Кротовский, может, хватит? (СИ)
— Он был мастером по выращиванию кристаллов. Представляете? Он говорил, раз кристаллы растут, значит они живые. Мы все только посмеялись над таким нелепым утверждением, но… но не наш мастер. Он принимал ученика всерьез. В конце концов их эксперименты вылились в совершенно чудовищные формы. Они просто перестали видет разницу между живым и мертвым.
— М-да… теперь понятно, как твой мастер докатился до дружбы с некросами и рыцарями смерти. Сумасшедшие ученые — это зло.
— К сожалению, мы поняли это слишком поздно.
— Ладно, не дрейфь. По крайней мере вашей сваме хватило ума призвать на защиту охотников. Ты знаешь, где засел этот ваш сумасшедший мастер?
— Конечно. Его логово в горах. Я бывал там, — признался ремесленник.
— Ну вот и чудно, — питонщица хлопнула себя ладонями по бедрам, как бы подводя итог разговору, — Мы сходим в горы, вальнем этого неуемного мастера и… вопрос закрыт. Утомил что-то уже меня ваш дивный природный мир…
— Обожди-ка, — осаживаю ее порыв оптимизма, — Что-то тут не бьется. Что-то мне не нравится… как будто наш добрый абориген чего-то не договаривает… любезный, если хочешь, чтобы мы довели дело до конца, рассказывай все…
— Этот мастер мой отец, — понурив голову, ответил ремесленник.
— А главная свама еще поди-ка твоя мать?
— Да, — еще больше скуксился ремесленник.
— Ну вот видишь, Кротовский. Теперь уже все разрешилось окончательно, — питонщица ухмыльнулась и поднялась с питона, как с лавки, — Сыновние чувства… все дела… когда вернешься в свой мир, можешь сочинить про это слезливую балладу, а пока…
— Это еще не все, — вдруг выпалил ремесленник, оборвав охотницу.
— Не все?
— Если вы его убьете, мать-природа не прибавит вам очков репутации.
— Что значит, не прибавит? — могильным голосом переспросила питонщица.
— Он хоть и отступник, но он старейшина нашего племени. Природа-мать такого не простит.
— Ну вот теперь, видимо, сказано все, — резюмирую, — Вот теперь я бы хотел получить хоть один повод для оптимизма.
— Черт, черт, черт, черт… — питонщица плюхнулась попой обратно на удава, —…какой еще в жопу повод для оптимизма? Кротовский, ты слышал? Если мы не завалим этого сукиного сына, нам не хватит очков репутации. А если мы его завалим, у нас отнимут даже те очки, что есть уже сейчас. Это гребаный разводняк. Вот как чувствовала, что будет подвох. Вот зудело у меня в одном месте, что так просто питомца не получить. Слишком легким делом это все казалось.
— Но может, наш друг ремесленник видит какой-то выход из положения? — обращаюсь к аборигену, — Не могла же свама призвать нас, заранее зная, что мы нарвемся на кидалово? Хоть какая-то лазейка должна быть?…хоть самым мелким почерком внизу договора? Или свама умышленно пошла на это, отдавая себе отчет, что ее репутация перед гильдией охотников навсегда рухнет ниже плинтуса.
— Кротовский, ты сам видел, что эта их свама дура…
— Обожди… дай ему сказать…
Мы все уставились на ремесленника. Тот какое-то время молчал.
— Я думаю… возможно свама надеялась… — нехотя заговорил он.
— На что, блин, надеялась твоя свама? — не выдержала питоншица.
— Может, она надеялась, что вы заберете его с собой…
— Кого с собой… вашего мастера с собой? Что за бред? Нас сюда закидывает индивидуальным порталом. С собой мы можем забирать только макры… а еще, надеялись, что заберем питомцев…
— Вот это она и имела ввиду, — тихо предположил ремесленник, — Что мастер согласится стать чьим-то питомцем. Выбора-то у него все равно нет.
— Знаешь что? — взорвалась питонщица, — Я, сука, ошибалась. Ваша свама — не дура, а круглая дура. Если она думала, что ее двинутый на всю башку мужинек с манией величия согласится стать чьим-то питомцем на правах моего удава, то это просто феерический идиотизм.
