Сломленные души (ЛП)

— Это должны были быть мы, — говорит он мне в волосы. — Мы с Сиенной должны были помочь тебе через это пройти.
— Я не могла заставить себя признаться тебе. Не хотела видеть ни тебя, ни Сиенну. Я бы скорее умерла, чем рассказала тебе.
— Почему?
— Потому что не была готова. И потому что люблю тебя и не могла вынести мысли о том, что правда может с тобой сделать. — Я поднимаю голову и беру лицо брата в свои ладони. — Я умоляла Пашу не звонить тебе. Просила его пообещать, что он не станет звонить тебе, пока я не буду готова. Это не он меня к тебе не подпускал. Это сделала я. Это было мое решение.
— Я должен был уберечь тебя, — упорствует Артуро. — Я никогда себе этого не прощу.
— Пожалуйста, не надо. Ты ни в чем не виноват.
— Я убью их всех, Ася. Всех, кто хоть как-то к этому причастен.
— Паша и Братва уже о них позаботились, — говорю я, затем шепчу ему на ухо: — а я убила того, кто меня похитил.
Артуро замирает.
— Сама, лично?
— Да. После того как Паша закончил с ним, я приставила пистолет к лицу этого ублюдка и нажала на курок. — Я улыбаюсь. — Это было незабываемое чувство.
— Хорошо. — Он крепко меня обнимает.
— Мне нужно знать, что еще ты сказал Паше. Он игнорирует меня, не отвечает на мои звонки с тех пор, как я уехала.
Артуро скрипит зубами и отводит взгляд в сторону.
— Я сказал ему, что ты заслуживаешь лучшего, и он согласился.
Я делаю глубокий вдох и закрываю глаза, чувствуя, как начинает пульсировать жилка.
— Ты не имел права, — заявляю я. — Ты не имел права, Артуро. Это моя жизнь.
— Тебе восемнадцать, Ася. Он старше тебя на пятнадцать лет!
— Да. И я прошла через тяжелые испытания, которые большинство людей никогда не переживают. Думаю, я заслужила право самой принимать решения.
Да, у меня все еще иногда возникают проблемы с выбором одежды или еды, но в отношении Паши у меня нет никаких сомнений.
— И что дальше? — спрашивает он. — Ты вернешься к нему?
— Ты всегда будешь моим старшим братом, Артуро. И знаешь, что я люблю тебя безоговорочно. — Я смотрю ему в глаза. — Но я люблю Пашу. И хочу быть с ним.
— Уверена, что любишь его? Может, это просто влюбленность? Может…
Я прикладываю палец к его губам, заставляя его замолчать.
— Когда Паша нашел меня, я была в полном беспорядке, Артуро. И моя душа, и мой разум… были сломлены. Паша вернул меня к жизни. И мое сердце тоскует по нему, потому что он — клей, который держит все разбитые кусочки в целости. Пожалуйста, постарайся понять.
Артуро смотрит на меня, потирая челюсть.
— Я буду заглядывать к тебе, по крайней мере, раз в месяц. Без предупреждения. Если замечу хоть что-то, хоть самую малость, что наведет меня на мысль, что ты несчастлива, я убью этого русского и притащу тебя обратно домой.
— Этого не произойдет. — Я улыбаюсь. — Я люблю его. Со мной все будет хорошо, Артуро.
Мой брат закрывает глаза и неохотно кивает.
  
Глава 23
 
Я забираю свою сумку с багажной ленты и иду в зону прилета, где пассажиров ждут родные и близкие. На поиски Кости уходит меньше пяти секунд. Он прислонился к колонне, а вокруг него стоят несколько женщин и на него глазеют. Увидев меня, он подходит ко мне и берет из моих рук сумку.
— Мы едем прямиком на бой? — спрашиваю я, сосредоточившись на его лице, а не на людях.
Большинство мужчин, которых заметила в аэропорту, одеты в повседневную одежду, но есть и несколько в деловых костюмах. Я уже не пугаюсь, когда вижу мужчин в костюмах, но все равно чувствую себя рядом с ними неуютно. Слава богу, Костя одет в толстовку и джинсы.
— Да. — Он кивает и идет к выходу, я следую за ним. — Но я все еще жду информации о месте.
— Ты не знаешь, где проводится бой?
— Они часто меняют место, чтобы избежать полицейских облав. А поскольку это последний бой в сезоне, точное место будет передано всего за два часа до начала. Я знаю только, что это будет где-то к югу от города.
 
