Час льва

Девушка еще раз толкнула его, несмотря на то, что ее тело хотело придвинуться ближе, раствориться в этом мужчине, чтобы уже ничто не могло разделить их. И это было ужасно, неправильно. «Проклятье».

— Калум, твой брат Алек и я… — Вик сглотнула. «Откуда, черт побери, у нее косноязычие?» Тон ее голоса был не таким холодным, как она хотела. Возможно потому, что она излучала такое тепло, которое могло бы конкурировать с самим солнцем. — Алек интересуется мной. — Закончила она, наконец.

— Как и я. — Его растерянность продержалась еще мгновение, а потом понимание мелькнуло в его глазах, и мужчина усмехнулся. — Человечка. Почему рядом с тобой обо всем забываешь? — он легко поцеловал девушку, полностью игнорируя ее слова.

Тело Вик предало ее, смягчилось, устремилось к Калуму. Он словно что-то еще хотел сказать, но передумал и улыбнулся:

— Ты выглядишь усталой, Виктория. Возьми пару отгулов, чтобы отдохнуть от работы. — Он провел пальцем по ее щеке, распространяя волны тепла на своем пути. — Спи спокойно, маленькая самка.

Собрав всю свою волю в кулак, Вик отошла от Калума и зашла в дом. Закрыв дверь, она прислонилась к ней. «Твою мать, ну и ночка». Ее тело, возбужденное Калумом, гудело, внутри все сжималось от воспоминаний, как удивительно она чувствовала себя, когда Алек брал ее.

Кроме того, у нее все еще был мандраж от ножа, приставленного к горлу. Девушка вытянула руки и увидела, что те дрожат. «Боже, она не была настолько близка к смерти с тех пор как попала в перестрелку в Багдаде».

«Ничего так вечер, да? Вечеринка, секс — великолепный секс, — почти перерезанное горло, и, наконец, взбесившиеся гормоны из-за другого брата. Захватывающая, насыщенная событиями жизнь».

Виктория вспомнила момент, как была поймана, когда пряталась. Если Уэллс узнает об этом, он задаст ей взбучку, и то, что Калум имеет супернюх, не оправдает ее. Наверняка она нарушила какое-то шпионское правило или что-то в этом роде.

Качая головой, девушка пересекла гостиную, направляясь к камину. Пока она разжигала огонь, не могла перестать думать обо всех тех вопросах, которые оставались без ответа. «Откуда взялись оборотни? Мутация это или что?» Искры взметнулись в дымоход, пламя заполыхало сильнее, закружилось в странном танце. И…

«Это глаза? Иисус».

Вик отступила назад, дрожа, несмотря на жару.

«Куст-штучка, дерево-штучка. Теперь еще и огонь-штучка? Я здесь только для того, чтобы проверить оборотней, черт возьми».

Девушка нахмурилась. «Возможно, ей стоит отправиться к дому Торсона и попробовать подслушать что-нибудь». Тем более Калум отправляя ее спать, словно пятилетнюю девочку, проболтался, что они продолжат разговор дальше.

«Или я просто останусь здесь». Когда-нибудь ей, возможно, удастся забыть ненавидящий взгляд Калума, когда он обнаружил, что она следит за ними. Девушка провела пальцами по тонкой, покрытой корочкой линии, которую оставил нож Алека.

«Алек». Его задела мысль, что она использовала его. «Боже, как будто это было так». Вик прикрыла глаза, ощущая тепло, распространившееся по телу. «Отличный секс» — слишком слабый термин для того, чтобы описать то, чем они занимались, как он держал ее и смотрел на нее своими темно-зелеными глазами. Алек видел ее всю, не только стерву, но и острую потребность в другом человеке, спрятанную внутри нее — но он не воспользовался этим. Нет, он стал еще более нежным и настойчивым в стремлении доставить ей удовольствие.

Девушка потерла живот. От всех этих мыслей у нее разболелись внутренности — она взглянула вниз на свою руку. Вик терла не живот, а грудь. Прямо над сердцем. «Боже, возьми себя руки. А нужно ли? Черт». Виктория вскочила на ноги и прошлась по комнате. «Так или иначе, они не убили ее. Она выполнила свое обещание Лахлану, поговорила с Торсоном. Она была здорова. Завтра она позвонит доктору Рейнхарду и будет пинать его под зад, пока он не одобрит ее возвращение на службу».

«Остаться»… не самая лучшая идея. Она слишком увязла с этими кошачьими братьями. Капитуляция требовательному поцелую Калума. Жаждущие руки Алека на ее теле, рокот его привлекательного голоса, его такие внимательные глаза — Вик задвинула воспоминания подальше. Это был только секс — ничего более.

Вместо этого, стоило подумать о том, какой разнос ей устроит Уэллс, узнав, что она нокаутировала местного.



***



Калум ушел провожать самку, а Алек вышел на крыльцо, предоставив Торсона самому себе. Старик пытался сосредоточиться на опасностях, грозящих клану, но мысли его устремились иным путем. Уперев локти в колени, Джо наблюдал, как в открытом огне кувыркается саламандра. Она взмывала вверх в дымоход, а затем ныряла в угли, поднимая всполохи искр. Один уголек приземлился на ограждение камина — яркое пятно на темном камне, — вскоре его свечение погасло, сменившись матовым черном цветом.

Лахлан был не один, когда умер, и получил утешение от человека. Девушка рассказала не так много, но вспоминая слова Лахлана, она изогнула руки словно обнимала человека.

«Да, его мальчик получил поддержку и утешение в конце». Это знание облегчало его горе. Ведь даже в самом конце мальчик думал о своем старом дедушке с беспокойством. С любовью.

