Мотылек (СИ)

   Музыка заиграла, и мы закружились в танце. Джаральд вёл уверенно, изучая меня прищуренным взглядом, с такой недоброй усмешкой на лице, что я принялась считать шаги, опасаясь сбиться и отдавить партнёру ноги.
   — Что-нибудь случилось? — не выдержала я после нескольких минут его пристального внимания.
   — А что могло случиться? — он удивлённо изогнул бровь, а сам чуть сильнее прижал к себе за талию, отчего мое дыхание сразу стало прерывистым. Я опять ощутила волны жара, пробегавшие по телу, и лёгкое головокружение. Какое счастье, что я не чувствовала сейчас его прикосновений обнажённой кожей, руки были по локоть затянуты в перчатки, и я только радовалась, что не решилась их снять после начала вечера.
   — Вы так смотрите...
   — Возможно, я просто восхищаюсь твоей красотой.
   Это «возможно» и лёгкая ирония в голосе приглушили прелесть комплимента, но щёки все равно зарделись от смущения.
   — На самом деле, — Джаральд заговорил медленно, немного растягивая слова, — я думал, стоит ли поздравить тебя сейчас или отложить это на более позднее время, когда Катрин объявит о помолвке.
   — Какой помолвке? — я чуть не сбилась с шага, когда внезапная догадка подняла целую бурю страха в душе.
   — Твоей и барона.
   — Но... но Катрин ничего не говорила мне об этом.
   — Зато она говорила мне.
   — Нет!
   — Да. Не веришь, посмотри на него.
   Я повиновалась, повернув голову и отыскивая взглядом Вильяма. Он стоял возле одной из колонн и потягивал из бокала шампанское. Глаза его неотрывно следили за мной, а на лице царило на редкость довольное выражение. Я самой себе показалась куском праздничного торта, который барону подали на красивом блюде.
   — В конце вечера Катрин объявит во всеуслышание о твоей помолвке, — Джаральд произнёс это так уверенно, что сердце болезненно сжалось в груди.
   — Я не хочу выходить за него. — Как не пыталась, не смогла сдержать этих слов.
   Отчим лишь слегка пожал плечами и отступил, поднимая наши руки, и позволяя мне сделать изящный поворот вокруг своей оси. Когда он вновь прижал к себе, я с надеждой всмотрелась в его лицо.
   — Вы ведь мой опекун, вы можете помешать этой свадьбе?
   — Зачем?
   — Как... — я растерялась, не зная, что ответить. Мне казалось, что если он проявлял ко мне столь явный и далеко не невинный интерес, то ответ очевиден.
   — Наивная Рози, — он негромко рассмеялся, — мне нет никакого дела до того, станет ли барон твоим мужем. Ты только представь, что будешь жить с ним здесь, в этом поместье, а мы с Катрин станем изредка навещать вас. Я постараюсь находить предлоги, чтобы наши разлуки не были слишком долгими. А можно устраивать и тайные встречи, пока они будут приносить нам удовольствие.
   — Вы что же... — возмущение так и выплёскивалось из меня, и я с трудом владела собой, — думаете, будто если выйду за барона, то стану вашей любовницей?
   — Нет? — он вдруг наклонился чуть ниже, пальцы легонько сжали мою ладонь, а огонь в его глазах вызвал дрожь в теле. В горле внезапно пересохло, и мне немедленно захотелось исполнить все, что он захочет, лишь бы и дальше смотрел на меня таким восхищённым, полным желания взглядом.
   — В-вы говорили, что не хотите, чтобы ко мне прикасались другие.
   — Но муж не в счёт, моя нежная Рози, а тем более такой старый и отвратительный, как барон. Ты сама сбежишь от него ко мне, не успеет подойти к концу ваш медовый месяц.
   — Нет! Не сбегу!
   — Ах, Розалинда, не надоело ещё давать невыполнимые обещания? Впрочем, если тебе так отвратителен барон в качестве мужа, то я могу избавить тебя от него.
   — Можете? — я внимательно всмотрелась в его лицо, точно зная, что сейчас Джаральд назовёт свою цену.
   — Да. Даже Катрин не вправе оспорить моё решение, я ведь глава семьи.
   Он снова улыбнулся, ласково, искусительно, так, что от этой улыбки подгибались колени.
   — Отдашься мне, Рози, и ты свободна от Вильяма.
