Избранная для северного дракона (СИ)

Спотыкаюсь об его реакцию и окончательно теряюсь. Пора бы сменить тему да и рассказчика тоже, пока я не выдала себя очередным фразеологизмом.
— Ты же знаешь, что у меня проблемы с памятью после магического вмешательства?
— Слышал, — хмурится еще сильнее. — К чему ты клонишь?
— Про собаку мы успеем поговорить. Расскажи лучше про свои отношения с братом и мамой! Я ничего об этом не помню.
Казалось бы, простейший вопрос. Но вместо ответа Йемрен задумчиво улыбается и буравит меня взглядом, выражение которого никак не разобрать. Словно я необитаемый остров с неизученной флорой и фауной, и среди ярких цветов вполне могут ползать змеи.
Настороженно улыбаюсь в ответ:
— Если мои проблемы с памятью тебя веселят, то мне пора бы обидеться.
Принц качает головой:
— Забавно другое. Наша связь так сильна, что ее ощущаешь физически, хотя по факту я тебя совершенно не знаю. Дариус говорил, ты холодная, как глыба льда. Будто ты высокомерная, избалованная, капризная пустышка. Я не вижу в тебе ни единой черты из его списка, сколько ни всматриваюсь.
От услышанного внутри распускаются нежные бутоны, вот только его взгляд слегка подмораживает лепестки. С деланным равнодушием пожимаю плечами:
— Что же ты во мне видишь?
— Твое тепло дает мне причину жить, твоя отзывчивость делает сильнее. А вот почему, — его голос внезапно холодеет и пальцы сжимаются в кулаки, — ты лжешь мне про потерю памяти, ирэя, я никак не пойму.
Ошарашенно начинаю:
— Я не…
— Замолчи! — тон холодеет еще сильнее. — Мне не нужна очередная ложь.
Внезапный скрежет дверного замка царапает уши, выдергивая во враждебную реальность. Быстро подбегаю к Дариусу и тереблю за плечо, заставляя обернуться.
— Время вышло, гости дорогие! Пора на выход! — бурчит тюремщик, возникший в дверном проеме. В его водянистых глазах светится вселенская усталость. Видимо, стражу надоело ждать, пока мы выйдем, и он решил проявить инициативу… на мое счастье.
Ухожу от Йемрена в полной растерянности.
Я действительно соврала. Провалов в памяти у меня нет, есть лишь провалы в знаниях. Ведь я почти ничего не знаю об этом мире.
Но как он почувствовал такую крошечную ложь?
По дороге в замок нас снова сопровождают стражники. На сей раз мужчины сбились в кучку, чтобы обсудить нападение виедов и мутантов. Они почти не обращают на меня внимания, что позволяет подойти к магу и завести с ним негромкий разговор.
— Дариус, принц понял, когда я соврала про потерю памяти. Вы должны были заранее меня предупредить, что он способен учуять малейшую ложь!
— Но это невозможно… — мой спутник замедляет шаг и в растерянности таращится на мое лицо. — Вы уверены?
— Да! Он сам мне сказал!
— Плохо. Очень плохо, — бормочет мужчина, потирая лоб.
— Почему?
От реакции мага становится еще тоскливее. Я вдруг чувствую удавку на шее, которая с каждой минутой затягивается сильнее.
— Да потому что, если не знаешь особых заклятий и не владеешь особыми талисманами, только у своей истинной чуешь ложь!
— Избранная, истинная, заклятия, талисманы… — беспомощно развожу руками. — Чем больше вы говорите, тем меньше понимаю. Я скоро лопну от вопросов! Дариус, что такое «ирэя»?
— Откуда вы знаете это слово? — маг снова замедляет шаг, а в его голосе мне чудится испуг.
— Так называл меня Йемрен.
— Может, показалось? — с надеждой уточняет.
— Он несколько раз повторил. И-рэ-я, — выговариваю по словам. — Я не глухая, в конце концов!
Мой спутник озадаченно хмурится. Потом тяжело вздыхает.
— Все должно быть не так. Совсем не так! С этой вашей "ирэей" мой план только что с треском провалился.
  