Лахлан не сказал самке: «Позвони дедушке». Он намеренно послал человечку в Колд Крик — город, населенный даонаинами.

«Зачем?»

Торсон наблюдал за тем, как Алек и Калум входят в гостиную, глубоко погруженные в разговор. То, что козантир и его кахир включат Джо в свои планы, было для него подарком, признанием его горя и нужды. Молча он поднялся и подал каждому пиво.

— Двое мужчин в доме. Один в костюме, Вик сказала, что он преступник, другой — бывший военный. — Поблагодарив улыбкой за выпивку, Алек плюхнулся на диван. — Помнишь тех охотников, которых мы спровадили? Выглядели они так, словно имели военную подготовку. Тот, что с бритой головой был, вероятно, Свэйн.

От ветра дребезжали окна, дом скрипел, оседая и напоминая этим Торсона, который пристраивал свои старые кости в любимом кресле.

Калум занял место напротив:

— Мужчина пытался создать больше оборотней с помощью Лахлана, что по каким-то причинам ему не удалось. Теперь он потерял единственного оборотня, которого имел.

— Значит, они попытаются поймать другого, — решительно заявил Алек. — Браконьеры появились уже после побега Вики и Лахлана, и теперь они намного ближе к Колд Крик, чем те, которых мы обнаружили ранее.

— Это не значит, что Лахлан дал им какую-то информацию о нас, но его вещи… или образ мыслей направили их сюда. Теперь мне хотелось бы допросить их, а не просто прогнать. — Сказал Калум. — Даже если для этого мне придется выпотрошить их воспоминания.

Торсон услышал в голосе мужчины чувство вины и сожаления:

— Вы не могли знать, виновны они или нет. — Он покачал головой. — Вы все сделали правильно, козантир.

— Он прав, Калум, — сказал Алек.


С горькой складкой у рта, Калум на минуту уставился на огонь, а потом, потерев лицо руками, сказал:

— Что сделано, то сделано. Я боюсь у нас другая проблема, помимо браконьеров. Поскольку этот мужчина уверен, что укус превращает человека в оборотня, он будет упорно искать Викторию.

— Черт, брат, ты прав. — Алек выпрямился, глаза его выглядели пугающе. — Первым делом, надо выяснить, кому принадлежал или был арендован тот дом. Я начну оттуда.

Когда с горы послышался волчий вой, холодок страха пробежался по телу, проникая в его старые кости. «Были ли те наставившие ловушки люди сейчас в лесах?»

— Я попрошу Тинана получить доступ к военным файлам и найти бывшего морпеха по имени Свэйн.

Делая глоток пива, Калум сказал:

— Мы получим последний адрес регистрации. Поэтому не сможем действовать, пока не найдем их.

— А потом? — проскрежетал Торсон.

Калум посмотрел на старика, демонстрируя, что ярость пылает в козантире также жарко, как и в нем:

— А затем мы разберемся с этими убийцами так, как они того заслуживают.





Глава 10




На следующий день



Вик убрала телефон от уха и уставилась на него: «Ничего себе!» Она готова поверить в то, что Уэллс экстрасенс, как утверждали многие из его агентов.

— Сэр, — девушка прочистила горло, — вы только что сказали, что хотите, чтобы я летела в Вашингтон?

— Если у тебя проблемы со слухом, я снова отправлю тебя на больничный.

«Вот черт, похоже он сегодня ещё не получил свою дозу кофеина — или не пил кофе, по крайней мере, неделю».

— И куда именно?

— Ко мне в офис.

«Личная встреча?» Ее желудок сжался и бухнулся вниз. «Она может избегать темы оборотней по телефону, но при личной встрече?» Скрывать информацию от Артура Уэллса было также бесполезно, как утаивать грехи от Бога или врать Калуму.

— Я с нетерпением жду возвращения к своей миссии в Багдаде. — «Трусиха Вик, трусиха».

Голос мужчины смягчился, если так можно было сказать про тон голоса более острый, чем лезвие ножа:

― Я все понимаю. Тем не менее, на следующей неделе я отправляюсь в Китай и хотел бы увидеть тебя, прежде чем уеду. Пять дней, сержант. Справишься?

Ловушка захлопнулась.

— Разве я когда-нибудь подводила вас, сэр?

— Нет, ты всегда справлялась, — тихо сказал он и сделал всё еще хуже, добавив, — я скучал по тебе, солдат. И рад, что ты возвращаешься.

Вик удалось повесить трубку, прежде чем она сломалась и разрыдалась как ребенок. Уэллс был для неё семьей. А она скрыла информацию, которую он действительно должен знать. «Но к чему эта встреча? Он получил сведения о том, что парень в костюме охотится на оборотней». Зарывшись ещё глубже в кресло, Вик застонала. «Как, черт возьми, ей со всем этим справиться?»



***



Во второй половине дня Джейми решила, что в такую холодную погоду нужно что-то согревающее, например, итальянская еда. Калум не находил себе места, желая действий. Его инстинкты побуждали его бороться, защитить свой клан, но у него не было противника для атаки. Он послал оборотней в лес искать ловушки и браконьеров. Тайнан и Алек «охотились» в базах данных военных и базе данных Сиэтла. Калум же бродил по дому, словно загнанная кошка, продолжая бездействовать.

Поэтому они с Джейми выбрались в город за ингредиентами для лазаньи. Выйдя из магазина, мужчина глубоко вдохнул холодный морозный воздух и улыбнулся дочери. Стройная, как и её мать, с румянцем на щеках, она скакала по тротуару, словно один из эльфов Санта Клауса.

— Ты видел того гнома? — девушка указала на глаза-бусины, стоящего на краю тротуара существа. — Он скорчил мне «рожицу»!

Калум подавил смешок и серьезным тоном спросил: