Великий перелом (СИ)

Поговорили.
Фрунзе продолжал свою атаку в едких выражениях продавливая нужную ему линию. Заставляя собеседников оправдываться раз за разом. Например, он припомнил собеседникам кражу имущества царского правительства. Которое, вообще-то советское. Ну и так далее. Англо-французы попытались съехать с темы, ссылаясь на то, что это все — вина предыдущей администрации. То есть, используя свой вполне традиционный прием для таких случаев. Но и это не «прокатило» и не вынудило Михаила Васильевича споткнуться и потерять темп наступления.
— Вы нас за лемуров держите что ли?
— В каком смысле? — уточнил англичанин.
— Почему лемуров? — спросил француз.
— Администрацию выбирает народ. Так?
— Так. — нехотя ответил посол Франции.
— То есть, администрация выражает волю народа?
— Вы не так нас поняли… — возразил английский посол.
— А как я вас должен понять? — перебил он его. — Вы разве не пытаетесь сейчас вмешаться в суверенные дела Советского Союза и помешать ему развивать свою экономику? Кстати, — обратился он к французам. — У нас тут все больше и больше набирает силу мнение о том, что французы специально содержали корабли, принадлежащие СССР, в ненадлежащем состоянии, из-за чего они все сгнили. А потом еще и денег за них запросили… Что вы на это скажете?..
В общем — переговоры удалось сорвать. С оглушительным треском. Таким, что уже на следующий день все европейские газеты пестрели заголовками самого скандального толка.
Причем каждая страна склоняла переговоры на свой лад. Финляндия, «прибалтийские тигры», Польша и Румыния громче всех возмущались бестактностью и хамством Фрунзе. Немцы же и итальянцы подняли вопрос о бессовестности лидеров Антанты и их двуличности. Немцы понятно. А вот итальянцы чувствовали себя по итогам войны крайне ущемленными и в чем-то даже обворованными. Поэтому озвученные Михаилом Васильевичем тезисы задели их за живое…
Нарком же, завершив этот фарс, поехал к себе. Где пообедал, выпил немного коньяку и пару часиков поспал. Он последнее время был несколько взвинчен из-за плохого сна ночью. Поэтому старался, по возможности, добирать днем. После чего привел себя в порядок и вернулся к запланированным мероприятиям. Ведь переговоры завершились сильно раньше ожидаемого времени, открывая ему «окно» для отдыха.
— Владимир Иосифович, — доброжелательно произнес он, обращаясь к вошедшему Рдултовскому. — Давненько не виделись.
— Да уж три месяца как прошло. — добродушно он заявил, пожимая руку.
— Присаживайтесь. С чем пожаловали?
И дальше они погрузились в дела.
Работы по 20-мм автоматической пушке, которая потенциально должна была пойти на вооружение самолетов, подтолкнула Михаила Васильевича к опытам по так называемым minengeschoß, то есть, тонкостенным боеприпасам с повышенным наполнением их взрывчатым веществом. В сочетании с чувствительным взрывателем это должно было стать очень важным аргументом для воздушного боя. Даже в калибре 20-мм.
Рдултовский пошел дальше. И, зная о поставленных на вооружение 76-мм и 122-мм гаубицах с низкой начальной скоростью снарядов, разработал для них в инициативном порядке новые снаряды. Понятно, что не minengeschoß, но тоже довольно интересные. Он, опираясь на результаты испытаний, предположил делать их намного более тонкостенные. Укладывая внутрь спираль из надсеченной каленой проволоки, как Дьяконов с подачи Фрунзе сделал для 40-мм гранатомета.
Его опыты на полигоне показали, что такой подход показал кардинально большую эффективность. Осыпь осколков стала более густая и летели они с большей скоростью.
Михаил Васильевич полистал принесенные им бумаги. Послушал его. И прям очень заинтересовался.
Да, такой выстрел получался дороже обычного. Но и действовал НАМНОГО лучше. Что позволяло для подавления любой цели из этих гаубиц существенно уменьшить расход боеприпасов. Особенно по сравнению с чугунными, даже из сталистого чугуна.
По цене собственно подавления, правда, в ноль выйти не удалось. В первую очередь из-за большего количества взрывчатки и иного, более качественного материала. Но, если присоединить к этой оценке стоимость логистики, то в целом, они оказывались выгоднее.
 
Оставалось только придумать — как их выпускать в достаточном количестве. Потому что старая еще царская черная металлургия, доставшаяся СССР, не отличалась высоким качеством выпускаемых сталей. Все острее и острее поднимался вопрос о выпуске электросталей. Без которых становилось все тяжелее и тяжелее справляться.
Нет, конечно, Михаил Васильевич прикладывал все усилия, чтобы интенсифицировать этот вопрос. Но пока дела шли вяло. В 1926 году единственное предприятие, выпускающее электросталь в СССР смогло «осилить» только 3,5 тонны. В 1927 году должны были войти в строй еще несколько небольших предприятий, которые строили с опорой на немецкие технологии. Но, пока, сильно радужным прогноз не был. И без запуска каскада ГЭС в Камском бассейне, который уже строился, серьезно «прокачать» эту отрасль не получилось бы.
Так что, все эти классные идеи пока были хороши только для небольшой армии под локальные конфликты. То есть, если их и выпускать, то достаточно ограниченное количество. Ну и как некий «запас» наработок, позволяющий при получение подходящей промышленной базы, сделать мощный level up.
Раз уж «пошла такая пьянка», Фрунзе, вдохновленный успехами Рдултовского, поставил перед ним две новые задачи. Прежде всего — попытаться что-то родить в области кумулятивных боеприпасов. Для все той же 76-мм легкой полевой гаубицы. Во вторую очередь подумать над темой боеприпасов объемного взрыва[1]. Рассказав ему общий принцип их работы. Со ссылкой на «разведданные», и источники, которые он не может разглашать. Само собой, под по подписку о неразглашении. И обязал того привести к такой же всех, привлеченных к исследованию людей.
Тоже заготовка на будущее. На всякий случай, который, как известно, бывает разный. Тем более, что кое-какие шаги в этом направлении Фрунзе уже сделал. И уже строил маленький заводик по выпуску гексогена. Опытный. Формально не для них, но он ведь не трамвай и имеет возможности к маневру. Да и Курчевский, как ему докладывали, все-таки больше занимался 80-мм гранатометом, практически «забив» на 20-мм поделку…
[1] В оригинальной истории первые кумулятивные боеприпасы изобрели в 1939 году. Боеприпасы объемного взрыва придумали и того позже.
  
Часть 2. Глава 8
 
1927 год, июль, 28. Москва
— И зачем вы это сделали? — со смеющимся взглядом спросил Сталин. Он уже прочел расшифрованную стенограмму переговоров и до сих пор веселился. Такие шутки он любил. Грубоватые. Ставящие в неловкое положение.
— Да. Зачем вы это сделали? — вмешался Троцкий, у которого с чувством юмора все было не настолько хорошо. Поэтому он выглядел до крайности озадаченным и серьезным. — Неужели вы действительно думаете то, что там сказали?
— Товарищи. Все, что я говорил на переговорах, делалось исключительно для журналистов. Англичане и французы собрались нам обрезать единственный надежный канал поступления современных технологий. Без которого мы не сможем в разумные сроки и без критического надрыва для своей экономики провести индустриализацию.
— Что значит для журналистов?
— В классической теории говорится о трех ветвях власти — законодательной, исполнительной и судебной. Но когда эту теорию придумывали, журналисты находились в состоянии зародыша и о том, какую они имеют силу никто даже не задумывался. Равно как и иные инструменты пропаганды.
— Причем тут пропаганда? — не унимался Троцкий.
— Как при чем? Пропаганда — это инструмент манипуляции общественным сознанием. От умения правильно подать информацию зависит то, как ее воспримут простые люди. И я постарался сыграть на противоречия внутри западного мира. Сначала я кинул яблоко раздора, напомнив о франко-прусской войне и том участии, которое в нем приняли англичане.