Падение Рыжего Орка (СИ)
Потом Зоя Анатольевна накапала Варе и себе в чай рижского бальзама, одной рукой отметя возражения про «за рулем».
— Отметить надо обязательно! А к вечеру все выветрится. Там чайная ложка на кружку.
И сегодня, в виде компенсации за вчерашнее, на удивление малолюдно в травмпункте, и есть возможность посидеть и попить чаю. И отметить рождение племянницы. Варвара пила чай с ароматным бальзамом, звонила матери, отцу, бабушке, Надьке. Все всех поздравляли, правда, отец был очень краток — звонок застал его на клиническом разборе. Но голос радостный до невозможности. «Дед я, Вареник, дед! Теперь твоя очередь». На эти слова отца сердце защемило. Но уже терпимо.
Ник позвонил еще раз, ближе к концу рабочего дня. Рассказал подробности, похвастался фото. А потом огорошил просьбой.
— Варька, поехали коляску выбирать?
— Какую? — не сообразила Варя.
— Ленкину! — расхохотался брат. А потом добавил серьезнее. — Любава не разрешала мне ничего покупать. Суеверия какие-то вдруг проснулись, до рождения ребенка, типа, нельзя, чтобы не сглазить, и все такое. Я думал, в роддом ее сбагрить на плановые роды и заняться этим вплотную. А оно, видишь, как получилось. Любовь Станиславовна вечно все по-своему делает.
Ник ворчал, но Варя ему не верила. Голос у него был до дурости счастливый. Хотя можно было представить, чего стоила вся эта ситуация ее брату, который привык все планировать на пять лет вперед. А тут Люба с Леночкой взяли — и все папино плановое хозяйствование псу под хвост. Варя улыбнулась.
— Вареник, ну поехали, а? — заныл Колька, по-своему истолковав молчание сестры. — Мать там пеленки-распашонки купит. Кроватку Баженовы обещали. А вот транспорта нету. Поехали, а? Мне одному скучно. И вообще…
Ему хочется с кем-то разделить эту радость, этот праздник. Варя лишь отдаленно могла себе представить, какая сейчас у Ника эйфория. И — с кем, если не с сестрой ее разделить? А для нее это отличный способ отвлечься от своих проблем.
— Давай. Поехали. Только на тебе. Заедешь за мной?
— Договорились! — радостно ответил брат. — Объявляется часовая готовность.
Варя щедро налила себе еще бальзаму в кружку с чаем. Теперь можно смело. Машину у больницы оставит. Завтра как-нибудь доберется до работы. А сегодня у нее праздник. Племянница родилась.
Они еще попили чаю с Зоей Анатольевной, поговорили на приятные темы. Медсестра вспомнила аналогичные события тридцатилетней давности из своей жизни. И ни слова о том, что и Варе уже пора о детях подумать. И о ее вчерашнем опухшем лице. Золото у нее Зоя Анатольевна, а не медсестра.
___________
Коля встречал ее у дверей травмпункта. И это было кстати — Варя едва не совершила головокружительный кульбит, поскользнувшись. Снова подморозило — к вечеру, после оттепели. И свежим снежком присыпало.
— Осторожнее, — брат успел подхватить ее за капюшон, а потом за локоть. — А то придется возвращаться на работу и оказывать себе первую помощь.
Варя не стала спорить, а вместо этого повисла у Ника на шее и со всей дури проорала ему в ухо:
— С новорожденной вас, папаша!
Коля рассмеялся, потом потер ухо.
— Вот зачем моей дочери глухой отец? — а потом вдруг посерьезнел. — Ты как, Варвар?
— Прекрасно! Теткой себя чувствую. Такой взрослой умной теткой, — и тут под внимательным взглядом брата улыбка сползла с Вариного лица. Любава! Поросенок! — Она тебе рассказала, да?
— Угу.
— Когда успела?! Ведь обещала же!
— Днем сегодня позвонила. Из роддома, — немного смущенно ответил Ник. — После родов оклемалась и позвонила. Сказала, что в ее отсутствие я отвечаю за твое душевное состояние. Ну вот я и… отвечаю.
Варя не знала — то ли зареветь. То ли рассмеяться. Хотелось и того, и другого. Причем одновременно.
— Вааарь… — Коля потянул ее за рукав. — А дай мне его позывные и адрес.
— Зачем?
— Морду набью, — как о чем-то само самом разумеющемся ответил брат.
— Поедем лучше коляску выбирать, — все-таки улыбнулась Варя. — Морды бить — это контрпродуктивно.