Глава 19
 
Его слова пугают настолько, что в ночной прохладе меня прошибает пот. Почти скулю:
— Вы можете мне толком объяснить про вранье и про ирэю?
— Могу.
— Ну так объясняйте! — всплескиваю руками, теряя последние крохи терпения.
— Когда я менял ваши души местами, то сначала планировал организовать вам с Йемреном побег, а уже потом, за пределами стены, переставить души обратно. За стеной я помог бы Даринике вспомнить ее помолвку с Йемреном, и она добровольно пошла бы за своим избранным. В лучшем случае, разумеется. Мой план понятен?
 
Гоню мысли про Даринику в моем умирающем теле. Жива ли она? Один шанс из ста. Или меньше…
— Ну, допустим, понятен, — осторожно киваю. — А вы уверены, что Йемрен — избранный Дариники? Кейрон претендует на ту же роль…
— Более чем, — кивает маг. — Десять лет назад Пепельный Дракон совершил ритуал обручения принца Йемрена с Дариникой. Тем самым он объявил старшего сына наследником. Я видел ритуал собственными глазами.
— Интересно… Почему у вас преемственность трона объявляется помолвкой, а не какой-нибудь коронацией?
— Потому что согласно древнему предсказанию, истинный Дариники станет единовластным правителем Единого Царства Юга и Севера и положит конец бесчинству виедов.
— Вы помните это предсказание дословно?
— Обрывками, — Дариус морщится, напрягая память. — «Сирота, с меткой дракона на руке, потомственная целительница, повидавшая другие миры, станет потомку Пепельного Дракона воспетой в легендах ирэей.» Насколько мне известно, Дариника не видела других миров, но говорят, во сне ей приходили видения.
— Помните, что было дальше в том предсказании?
— Дальше там говорится про славное, справедливое правление ее дракона.
— Ее дракона? То есть все-таки Кейрона?
— Пфф! При чем здесь Кейрон? — маг небрежно машет рукой. — Йемрен — ваш дракон! А вы его избранная… То есть были избранной, пока не стали истинной!
Вот же странность! Я совсем не удивлена, что Йемрен — тоже дракон. Кажется, я перевидала столько удивительного в этом мире, что получила пожизненный иммунитет к скепсису. Вместо того, чтобы терять время на сомнения, лишь усерднее вгрызаюсь в слова мага, чтобы докопаться до сути.
— Вы меня совсем запутали, Дариус! Избранные отличаются чем-то от истинных?
— Избранную подбирают дракону его предки. Когда дракон принимает их выбор всем сердцем, она становится истинной, ирэей или половинкой его души.
Выбор предков, значит… Мое воображение сразу рисует, как родители подбирают жениху богатую, знатную, но не слишком привлекательную девицу. И эта картинка сразу требует дополнительных пояснений:
— А если мужчина станет мужем своей избранной, скажем, из уважения к предкам, но так ее и не примет?
— Тогда она никогда не станет ирэей. Обычно переход от избранной к истинной может затянуться на месяцы, а то и годы, но с вами, иномирянка, вечно все не так! — Дариус опять хмурится, и мне вдруг хочется его, постоянно мной недовольного, чем-нибудь огреть. — Не прошло и пары дней, как вы стали ирэей Йемрена! Теперь вы понимаете, как все перемешалось? Я собирался быстренько вернуть Даринику, чтобы эта особенная связь зародилась между их душами, а теперь уже поздно…
Эта новость меня и радует, и расстраивает. Я не должна была попасть в сердце Йемрена, но по нелепому стечению обстоятельств заняла там чужое место, как и он в моем.
Вот и как теперь быть? Имею ли я право на его внимание? Хотя… Может, звезды не случайно сошлись именно на мне?
— Знаете что, Дариус? — говорю, задумчиво потирая пигментное пятно на сгибе локтя. — У меня на прежнем теле, причем как раз на этом месте, была татуировка дракона…
— Что это значит? — мой собеседник хмурится.
— Я имею в виду, на прежнем теле у меня была метка дракона. А еще моя бабушка всем соседкам лечила головную боль. Она мне один раз даже приступ купировала… то есть исцелила меня руками, когда у нас дома внезапно закончились лекарства, и скорая… то есть целители долго не ехали. Потомственная целительница — это в каком-то смысле про меня. Еще я сирота. Родители умерли в аварии, когда мне было три годика. Что там дальше по списку? Я была в Корее, Египте, ЮАР и в Австралии. Это такие другие миры, — поясняю притихшему магу. — Так что мое резюме… то есть жизнеописание вполне подходит под запрос в предсказании.