Атолл (СИ)
А президент тем временем уже с кем-то говорил императивным тоном:
- Пошлите мой вертолет на атолл Кок... да... немедленно... Погрузите на борт больную. Это одна из жен Луллабая Эссмоя... Как зовут твою маму? - спросил президент Оайе.
Мальчик быстро ответил: - Наяту.
- ...Наяту её зовут... Если Луллабай станет противиться, скажите, что это мой приказ. Доставьте больную в госпиталь и пусть её срочно обследуют. Все. Выполняйте.
- Ну, вот, - расслабившись, сказал президент, похлопав мальчика по колену. - Я, думаю, твою маму спасут.
- Я вам так благодарен... - начал Джон.
- Пустяки, - отмахнулся Куллал. - Просто у нас сознание еще довольно-таки патриархальное... А этому Луллабаю, я перышки с его накидки повыдергиваю... не при мальчике будет сказано...
Президент отхлебнул виски.
- Сигару хотите?
- Не откажусь.
- Вы какие курите?
- "Монте-Кристо".
- "Гавану" когда-нибудь пробовали?
- Да нет, как-то не приходилось...
- Угощайтесь... - президент протянул писателю красиво оформленную коробку, полную огромных сигар.
- Тоже от Фиделя? - спросил писатель, беря одну сигару и нюхая её.
Президент кивнул, и они стали раскуривать каждый свою сигару.
- Хорошие у вас tovarishchi, - сказал Джон, выпуская ароматный дым, который подхватывался невидимой системой вытяжки и исчезал без следа. - А в Америке кубинские сигары до сих пор запрещены. Идиотизм. Только контрабанду поощряют...
- Да, идиотов на этом свете еще хватает... Вам-то как у нас живется, Джон? Никто не обижает?
- Я счастлив здесь, - ответил Джон, не покривив душой.
- Я рад, - Куллал широко улыбнулся. - Если честно, мне лестно ваше пребывание на нашем архипелаге. Ха-ха! У Фиделя был Эрнест Хемингуэй, а у меня - Джон Кейн. Оба американца, оба писатели, оба замечательных человека.
- Ну, вы меня прямо в краску вгоняете, - пожаловался Джон.
- Это я из эгоистических соображений. Превознося вас, я ведь и себя возвышаю, - засмеялся Куллал.
Посмеялись, пригубили бокалы, попыхтели сигарами.
- Отменное курево, - похвалил писатель.
Куллал довольно кивнул. Вот сейчас можно ввернуть насчет гражданства Куакуйи. Джон еще раз хлебнул обжигающе крепкое виски и ввернул.
Куллал Манолу долго немигающим взглядом смотрел писателю в глаза. Как пантера, подумал Джон, и решил, что надо предъявить хотя бы какую-нибудь мотивировку, поэтому сказал:
- Мне не нравится имперская политика моей страны.
Политика - сильный аргумент, президент сразу принял его:
- Подайте прошение, я подпишу.
Вдруг ни с того ни с сего Джон ляпнул:
- Куакуйя имеет договор с США об экстрадиции?
Президент еще дольше смотрел в глаза собеседнику
- Нет. А почему вы спросили?
- Для романа пригодится.
На полных губах Куллала заиграла сдержанная, но вполне приязненная улыбка.
- Интересный вы человек, Джон Кейн, - белки глаз высокой персоны мягко засветились в полумраке салона. - При всей вашей известности, вы таинственны, как капитан Немо.
Машина плавно затормозила.
- Вот ваше консульство, - поморщившись на звездно-полосатый флаг, сказал президент Куакуйи. - Всего хорошего.
- Весьма вам благодарен, - ответствовал писатель, пытаясь самостоятельно открыть дверцу.
- Да, кстати, - сказал Куллал Манолу, - приглашаю вас на свой юбилей. Хочу устроить скромное суаре, соберется буквально несколько человек - персон двести. Все ВИПы. Вы в их числе.
Манолу поднял руку и замер в позе ожидания. Сзади президента лихорадочно завозился лакей, что-то перебирая, и вот вставил в высочайшую руку глянцевый билет, где золотом на титульном листе было отпечатано: "Приглашение". Президент торжественно вручил писателю лощеную двустворчатую картонку. Джон открыл билет и увидел витиеватым шрифтом составленный текст, свое имя, дату и время начала торжественной части.
- Приглашение отправили бы по почте, но вот случилась оказия... Чему я очень рад, - президент слегка качнул головой.
- Благодарю вас. Обязательно постараюсь...
Дверца лимузина вдруг сама открылась. Джон ступил на мостовую, вытаскивая за руку Оайе. Дверца мягко закрылась. "Дирижабль" уплыл в неведомую даль.
Глава 17
Морской пехотинец, стоявший под навесом при входе в американское консульство, проверил документы Джона Кейна. Пропустил через арку металлодетектора, погладил по голове мальчика. Джон, приобняв Оайе (при этом испытывал странные патерналистские чувства, легко представляя себя отцом мальчика), сразу свернул с главной подъездной дорожки, двинулся в обход здания консульства - старинной постройки с большими так называемыми французскими окнами.