадирской тетрадке? Демонстрацию на Первое мая? А… — он раздраженно махнул рукой. — Ну, вас-то старая власть не обидела? Вы же на хорошем месте работали? — Служил! Вы разницу понимаете? — Не очень… — Служить можно и из-под палки. И по принуждению тоже. А вот работать… Для этого талант нужен! Мое ли это было дело — считать баланс? — Хм… Кем же вы хотите работать? — Я умею руководить! Это вы можете понять? — Могу. Это вроде как наш инженер? — Инженер… — интерес Немкова ко мне поубавится. — Это мелочи… Вот увидите, я добьюсь многого! Стукнула дверь, это пришел дядька Хрисанф. Откровенничать при нем гость не стал, взял склянку с мазью, поблагодарил и попрощался. — Трепло! — коротко резюмировал свое впечатление дядька. — Чего так? — Пустозвон — и все дела! Постоянно около немцев крутится. Все ждет, что его бургомистром назначат. Будто у них своих холуев не хватает… — Что так сразу-то — в бургомистры? — Гонору у него до хрена. И язык подвешен хорошо. В иное время такие речуганы задвигал… — А не заложит он меня фрицам? — Чего? — Ну, я в смысле — немцам он про меня не расскажет? — Сиди уж… Я давеча в полицию ходил, тут у нас двое обалдуев теперь полицаями заделались, так и сказал им, что сродственник у меня лежит, спину зашиб. Самогонки им принес, ажно две бутылки! Тьфу! Добро на г…но переводить! Выпить дядька любил… — И что они на это сказали? — Да по хрену им все! Что мы с тобой, что немцы — было б чего пожрать да выпить! Один из них за такие привычки уже лет пять отсидел, только перед войной и вышел… Тьфу, прости Господи! Прошло еще два дня, дядька продолжал свои истязания. Ноги понемногу стали отходить, покалывания в них усилились. — Добро! — сказал Хрисанф после очередной бани. — Еще чуток — и вставать начнешь! Только не переусердствуй сначала-то, а то жилы сорвешь. А на следующий день к нам заявились немцы. Не лично к дядьке во двор, а в деревню. Сколько их приехало, я не видел. Но во двор к нам их вошло трое. Один сразу же занял позицию у ворот, дабы никто не смылся из проверяемого помещения, а двое вошли в дом. Сопровождал их старый знакомый — Немков. Предупредительно забегая вперед, он раскрыл перед солдатами двери и отступил в сторону, пропуская их перед собой. Вошедшие немцы были парнями крепкими, и от них так и перло дурной удалью. — О, Гельмут, смотри! — ткнул пальцем в сторону дядьки Хрисанфа первый солдат. — Это настоящий деревенский колдун! — Вилли, ты как всегда преувеличиваешь! Колдунов не бывает! — Это у вас, в городах. А у нас, в Шварцвальде, и поныне можно встретить таких же, как этот дед. — И что в нем такого необычного? Старик, каких тут много. — Местный полицай, — при этих словах Вилли указал на Немкова, — говорит, что тот лечит даже трудных больных. — И пусть себе лечит, нам же с ними хлопот меньше. Пусть ходят к своему знахарю, а не таскают свои болячки в город. Давай лучше дом осмотрим. Время к обеду, а мы все еще ковыряемся в этой Богом забытой деревушке. Немцы прошлись по комнатам, открывая дверцы шкафов и сундуки и вытряхивая на пол их содержимое. Ничего интересного не нашли и вернулись в комнату. Гельмут сел на лавку, а коренастый Вилли взгромоздился на стол, предварительно сбросив на пол все, что на нем стояло. — Документы! — рявкнул он. Немков закивал головой и повернулся к Хрисанфу. — Хрисанф Петрович, им ваши документы требуются.