— А что? Там что-то особенное?
Костя сжимает губы в тонкую линию и кивает в сторону парковки.
— Я припарковался вон там, — говорит он, избегая смотреть в глаза. — Нам надо спешить.
— Костя? Ты что-то от меня скрываешь?
— Конечно, нет, милая. — Он подходит к черному седану и открывает передо мной пассажирскую дверь.
Я жду, пока он сядет внутрь и заведет машину, затем поворачиваюсь к нему лицом.
— Что такого особенного в сегодняшнем поединке?
— Ты не смотрела последний матч на сайте?
— Ты же просил меня не делать этого. Я посмотрела первые десять, но мне было слишком плохо, чтобы продолжать. Я предположила, что последний был самым жестоким.
— Так и было. — Он кивает. — Но я не поэтому просил тебя пропустить его.
— Почему же?
Костя молчит несколько мгновений, потом глубоко вздыхает и качает головой.
— Наверное, Ася, ты должна посмотреть его до нашего приезда. Чтобы приготовиться.
— К чему?
Когда он ничего не ответил, я достала из рюкзака телефон и открыла сайт бойцовского клуба. Войдя в личный кабинет, я набираю имя Паши и прокручиваю страницу до самого низа. Выбрав видео, которое пропустила, нажимаю кнопку «Воспроизведение». Начинается все, как и в других записях, с вида с воздуха, затем увеличивается масштаб и показывают бойцов. У меня щемит в груди, когда на экране появляется лицо Паши. Левый глаз немного припух, на подбородке большой синяк. Когда камера снова увеличивает изображение, замечаю, что у него шина от ладони до середины правого предплечья.
Я закрываю рот рукой, чтобы подавить крик.
— Как его допустили к бою, если он травмирован?
— В подпольных боях нет правил, — говорит Костя. — Пока он стоит на ногах, то может драться.
— Что случилось?
— Он вывихнул запястье в предыдущем бою.
— Паша — правша. Как он может драться с вывихнутым запястьем?
— Он импровизирует.
Я наблюдаю, как Паша и его противник занимают свои места в противоположных углах. Они более-менее подходят друг другу по габаритам, но у второго парня, похоже, нет серьезных травм. Прозвенел гонг, и Паша с другим бойцом подошли к центру клетки. Несколько мгновений они стоят на периферии, кружась, оценивая друг друга. Затем Паша неожиданно наносит удар левой рукой в бок противника. Тот уклоняется от удара и бросается на Пашу с кулаком, целясь в голову. Паша пригибается и проводит ногу чуть выше пола, и сбивает парня с ног. Пока противник лежит на полу, он наносит удар локтем в живот. Почти сразу после того, как парень падает, Паша бьет его левым кулаком в голову, затем ногой. И еще раз. Кровь брызжет на пол, несколько зубов лежат в красных пятнах.
Из зала раздаются крики и одобрительные возгласы. Паша поднимается, хватает парня за лодыжку и бросает его на другую сторону клетки. Боец приземляется на бок и остается лежать. Толпа сходит с ума. Камера фокусируется на Паше, но я все еще вижу за клеткой мужчин в хороших костюмах, которые вскакивают и хлопают в ладоши. Взгляд переключается с бойцов на большой экран, установленный над клеткой. Это анонс следующего поединка. Того самого, на который мы сейчас отправляемся. Под словами «Финал» изображен красный череп и красным цветом написаны слова «Смертельный поединок». Видео заканчивается.
Я опускаю телефон на колени и смотрю на дорогу за лобовым стеклом.
— Ты в порядке, милая? — спрашивает Костя.
— Нет, — отвечаю я и смотрю на него. — Что значит «Смертельный поединок»?
Он не отрывает взгляда от темной ленты впереди и сжимает руль.
— Это значит, что бой заканчивается только тогда, когда один из бойцов мертв.
* * *
Мне казалось, что преодолела свою неприязнь к мужчинам в костюмах.
Я ошибалась.
Как только мы переступаем порог заброшенной фабрики, где будет проходить поединок, я замираю на месте и обхватываю себя руками. Сцена с клеткой из цепей находится в центре и занимает меньше десятой части пространства. Зал заполнен практически до отказа, люди стоят группами, общаются. Стульев на этот раз нет. Наверное, не менее сотни человек, большинство из которых мужчины. Некоторые из них в джинсах, как мы с Костей, но большинство в шикарных одеждах. По коже пробегают мурашки, желание вывернуться и убежать настолько сильное, что мне приходится собрать всю свою силу воли, чтобы удержаться на ногах.