Абсолют в моём сердце

Здороваюсь со всеми, заметив при этом, как пристально уставились на меня голубые глаза одного из незнакомых парней. После формальной части тащу брата в дом:

— Ты совсем одурел, придурочный! — это посторонним людям нельзя говорить плохие слова на моих братьев, а мне можно.

— Эй, полегче, Софи! Ты не забывай, пожалуйста, я старше!

— Ты сейчас обкурен, так что мы на равных! Если ещё я не лучше тебя соображаю! Ты какого чёрта тут устроил, ты же знаешь, что Алекс…

— Он в курсе, Соня. Расслабься уже. Сам разрешил.

— Это с какого перепугу?

— Ну дом ведь всё равно пустой, в него, кстати, гостям заходить нельзя, и мы, как видишь, это уважаем.

— Да?! А почему тогда в гостиной такая вонь стоит?

— Это мы с Эштоном накурили. Потом друзей решили позвать.

— Слушай, брат, тебе своего дома мало для беспредела? Тебе ведь 26 уже! Не пора ли за ум браться, а? Жену там, детей заводить?

— Вот уж не думал, что яйца курей жизни учить начнут! Ты о себе больше беспокойся, а я как-нибудь сам разберусь, окей?! Давай лучше купальник свой ищи и выходи к нам, повеселимся.

Что я и делаю. Думаете, мне нужно это их веселье? Тем более, что количество собравшихся девиц кратно числу озабоченных особей мужского пола, а я там буду девятой лишней! Ни разу мне не интересна эта обкуренная компания незнакомых лиц, но вот один из них — Эштон… Поэтому купальник я напяливаю быстро.

Выходить к ним страшно, но нужно. Лицо моё выражает, очевидно, печаль всего Иерусалима, потому что брат решается на преступление:

— На вот, сестрёнка, курни и расслабься!

— Слышали бы тебя сейчас родители! Особенно мама!

— Да ладно тебе!

Наклоняется ближе к моему уху:

— Они сами покуривают иногда… Чем мы хуже?

— Я знаю, что покуривают, только несовершеннолетним не предлагают!

Да, это правда, они курят травку. В основном по субботам, когда никого нет дома, потом наивно полагают, что запах выветрился. А он стоит… На террасе, в их спальне, у бассейна…

Однажды я психанула на свою испанку и ушла с урока, домой вернулась раньше обычного. Эти двое были… слишком весёлые и чрезмерно активные: часа два искали мамин красный купальник, нашли, перерыв весь дом, потом пошли загорать на пляж… В апреле! День был солнечный, тёплый, но всё-таки апрельский!

Мне было жутко интересно посмотреть на обкуренных профессора и финансового магната… Непередаваемое зрелище: они то ржали как кони не ясно над чем, то кидались целоваться точно так же безо всякой видимой причины. Слава-те-Хосподи, хоть на секс их не потянуло! А ведь могло же…

Валяясь головой к голове на покрывале в собственной кровати, раскурили ещё одну на двоих, после чего вдруг посерьёзнели, поговорили немного о жизни, замёрзли, стали обниматься, покурили ещё, Алекс что-то промямлил и их снова накрыло по полной… Дальше я смотреть не стала.

И вот, я думаю: если такие умные и уважаемые родители ведут себя как придурки от этой травы, то что же будет со мной?!

Решаю не курить.

И я такая одна — все остальные в деле.

Но, надо заметить, никакой непристойности и распущенности, ничего из того, что я уже привыкла наблюдать на вечеринках у брата, не происходит, даже несмотря на то, что все участники посиделок полураздеты, поскольку в центре всего мероприятия — бассейн! Никаких обнимашек, сальных разговоров, слишком откровенных жестов. Собравшаяся обкуренная молодёжь обсуждает серьёзные темы: рост смертности от передозировки фентанилом, бесплатно распространяемым властями среди наркоманов Сиэтла. Благородные цели предпринимаемых обществом шагов по контролю роста числа наркозависимых в городе становятся сомнительными в свете нашумевшей на прошлой неделе публикации: проведённые исследования обнаружили фатальную загрязнённость фентанила. Если пять месяцев назад токсичные вещества были найдены в крови только 40 %, то сегодня 100 % наркозависимых, получающих дармовой опиоид, показывают наличие в своей крови одного и того же токсичного вещества. Растущая на этом фоне смертность среди уличных наркоманов наталкивает на страшные мысли.

— А что здесь удивительного? Общество очищается от нарыва на своём теле, это нормально. У животных слабые особи попросту не выживают, трусливые самцы не получают возможность воспроизвести потомство и пустить свой ген дальше. Это элементарные принципы выживания вида! — доводы светловолосого Ральфа кажутся убедительными, несмотря на своё кощунство.

— А как же гуманность? Разве это не отличительная черта человека разумного в сравнении с животным миром? — я впервые позволяю себе вмешаться.