— Ни фига! Еще как продуктивно. Уродов надо учить. Чтобы неповадно было. Ты-то справилась — а о других подумать? Где твоя женская солидарность?
Варвара хотела ответить рифмой на вопрос «где?». И замерла с открытым ртом. За спиной Коли стоял Тихон.
Теплый воздух облачком пара вылетал из ее рта. Который она никак не могла закрыть. И никак не могла сказать что-то. И вообще — ее парализовало словно всю.
Ник обернулся. Смерил стоящего в паре шагов мужчину изучающим взглядом.
— О как. На ловца и зверь бежит.
Варин на первый взгляд медлительный брат-тугодум в некоторые моменты соображал со скоростью болида «Формулы-1». Как сейчас, например. Сразу понял, кто перед ним.
Тихон смотрел только на Варю. Странное у него было лицо. Ей показалось, что он такой же, как она — то ли парализованный, то ли замороженный. А потом губы дрогнули.
— Здравствуй, Варя. Нам нужно поговорить.
Ответить она не успела. Да и не могла пока говорить.
— Варваре Глебовне нынче не до пустых разговоров. Занята Варвара Глебовна.
Тихон перевел взгляд на Николая. Смерил ничего не выражающим взглядом. И снова посмотрел на Варвару. И те же слова. Тем же тусклым тоном.
— Варя. Нам нужно поговорить, — и после паузы добавил. — Пожалуйста.
— Ты глухой? Тупой? — голос Ника зазвучал громче. И Варя вдруг отчетливо почувствовала, как брат напряжен. От него исходила почти физически ощутимая вибрация. Он явно был на взводе. — Тебе русским языком сказано: занята Варвара Глебовна! Сегодня. Завтра. Всегда! Какое из этих слов непонятно?!
Тихон удостоил Николая более пристальным взглядом. И соизволил ответить.
— Ты вообще кто такой?
— Ой, — нехорошо обрадовался Коля. — И на меня внимание барин обратил! Позвольте отрекомендоваться, — отвесил издевательский поклон. — Самойлов Николай Глебович. Брат Варвары Глебовны. Старшой. А еще я врач первой категории. Хирург. Детский. Ты, я смотрю, из детского возраста, вроде, вышел. Но я в виде исключения могу попробовать тебе мозги вправить. Нетрадиционным способом.
Еще один тяжелый взгляд.
— Попробуй, если не боишься. А сейчас уйди с дороги. Нам с Варей поговорить надо. Уйди. По-хорошему говорю.
— По-хорошему?! — весело изумился Ник. — А что — может быть и по-плохому?
Они стояли друг напротив друга. И в голову Варваре, как часто бывает в переломные моменты, пришла дурацкая, парадоксальная и абсолютно не к месту мысль. Как они похожи — когда стоят вот так, напротив. Фигуры почти одинаковые. Тин, кажется, немного выше. А Колька — шире в плечах. Практически одинаковые темные джинсы, верх отличается — у Коли пуховик, у Тихона — кожаная куртка. А позы одинаковые — расставленные пошире для устойчивости ноги, пальцы сжаты в кулаки, головы слегка вперед. И хмурые взгляды исподлобья — зеркальной копией.
— Лучше тебе не проверять, — процедил сквозь зубы Тихон. — Отойди. Дай нам поговорить с Варей. Потом, если хочешь — и с тобой парой слов перекинусь.
Колька усмехнулся. Посмотрел куда-то в сторону и вверх — словно призывая кого-то невидимого в свидетели чужой наглости и глупости. Дескать, ходят же по земле такие недогадливые люди. И без дальнейших предупреждений молниеносно ударил прямым справа в челюсть. Дополнив удар подсечкой.
Гололед сыграл свою роль. Если бы не он — вряд ли у Ника получилось уложить соперника с одного попадания. Но Тихон покачнулся от неожиданного удара, потерял равновесие, поскользнулся — и, нелепо взмахнув руками, высокий крупный мужчина все-таки опрокинулся навзничь. В последний момент успев сгруппироваться и упасть на бок.
— Коля! — у Вари все же прорезался голос. — Прекрати!
— Прекратил, — Ник слегка встряхнул рукой, подул на костяшки. — Чуть кисть не выбил — здоровенный лось какой. Давненько я не разминался. Не думал, что завалю с одного удара. Эй, говорливый, добавки хочешь?
__________
С*ки подлые эти вольники с их подсечками! Сейчас рыжий огребет! И Тихон не посмотрит, что он Варькин брат! Никому не позволит бить себя безнаказанно. Особенно на глазах у любимой женщины. Сейчас встанет. И выдаст ответку. Сейчас встанет.