— Но я просто предположил, — попытался оправдаться ремесленник, — Меня свама тоже изгнала, — Я вообще узнал про вас… уже от вас…
— Ладно, — питонщица мстительно сорвала травинку, за что наверняка получила минус очко в репу, — Не знаю, как остальные, но я лучше получу в послужной список провал задания, чем отказ от него.
— Что ты собралась делать?
— Я пойду и удавлю этого гавнюка. А когда меня выкинет из этого гребаного мира, я накатаю такую жалобу в гильдии, что ваша свама вообще пожалеет, что нас нанимала. Эта сука попадет в черный список всей гильдии.
— Ну уж нет, — вскинулся хозяин громадного полосатого тигра, — Если ты его удавишь, мы точно уйдем отсюда без наших петов.
— И что ты предлагаешь? — раздраженно спросила питонщица.
— Мы Кротовскому отдаем все макры? Отдаем, — с наездом сказал тигровед, — Вот пусть он и придумывает, как нам выпутаться.
— Э… але… — возмущаюсь, — Вы мне так-то макры отдаете за то, что я артефакт расхерачил.
— Ну извини. Больше нам отдать тебе нечего. А ты, Кротовский, хитрый, как лис. Придумаешь что-нибудь. Тебе же лучше. Получишь третьего говорящего пета. У тебя будет уже целая театральная труппа.
— Да вы охренели? Нормально вы так… без меня меня женили… как будто это так просто…
«Кротовский, ну что ты споришь… — мысленно передал мне Гамлет, —…выбора все равно другого нет. Если кто и сможет управиться с этим сумасшедшим мастером, то только ты»
«Сам знаю, что выбора у нас нет, — так же мысленно отвечаю Гамлету, — просто цену набиваю. Вдруг у них еще что-то есть?»
Однако зря я ждал предложений от охотников. Им и вправду больше нечего предложить. Еще поворчал для вида и согласился. Хотя… правильно сказала питонщица. Как уговорить того мастера? Он же больной на всю голову. Хуже дурака с инициативой только дурак с манией величия.
Ремесленники повели нас в логово полоумного мастера, и я воочию убедился, как работает портал, прокинутый «сквозь дерево». Старший ремесленник подошел к большому дереву и чего-то наколдовал, отчего отбрасываемая стволом тень сгустилась до антрацитовой черноты.
Мы ступали на эту тень и шли прямо на дерево, которое непонятным образом превратилось в проход. Выходили мы уже на Лицевой стороне мира из совершенно другого дерева. Да, любопытная друидская магия.
Идти до гор, где окопался мастер, оказалось не очень далеко, но подступы к горе были перекрыты. На скальной площадке нас поджидало странное существо, окруженное четырьмя конными рыцарями смерти.
— Я не понял, засранец выжил что-ли? — я сразу узнал горбатого уродца, лысого на одну сторону.
— Не выжил, — поправил меня ремесленник, — Его превратили в лича.
— А лич — это у нас кто?
— Поднятый мертвый колдун.
— Благодарю… за исчерпывающее пояснение. А то я смотрю у него вид какой-то нездоровый.
— Уделаем лича, не впервой, — воинственно заявил тигровед и пустил вперед огромную кошку.
Однако лич оказался не прост. Тигр тут же застрял в наколдованной им трясине. Судя по тому как взвыл тигр, трясина оказалась с неприятным сюрпризом.
— Отправляйте петов, — забеспокоился тигровед, растеряв самоуверенность, — Завалим толпой.
Увы, у лича, как выяснилось, хватает заготовок на всю «толпу». Его арсенал состоит не из убойных умений, наносящих единовременный урон, а из неприятных долгоиграющих проклятий: замедляющих, ослабляющих, дезориентирующих и травящих… травящих… травящих.
А самое неприятное, лич еще и магичит как из пистолета, будто запас магической силы у него неисчерпаем. И при этом четверо рыцарей смерти с места даже не двинулись. Стоят как вкопанные, словно личные телохранители… а впрочем, они и есть телохранители.
— Отводите петов, — кричу охотникам, — Вы их тупо здесь положите. Нельзя идти на гада так прямолинейно. Хитрее надо.
Лично я Ныра и Гамлета пока придерживаю. Если уж здоровенные зверюги воют и стонут, мои там в считанные секунды загнутся.
— Что ты предлагаешь, Кротовский? — удав у питонщицы выполз из зоны поражения, но выглядит так, будто его ненадолго зашвырнули в чан с кислотой: шипит, дымится, пузырится.