Все присутствующие тут же обращают свои взоры на меня, включая и Эштона, что сразу заставляет пожалеть о несдержанности. Я не люблю быть в центре внимания, если только речь не о совсем небольшой компании, а здесь слишком много людей и притом чужих!

— Гуманность превращает хорошего хирурга в плохого, — сообщает Эштон совершенно ровным голосом. — А люди хотят, чтобы их лечили лучшие врачи.

Молчание виснет на некоторое время, и я вдруг обнаруживаю, что присутствующие нарочно не вклиниваются в диалог — все ждут моей реакции, моего ответа.

— Лечить человека и исцелять общество — не одно и то же. Причинять боль во имя спасения и убивать, чтобы обеспечить комфорт и безопасность для тех, кто считает себя лучше — также не одно и то же. Хирургу не нужно делить пациентов на плохих и хороших и затем причинять боль плохим, чтобы помочь хорошим.

— А ты что-нибудь слышала о триаже и очередности оказания медпомощи? В первую очередь спасают взрослых, и уже после них — детей. И в самую последнюю очередь — стариков. Потому что молодые взрослые более перспективны с точки зрения воспроизводства. Называй, как хочешь, но деление есть.

Мне нечего сказать: сколько бы ни читала, ни стремилась себя развивать, он всегда будет оставаться намного умнее меня. Он — мужчина, он — Эштон.

Беседа возобновляется, простимулированная очередной шуткой моего брата — что-что, а разряжать обстановку и насыщать её позитивом он умеет, да у него просто талант в этом! Внимание переключается на Тони и Ральфа, шуточно подначивающих друг друга.

Тони — симпатичный светловолосый парень с голубыми глазами. Брат не раз упоминал его имя при мне, чаще в деловом контексте — Антон бизнесмен, и как следует из тех обрывков информации, какие пылятся в моей голове, вполне успешный. И он — русский, сын иммигрантов, родился и вырос в США, но родители умудрились передать ему не только родной язык без акцента, но и часть менталитета — Тони умеет дружить, развлекаться и пить алкоголь. Последнее нравится моему брату намного больше, чем умение делать деньги. Я бы не уделяла столько внимания этому парню, если бы не заметила его взгляды в свой адрес.


Вообще, уже через час после того, как я стала неожиданной частью этой компании, мне стало ясно, что тут нет ни единой пары. Все эти люди встретились на нашей террасе с целью общения, отдыха в шикарном бассейне и, вероятно, в надежде получить one night stand[1] как минимум, а там уже как пойдёт. То, что, по крайней мере, Эштон в этом стопроцентно заинтересован, как и мой брат — факт не подлежащий сомнению.

Хотя, по поводу брата я не уверена. Одна из четырёх присутствующих девушек по имени Марго явно привлекает моего Лёшку. Он смотрит на неё слишком часто, слишком пристально и слишком странное имеет при этом выражение лица.

— Вы встречались раньше? — спрашиваю между делом Маргариту.

— Нет. Сегодня впервые познакомились, — отвечает Марго с улыбкой, и эта улыбка мне кого-то напоминает.

Я удивлена: Марго не самая красивая девушка из присутствующих, она — самая непривлекательная, блёклая, неинтересная. Скорее блондинка, нежели шатенка, Марго носит свои слишком кудрявые волосы туго стянутыми в узел, и я догадываюсь почему — если она их распустит, будет похожа на одуванчик. Её голубые глаза также не назовёшь красивыми, но вот взгляд необычен — она производит впечатление умной женщины, даже глубокой. Смотрит в глаза, улыбаясь, и ты чувствуешь, что говорит с тобой, хотя рот её не произносит ни звука. Фигура у Маргариты не подарок, но к своей печали отмечу, что мы с ней в этом плане схожи — у нас слишком широкие не модные бёдра. У моей матери такие же, и отец безумно тащится от этого, но Алекс уникален во многих смыслах и в этом тоже! Остальные, чуть не сказала нормальные, парни предпочитают стройные ноги, плоские животы и модельные бёдра. Я знаю это наверняка — именно таких всегда выбирает Алёша, и именно так выглядела та девка на вечеринке, которую Эштон затащил в спальню брата, и именно к этой категории фигур можно отнести оставшихся трёх девиц в нашей компании.

Эмма… Если бы я была парнем, то абсолютно точно запала бы на неё сегодня и наверняка не могла бы совладать со своим либидо в её присутствии. Похоже, именно это и происходит со ВСЕЙ мужской половиной нашей компании. Да, моему брату не слабо флиртовать с одной, но при этом кидать заинтересованные взгляды на другую. Хотя Лёха заигрывает со всеми, если быть до конца честной. Единственная дама, кому посчастливилось не быть целью его любовных флюидов — я. Мне везёт!

