Ранний старт (СИ)
Ту-ду-дум-м-м! Эдичка с какого-то хрена срывается с места и со старта переходит в карьер. Несётся по проходу, набирая скорость. Быстрым движением, — намеренно выбрал место у прохода, — делаю Эдичке подножку. Лилия не замечает моего манёвра. А я уже на ногах.
— Да что ж ты падаешь-то на ровном месте, — увещевающий голос резко контрастирует с грубым подъёмом отморозка за шиворот и не менее грубым оттаскиванием на место.
— Ты чего за ним не смотришь, Лёня? Твой косяк, — бросаю хнычущего Эдичку на стул. При возврате на исходную, чувствую спиной надменный и слегка презрительный взгляд Рогова.
Есть, чем заняться нашей красавице училке. Собирает наши дневники по отдельности и красивым поставленным почерком подписывает их. Расписание на первую неделю тоже надо внести, мы-то не умеем. Так красиво и я не напишу. Кстати говоря, шариковой ручкой пишет. Ну, ей-то можно.
Наконец-то нас отпускают. Лилия не оставляет нас без внимания, выводит из школы. Это правильно, а то чую, может пролиться чья-то кровь. По итогу надо заметить, что малость ошибся в возможном источнике кровопотерь, но в целом и стратегически оказался прав.
Несколько разочарованно наблюдаю, как шебутной Эдичка подбегает к неплохой иномарке и садится одним прыжком. Разочарованно наблюдаю и с облегчением. Как занозу из чувствительного места вытащили.
— Слышь, ты! — Чья-то мощная длань хватает меня за шиворот. Это ты зря, кто б ты ни был. Раскрутить такой захват в свою пользу дело нескольких мгновений, навыки корейской морской пехоты мне в помощь и прочие азиатские штучки.
Круговое движение левой рукой с переплетением вражьей руки и усиливающимся давлением. Сдёргивать руку не тороплюсь, мне надо повернуться и оценить обстановку. Оп-паньки! Это Лёня Рогов решил разобраться, кто есть ху. Ню-ню!
Монументальный мальчик пытается противостоять нажиму и ещё не знает, что обречён. Пусть спасибо скажет, что не на гибель, а всего лишь поражение в стычке. Очень неудачно для себя стоит прямо под ударом. Уже намечена к его подбородку траектория, уже летит по ней кулак. Неуловимо для глаз выходит на финишную прямую, продолжение которой идёт от подбородка через голову и верхнюю часть затылка, поражая в самую середину центр равновесия.
Уже готовые наброситься на врага хлопают ресницами мои друзья, разочарованные слишком стремительной развязкой. Монументальный мальчик шлёпается на задницу, и только потому не хлопается затылком об асфальт, что я его придерживаю. Глупых деток надо беречь. Выжидаю, пока Рогов соберёт глаза в кучу.
— Рогов, запомни раз и навсегда. Никогда не трогай руками меня и моих друзей. Ты хорошо понял, ушлёпок? — Начальственно похлопываю его по щеке и выпрямляюсь.
Уходим. Напоследок Зина и Димон не удерживаются и вознаграждают дерзнувшего двумя чувствительными затрещинами. Ну, так, просто на прощание. Одноклассники, те, что не успели разойтись, смотрят на нас с благоговением и почтением. И как откровение свыше воспринимают мой краткий спич.
— Я летом в селе четвероклассников пачками хреначил, а тут всего лишь первоклассник, да один…
Иду домой морально опустошённый. Уж больно хлопотливым выдался денёк. Но продуктивным, никак не отнять. В один день, одноурочный, между прочим, мы установили в классе своё доминирование.
Вечером.
— Правда, ты Катюше красивую вешалку подарил? — Бурчит Зина, когда мы набегались с Обормотом. Катя смотрит на меня слегка виновато. Проболталась.
Хлопаю себя по лбу.
— Бляха! Совсем забыл! Спасибо, что напомнила! Держи! — Отдаю ей рогатку. Девочка немедленно начинает сиять, Ерохин завистливо цокает языком.
— А ты как же?
— Не журись, у меня ещё есть. — Начинаю обучать Зину правилам обращения с девайсом и технике безопасности. Мне не нужно, чтобы она стёкла била. Потом объясняю:
— Я б тебе и новую подарил, она помощнее, но это оружие с историей. Вместе с ней мы одержали великую победу.
