Алла Пугачева. Жизнь и удивительные приключения великой певицы

(До этого у Аллы было одно сильное увлечение — мальчиком по имени Гурий. Но тогда Зинаида Архиповна была непреклонна: никаких «гулянок». Однажды дошло до того, что дочь кричала, топала ногами, а потом выбежала в слезах на улицу, пообещав никогда не возвращаться. Действительно одну ночь строптивица провела на Курском вокзале.)

«Валера и Алка общались только друг с другом, — говорил Евгений Пугачёв. — Я даже ревновал, что сестра "увела" моего товарища».

Валера от любви чуть не завалил несколько экзаменов.

…В мае 1967 года началось стремительное обострение между Израилем и соседними арабскими странами.

Оно сказалось и на отношениях Аллы с Валерой.

Дело в том, что Валера как раз заканчивал институт, и у них ходили настойчивые слухи о том, что всех выпускников в качестве переводчиков отправят в арабские страны: обеспечивать контакт между тамошними и нашими военными. Ни для кого не было особым секретом, что Советский союз помогает оружием и инструкторами «братьям-арабам».

В связи с этими событиями курсу Романова даже устроили раньше государственные экзамены. И практически одновременно с дипломом он получил звание офицера и распределение в Египет.

Валера тут же приехал к Алле и все сообщил.

— И на сколько это? — спросила Алла в слезах.

— На год или два. Но ты можешь поехать со мной.

— Как? — подняла голову она.

— Как моя жена. Мы должны прямо сейчас пойти в ЗАГС. В таких случаях — я узнавал — расписывают в три дня.

Алла была почти готова согласиться.

Но здравомыслие и доводы мамы взяли верх. Алла здраво рассудила, что ей надо закончить училище, да и вообще рановато пока замуж: едва восемнадцать исполнилось.

Она поклялись друг другу в вечной любви, которой даже Красное море не препятствие. И обещали друг другу писать чуть ли не каждый день, несмотря на все козни Моше Даяна.

Вскоре началась война, которая продлилась всего шесть дней. Однако Романов оставался в Египте и после израильской победы.

Они действительно писали письма очень часто. При всякой оказии Романов присылал Алле египетские сувениры. Потом она стала отвечать ему все реже, реже. Он спрашивал, почему? Она объясняла это своей занятостью и постоянными гастролями, что, в принципе, соответствовало действительности. В ту пору она с «Юностью» как раз много ездила по Заполярью и Тюменской области.

А скоро стала работать в школе № 621.

На старших курсах дирижерско-хорового отделения студентов определяли на педагогическую практику: после училища, как предполагалось, многие из них должны были стать учителями музыки. Но была и еще одна причина, как говорили однокашники Пугачёвой. Из-за своих частых гастролей она пропускала занятия, и ей не хотели выдавать диплом. Она же гастролировала не по своему профилю, она зачем-то там пела. Нехорошо. В качестве «исправления» Аллу и направили в школу. («Ах ты пела? Это дело. Так пойди же попляши».)

Алле не очень хотелось идти туда, но, в конце концов, это было лишь несколько уроков в неделю. Правда, угнетало то, что к каждому занятию от нее требовалось составлять так называемый план-конспект: цели урока, закрепление пройденного материала, освоение нового, формы работы с учащимися, методические приемы — словом, тоска. Алла аккуратно все это списала у подружек.

Прирожденным педагогом она совсем не была.

К тому же «училки пения» — это издавна самые забитые школьные существа, которых воспринимают в лучшем случае как массовиков-затейников.

Однажды на уроке она увидела в руках одного из «вокалистов» металлическую трубку. Он жевал промокашку и приглядывался к выцветшей репродукции портрета Чайковского, висевшей над доской. Пугачёва — благо выросла в хулиганских дворах — быстро поняла, что ожидает Петра Ильича.

— А ну, — закричала она, — дай сюда эту дрянь!

Вырвав трубку, Алла подскочила к входной двери, заперла ее на ключ и трубку вместе с ключом бросила к себе в сумку. Потом класс молча наблюдал, как учительница поставила на проигрыватель пластинку «Петя и волк». Когда зазвучала музыка, она медленно и страшно произнесла:

— Сейчас я буду вас бить. Каждого. По очереди. Ваших воплей за музыкой никто не услышит. Потом меня пусть хоть увольняют.