   Я споткнулась и могла бы упасть на пол, прямо под ноги танцующим парам, если бы граф не схватил крепко, немного приподняв над полом. Он сделал один оборот, а потом аккуратно поставил меня и повёл в танце дальше.
 
   — Это невозможно, — ответила я ему, когда совладала с голосом, — я буду опозорена, даже если скроем это ото всех, муж в первую же ночь поймёт, что я...
   Замолчала под его равнодушным взглядом. Что ему объяснять, ведь и сам понимает.
   — Значит не столько дорожишь своей драгоценной невинностью, сколько боишься, что кто-то узнает?
   — Этот выбор... он невозможный.
   — Тогда выходи замуж, — он ласково улыбнулся, закружив меня по залу.
   Увидев промелькнувшую перед глазами тучную фигуру барона, я заколебалась и попробовала поторговаться.
   — Может я снова... как в прошлый раз, вам ведь понравилось?
   — Моя Рози, этого мало. Твой ротик дарит блаженство, но мне хочется большего, — он немного наклонился к моему уху, и от последующей фразы меня бросило в жар, — я хочу чувствовать твоё тело, хочу ощутить, какая ты горячая внутри.
   Ужасно! Ужасно ощущать себя такой беспомощной перед самой собой. Я не могу распоряжаться своей жизнью и даже с телом не могу совладать.
   — Давай, я сделаю этот выбор чуточку легче, мотылёк? Не буду лишать тебя невинности. Мы можем попробовать иным способом.
   Его пальцы будто ненароком слегка очертили в танце бедро.
   Последний поворот и я, с трудом владея собой, сделала графу реверанс, вложила в его ладонь дрожащие пальцы, и он отвёл меня на прежнее место, где всё ещё стоял Александр. За разговором мы не только один тур, мы весь вальс станцевали, а я не заметила и сейчас пребывала в сильнейшем душевном волнении, даже перед Алексом не извинилась.
   — Теперь потанцуем? — он улыбнулся, протягивая ладонь, но за спиной вдруг раздался голос Катрин.
   — Розалинда, я только сейчас узнала, что ты ещё не танцевала с бароном! Прошу тебя, найди время для нашего дорогого родственника.
   Она буквально силой впихнула в руку барона мою ладонь, а я успела лишь кинуть на Алекса полный отчаяния взгляд и вновь заняла своё место среди танцующих пар. Мачеха улыбалась нам вослед, глядя, как барон по-хозяйски положил мне руку на талию. Заиграла музыка, мы стали танцевать, а Вильям прижал крепче, и я сдерживалась из последних сил, чтобы не начать вырываться.
   — Дорогая Розалинда, как вы прекрасны сегодня вечером.
   О Господи! Гнилой запах изо рта сразил меня наповал. Мог бы использовать мятные постилки, хоть иногда. И вот с ним мне нужно будет целоваться на правах законной супруги? А ещё спать тогда, когда он этого пожелает, позволять прикасаться ко мне... Катрин не могла придумать ничего лучше, как подсунуть мне барона сразу после графа? Я теперь не только внешне, но ещё и физически ощущала разницу.
   Если, обнимая Джаральда, чувствовала под ладонями крепкие горячие мышцы, то сейчас это было рыхлое старческое тело, способное вызвать желание лишь... да никого он не мог возбудить, этот старый, потный и тучный индюк, который уже считал, что я его собственность. Даже если в день свадьбы заставить его принять ванну, почистить зубы, прополоскать рот, но стоит лишь представить этот большой живот, прижимающий меня к кровати, потные ладони, ласкающие тело, его довольные хрипы, как меня начинало мутить. Да и вряд ли будущий муж будет задумываться о том, как доставить юной жене удовольствие.
   Вот Джаральд, он совсем другой... Нет! Нельзя думать о графе. Джаральд — просто хищный зверь, который желает ту добычу, что сопротивляется из последних сил. Поиграет, а потом оставит меня, причинит такую боль, после которой жить не захочется.
   Но что если он сдержит слово? Пока я не видела, чтобы он нарушал данные обещания. Ведь после того, как я исполнила его просьбу в прошлый раз, он ничего не сказал Катрин и потом не шантажировал меня нашей тайной. И граф умный, он сделает так, чтобы никто ничего не заподозрил. Один раз, всего один раз? Не знаю, не знаю как быть, не могу решиться! Барон в этот миг будто ненароком коснулся моей груди, и меня передёрнуло.