Сцена 4. Амуниция
— Посередине надо переборку сделать, — показываю, где дяде Валере, Ерохину-старшему. — Можно потоньше фанеру или деревяшку…
В гостях у Ерохиных впервые. Выяснилось,что он работает мастером в столярке какого-то предприятия, какого мне фиолетово. Главное, что доступ есть к материалам и оборудованию. Ерохины рядом, глаза у обоих горят. Как загорелись, когда я сказал, для чего и зачем, так и не гаснут.
Вкладыш в портфель, такой прочный и жёсткий кейс без ручки и верхней крышки. Борта из сантиметровой фанеры на металлический профиль буквой «П». Помещается, — заклёпывается или вшивается, ещё не решили, — внутрь портфеля. Мощная защита для учебников и всего хрупкого. При необходимости непринуждённо сыграет роль щита. С учётом двух сантиметров фанеры и вложенных учебников даже пулю остановит. Что там говорить об ударе кулаком или ножом.
Потому Ерохины и возбудились, включая старшего. Плюсов полно. Увеличенный вес тоже плюс, физику развивает. Защита двойная, носителя портфеля и содержимого портфеля. Мяться тетради и книжки не будут, карандаши и авторучки не сломаются, побывав в самой жаркой схватке.
— Зачем? — Спрашивает дядя Валера, чей первоначальный образ в моей голове, расхристанного и скандального мужика, потихоньку тает. Ну, правильно! Разве могут быть отцы моих друзей уродами? Даже если они, гы-гы, натурально они.
— Про Тима не уверен, а Димон точно будет зимой кататься на портфеле с горки…
Не успеваю проговорить, как Димону прилетает лёгкий подзатыльник, на который он не обращает никакого внимания. В их брутальной семье общаются именно так.
— Надо бы дно и бока выложить чем-нибудь, — продолжаю развивать конструкцию, — кожей, резиной, замшей… толщиной в полсантиметра.
Короче, конструкторская и самоделкинская мысль бьёт ключом. Дядя Валера снимает и зарисовывает в блокнот все размеры. У меня с Зиной одинаковые, у Ерохиных… тоже станут такими же. Братья дружно отказались от ранее предложенных ранцев. Родители поморщились, но одноразовый ширпотреб настолько дёшев, что лёгким недовольством всё и закончилось.
У Кати, — ну, а как же? — размер индивидуальный. У неё не ширпотреб, кожаный и вместительный, но всё-таки ранец, от которого она решила не отказываться.
Денег главному подрядчику явно не предлагаю, но вопрос провентилирую. Рублей триста с каждого недорого будет, заодно Ерохины отобьют деньги, потраченные на детей, пусть и мелочь, но приятная. Из всех троих, Кирсановых, Стрежневых и Колчиных, родная семья Колчиных самая сложная в вопросе выбивания денег из родителей.
Измеряем уложенные рядом книжки и пенал, укладываемся с запасом в сантиметр.
— Обивка ещё, переборка… — чешу затылок.
— Придётся тонкую, — решает старший Ерохин.
— Только когда сделаете, не заклеивайте окончательно. Принесите — посмотрим…
— Семь раз отмерь, один раз отрежь — написано в голове каждого столяра, — наставительно говорит дядя Валера.
Портфель будет делиться на две части, защищённую и обычную. В незащищённую планируется закидывать спортивную форму, сменную обувь, возможно, что-нить (вот привязалось березняковское) перекусить.
Мы уже отучились несколько дней и уже пишем в тетрадях всякие палочки и закорючки. В школе и дома. Теми самыми перьевыми ручками. Обычно у Зины собираемся, иногда Катя с нами. Она и дома может, но ей одной скучно. Сегодня мы уже всё сделали, но думаю, надо волюнтаристким способом увеличить нагрузку. Подумаю над этим.
Самое трудное при этом следить, чтобы все осанку соблюдали, не водили головой и носом в двух сантиметрах от тетради. Хоть к спинке стула их привязывай.
Сцена 5. 6 сентября, школа
Скептически оглядываю на доске результат своего многотрудья. Давненько не держал в руках мел, давненько не выписывал на доске хитрые формулы, давно вручную не складывал буковки родного алфавита в разные слова. Длинные и короткие, красивые и канцелярские, ругательные и нецензурные… неожиданно приходит мысль, которую позже додумаю.