«У нее было такое решительное лицо, — вспоминал один из тех бывших пятиклассников, — что мы сразу поверили: отлупит».

С этого момента на ее уроках стало тихо.

«Она рассказывала нам что-то не по программе, — продолжал бывший пятиклассник, — и делала вид, что не замечает, как некоторые списывают домашнее задание для следующего урока, играют в морской бой или рисуют».

А учительница получила кличку «Алка-кричалка».

Но скоро случился скандал. На ближайшем родительском собрании мамы услышали, что у их детей «двойки» по пению!

Пугачёву вызвала директор и твердо объяснила, что таких оценок по этому предмету быть не может. К тому же у одного из двоечников папа-милиционер.

После этого разговора Алла не ставила оценок ниже «четверки».

…На «Фабрике звезд» в 2004 году она компенсировала педагогические провалы юности. Из трубок никто уже не плевался.





Глава 9





Цирковое училище

Миколас Орбакас

«Король-олень»

Тамбовские гастроли

Заявление в ЗАГС



«На основании решения Государственной экзаменационной комиссии считать Пугачёву Аллу Борисовну окончившей училище по специальности "хоровое дирижирование" с квалификацией дирижера хора, учителя пения в общеобразовательной школе, преподавателя сольфеджио в детской музыкальной школе».

В июне 1969 года на выпускном экзамене, как вспоминают преподаватели, под движения ее рук студенческий хор исполнил две песни: «Белую березу» и «Колыбельную» из кинофильма «Цирк». Старания Аллы оценили на «отлично».

Она приобрела среднее специальное образование.

Когда вручали диплом, директор училища Гедеванова тихо сказала ей: «Ты, Аллочка, могла бы стать отличным хоровиком. Но ведь сама не хочешь..». Пугачёва смущенно улыбнулась: «Нет, ну почему…».

Директор знала, почему. Незадолго до этого Аллу пригласили в эстрадно-цирковое училище. Именно как певицу, но об этом следует рассказать подробнее.

Во всех вузах, как-то связанных со сценическим искусством, накануне лета сколачивались студенческие бригады для концертов труженикам села. В эстрадно-цирковое пришла разнарядка на Тамбовскую область. Бригада уже была укомплектована представителями всех жанров — жонглерами, фокусниками, музыкальными эксцентриками. Не нашлось лишь певцов. Поискали в других заведениях — всех, оказывается, «разобрали». Кто-то порекомендовал шефу цирковой «шарашки» Олегу Наумовичу Непомнящему, молодому преподавателю пантомимы, певицу — «ту, которая поет про робота».

Алла приехала в цирковое училище обсудить подробности. Олег Наумович встретил ее у входа, они пересекли манеж и оказались перед закрытой дверью. «Ох ты, господи, — пробормотал Непомнящий. — Надо идти за ключами. Подождите меня пару минут». И убежал.

С балкона манежа тем временем спустился долговязый блондин в джинсовом наряде, который Алла сразу оценила.

— Вы будете у нас работать? — спросил он с легким акцентом.

— Да в каком-то смысле. Поеду с бригадой.

— О! Это значит вместе с нами.

— Вот и замечательно.

— А что вы так смотрите в ту сторону?

— Жду, когда вернется мой суженый, — Алла хихикнула.

— Какой суженый?

— Ой, вы знаете, мне вчера нагадали, что первый мужчина, которого я встречу в казенном доме станет моим мужем. Получается, что это Олег Наумович, — она хихикнула еще раз.

— Нет, не станет, — покачал головой блондин.

— Почему это?

— А он не мужчина.

— А кто же, интересно?

— Он гомосексуалист.

— Ох, батюшки, что это вы такое говорите… — Алла на секунду задумалась. — Значит, получается, что вы — тот первый мужчина?

— Значит, я.

— Ну а как вас зовут?

— Миколас Эдмундас.

— Этого только не хватало! Вы не русский, что ли?

— Литовец. И Миколас Эдмундас — это имя. А фамилия Орбакас.

— Ну нет, не выйду я за вас. Жить с такой фамилией — уж извините.

— Нет, у вас тогда будет фамилия Орбакене.

…На первом же свидании они договорились, что Алла будет называть его Мишей.