Эмма — высокая стройная мулатка, с потрясающе красивым лицом — огромные миндалевидные глаза, безупречная кожа, чувственные пухлые губы неестественно яркого розового цвета, и даже немного курносый нос, доставшийся ей от африканских предков, нисколько не портит идеальный образ, лишь добавляя ему пикантности.

Эмма не только красива, она к тому же ещё и очень умна, как следует из её реплик и замечаний, одарена несравненным чувством юмора, уже не раз заставившим нас хохотать до колик в животе, но при этом сдержана, спокойна. Всё, что она делает, пронизано подчёркнутым достоинством.

Я бы всё отдала, чтобы и внешне, и внутренне быть похожей на неё. Во мне нет такой силы, нет подобной уверенности в себе, умения так тонко флиртовать и так искромётно шутить.

Интересно, как эти четверо собираются делить её?

[1] Один раз переспать.

Эштону тоже нравится Эмма: желание радирует из-под его приопущенных ресниц всякий раз, как он окидывает её своим вожделенным взором, затягиваясь сигареткой с вонючей травой. И я готова утопить в бассейне их обоих…

Моя наивность уже поняла, что этот вечер кроме боли и разочарования мне ничего не принесёт. На что я надеялась? Вот на что? Вопрос риторический.

— Так, ну ладно. Пойду сделаю ещё по коктейлю. Эш, поможешь? — интересуется мой гостеприимный брат.

— Угу, — отвечает тот, находясь сознанием и глазами в бассейне… или где-то за его пределами.

Удивляюсь, сколько он выкурил этих косяков, если выглядит таким странным?

Братья уходят в направлении гостевой кухни, что расположена в торце левой части нашего дома, а все оставшиеся молча смотрят на их удаляющиеся спины. Внезапно Ральф поднимается, резким движением скидывает свою футболку, оставшись в одних лишь шортах, и ныряет в бассейн прямо с бортика. Антон присоединяется к нему, а дамы, исключая меня, наблюдают за этим зрелищем.

Даже мне понятно, зачем эти парни ринулись в бассейн — чтобы обратить на себя внимание, впечатлить своими оголенными торсами, обеспечив себе своего рода карт-бланш, пока двое других отсутствуют.

Но им, глупцам, невдомёк, что дамы уже сделали свой выбор:

— Эти братья такие классные, что я никак не могу понять, кто из них мне нравится больше! — заявляет красотка с разбавленными корейскими генами по имени Эйпл.

— Беленький круче, у него такие мужские руки!!! — закатывает глаза Мэнди.

Мэнди — худосочная американка англосакского происхождения — местная, короче. Мне нравится её мелирование и белозубая улыбка. И да, она немножко красивее меня. Больше ничего примечательного в ней нет. Но даже при таком наборе активов что, ради всех святых, она нашла привлекательного в моём брате?

Задумываюсь на пару секунд и, призвав всю свою объективность, отмечаю, что таки да — брат не уступает Эштону, просто он не в моём вкусе. И да, я согласна с Мэнди и Эйпл: мои братья — самые интересные во всех смыслах.

Одна только у меня проблема: они мои братья!

Эмма усмехается, затем запрокидывает голову и затягивается сигаретой.

— Софи, поделись секретом, чем привлечь твоих братишек? — Эйпл заглядывает в мои глаза со странноватой улыбочкой.

И вот мне не жалко поделиться информацией, но этот её белозубый оскал…!

— Ну… Эштон любит скромность, девственность и недоступность, — отвечаю с умным видом. — А Алекс обожает быть снизу… ну, не только в прямом смысле, главное — в плане доминантности!

Девицы охают, Эмма ржёт в голос, но я стараюсь звучать убедительнее:

— У него в детстве травма была… ну, психологическая, он с тех пор предпочитает отдавать инициативу в женские руки. Путь к его сердцу лежит через плёточку и БДСМ!

Эйпл и Мэнди смотрят на меня некоторое время, пытаясь сообразить, правду я говорю или стебусь, но мои глаза выражают собачью искренность, и эти клуши ведутся: скидывают майки и плывут попытать счастья с двумя другими объектами охоты. Пару минут спустя Марго присоединяется к ним, я жду, что и Эмма начнёт раздеваться, но этого не происходит.

Мулатка затягивается, затем медленно выпускает дым, не отрывая при этом от меня своих сощуренных глаз.

— Интересно наблюдать за тем, как образовываются пары… — задумчиво изрекает она. — Одно из самых таинственных и восхитительных действ…

— Что именно? — уточняю.

— То, как две энергии находят друг друга. Как распознают, как стремятся слиться в один поток…

Ничего себе, думаю, глубина личности! Я уже почти хочу Эмму себе в подруги!

— Хуже всего, когда на одну энергию приходится две или более соперничающих…

Так. К чему это она клонит?