Колыбельная для вампиров - 3 (СИ)
В общем, поскольку предстоял торжественный ужин, и требованием наглого гостя было наличие вечернего платья, придётся сдаться на милость Сони, чтобы не беспокоить Рени. Впрочем, до сих пор не понимаю, чем вечернее платье отличается от платьев на другое время суток, но тут уж я железно полагаюсь на любимую подругу. Представляю, как обрадуется Беккер! Она уже давно точит на меня зуб и мечтает вытащить в поход по магазинам, но я стояла насмерть. Мне за глаза и за уши хватило одной прогулки с ней в Париже. Уж на что мы, вампиры, крепкий народ, но я легла трупом после нашего совместного шопинга, а главное, у меня потом неделю рябило перед глазами от кучи тряпок и сопутствующих им аксессуаров, а в ушах звенели голоса продавцов. Брр! Но делать нечего. Нужно держать марку семейства Палевских.
Соню я нашла в обществе Ладожского. По-моему, они теперь днём и ночью вместе. Ох, не дело это! Совсем не дело! Не понимают соколики, что так они быстро надоедят друг другу. Ну так, а верные друзья на что? Я выдернула подругу из объятий её рыцаря, в котором наконец-то проснулась совесть, и потащила в магазин, покупать мне вечернее платье.
Ха! Скорей уж это Беккер поволокла меня по многочисленным торговым центрам! Несмотря на моё нытье и зверские взгляды, мы долго болтались от одного бутика к другому пока не остановились на одном, который чем-то приглянулся Соне.
И тут я увидела его — пышное платье из чёрного переливающегося шёлка! О, такое божественное великолепие я не могла пропустить! Не слушая возражений Сони, несущихся мне вслед, я тут же схватила платье и побежала с ним в примерочную кабину. Но оказалось не так-то всё просто: шёлковое чудо ни в какую не хотело меня признавать. Несколько минут я сражалась с ним, а оно так и не оставило попыток уползти от меня. Дело в том, что приглянувшийся мне наряд с пышным подолом и лифом без бретелек оказался чрезмерно скользким. На месте его мог удержать только очень солидный бюст, а я всё же не Памела Андерсон, хоть плоскогрудой меня тоже не назовёшь и, вообще-то, мой 70 В меня вполне устраивает.
Беккер посмотрела на мои мучения, а затем вздохнула и, подойдя, расстегнула молнию на спине. Платье тут же воспользовалось случаем и шёлковой лужицей растеклось у моих ног.
— Эй, ты что делаешь? Оставь, оно мне нравится! — запротестовала я и пояснила: — В нём я выгляжу, как королева Мэг, такая же загадочная и величественная.
Но подруга не прониклась моим фэнтезийным настроем.
— Горе моё! Ты выглядишь, как огородное чучело, обряженное в бабушкин наряд, только ворон и соломенной шляпы для полноты картины не хватает.
— Может, его можно как-то подправить, и оно не будет сваливаться? Грудь-то мне точно не успеть отрастить, даже силиконовую.
— Нет, ты этот ужас не купишь, только через мой труп, — Соня посмотрела на лейбл платья и презрительно фыркнула. — Надо же, на этом барахле значится, что оно от известного кутюр. Зай, посиди здесь, я сейчас, — с этими словами она исчезла из кабинки, унося с собой мою мечту выступить в роли прекрасной королевы Мэг.
Расстроенная (платье прям-таки прикипело мне к сердцу) я села на бархатную зелёную скамью. Правда, вазочка, заполненная конфетами, несколько утешила меня. Ждать пришлось довольно долго, и когда Беккер наконец-то появилась, от конфет осталась только горка пёстрых фантиков.
Довольная как удав, Соня влетела в кабинку, держа перед собой целый ворох разноцветного тряпья. Шопинг был ей к лицу, щёки разрумянились, будто с мороза, синие глаза оживлённо сияли. По виду вылитая Снегурочка, которая сумела-таки заполучить своего Леля.
— Вот, пока только это! Понимаю здесь немного, но сейчас примерим и определимся с твоим стилем. По-моему, тут есть вполне приличные вещи, — деловито сказала она и нетерпеливо воззрилась на меня. — Зай, подъём! И прекрати строить козьи рожи! Как ты любишь говорить: раньше сядем, раньше выйдем.
— Что верно, то верно! — вздохнула я и потянула за хвост нечто розовое в серую полоску. — Это что? Где у этого сооружения зад и где перед?
— Одно напротив другого!
— Ясно. Может, заодно подскажешь, где тут верх, а где низ?
— Живо одевай!
— Так точно, мэм! — я нехотя свинтилась со скамьи и, глядя в зеркало, приложила к себе уголовный наряд кукольной Барби. — По-моему, не очень, а? Сильно смахивает на пижаму.
— Не выдумывай! Одевай.
— Ладно, ладно! Только не нервничай.
И тут, заинтересованная нашей перепалкой, а может, просто по долгу службы в кабинку зашла продавщица. Вопреки стандартам выпендрёжных бутиков это была невысокая полненькая девушка. Магазинная униформа ей не шла, макияж был неумелым и слишком ярким для дневного времени, туфли на высоченном каблуке явно жали, отчего на ступнях образовались отечные валики. Короче, я сразу поняла, что это родственная душа.
— Вам помочь? — спросила девушка, участливо глядя на меня.
Голос у неё был приятный и вообще, чувствовалось, что она из интеллигенции.
— О да! — радостно воскликнула я, но тут вмешалась Беккер.
Обернувшись, она смерила несчастную продавщицу таким надменным взглядом, что та покраснела как сеньор Помидор и, пробормотав что-то невнятное, ретировалась из примерочной кабины.
Не выдержав, я хрюкнула. В этом была вся Сонька. Она у нас, конечно, вся из себя либералка, но обслуживающему персоналу лучше помнить своё место и не переступать черту.
— Ну и что тебя так рассмешило? — высокомерным тоном вопросила любимая подруга, но у меня не забалуешь.
— Беккер, а по башке хочешь? — осведомилась я и состроила ей в ответ ледяную мину, позаимствованную у Мики.
Сонька аж поперхнулась и замахала руками.
— Ой-ой! Зай, сейчас же прекрати! Вы точно не кровники с Михаилом Яновичем?
— То-то же! — довольно сказала я и пожала плечами. — Нет, насколько я знаю.
— А такое чувство, что ты ему родная дочь, — заметила Соня и сунула мне в руки следующее платье. — Ну-ка, примерь это.
— Слушай, а чего ты окрысилась на девчонку? — поинтересовалась я и не преминула добавить: — Тебе не стыдно? Ведь ты же у нас защитница угнетённого человечества.
— Причём здесь человечество и эта неряха? — раздражённо вопросила Соня, которой пришлось не по вкусу моё напоминание о происшествии в парке и её пацифистском выступлении. — Терпеть не могу, когда домашние курицы выползают на люди чуть ли ни в халате и тапочках на босу ногу, — сказала она с презрением в голосе.
В негодовании она даже не вспомнила, что платье ещё не меряно и выдала мне нечто зелёное и трубчатое. Я попыталась в это втиснуться. По-моему, Сонька чего-то перепутала, и это все-таки было не платье, а чулок большого размера, точней гетры, в количестве одной штуки.
— Послушай, Беккер, помнишь, как нас гоняли по пещерам? Так вот… была там парочка лазов… протиснуться в них было проще, чем в это платье… Фу! Победа! — облегчённо выдохнула я, всё же каким-то чудом ввернувшись в матерчатую трубу.
— Да нет проблем! — спокойно отозвалась эта поганка. — Снимай, если оно тебе не нравится, у нас есть масса других. Вот посмотри, просто замечательный синий костюмчик. Думаю, он тебе подойдёт.
— Садистка! Ты специально подождала, когда я нацеплю этот мерзкий чулок? — завопила я и, извиваясь всем телом, начала выкручиваться из зелёного ужаса, который, в отличие от платья королевы Мэг, не желал расставаться со мной.
После полутора часов непрерывных издевательств надо мной Беккер наконец-то сжалилась и я, страшно обрадованная, побежала расплачиваться за покупки.
— Слава богу! Едем домой? — вопросила я, вернувшись.
— Что? Мари, ты в своём уме? А туфли, а бижутерия, а косметика? Да и белье не мешало бы посмотреть, — заявила моя любимая, но очень и очень упёртая подруга.
После чего я издала стон, которому, наверно, позавидовали бы все подкроватные страшилы на свете и в придачу знаменитые бурлаки на Волге.
— На все сто уверена, что у тебя по генетической линии одни садисты в родственниках числятся! Один твой папочка Макс Беккер чего стоит!