Невеста по пятницам, или Семь пятниц на неделе (СИ)

– Где этот мощный барышень?! Кто-нибудь видеть, куда он деться?!
Судя по приглушенным звукам, кто-то из слуг указал ему на дверь в покои Николетт, и Густав, постучавшись, ворвался внутрь. Он решительно направился к Дороти, а Николетт оторопела, раздумывая, что лучше – броситься на защиту служанки самой или звать на помощь. Она опасалась, что Дороти сейчас находится под сильным впечатлением от поездки, чтобы обороняться собственными силами.
Густав приблизился к своей жертве и вдруг пал на колено, подхватив свободную от вазы с цветами руку Дороти, дабы галантно её поцеловать.
– Вы, барышень, сразить моё сердце наповал! Вы усладить мой изысканный вкус правильным выбор сыра. Этот тонкий горький присмак! Этот пикантный аромат местной жгучь-травы! Я сделать из него к ужину такое блюдо – пальцы облизать! Синьоры будут язык проглотнуть!
Дороти продолжала прижимать к щеке вазу и недоумённо смотрела на Густава. Тот поднялся с колена и всё с тем же восхищением сообщил, обращаясь к Николетт:
– Буду просить синьора лорда посылать за продуктами исключительно этот бесподобный барышень, – после этих слов он откланялся и отправился на выход, так же стремительно как и зашёл. У двери чуть притормозил: – Только прошу из-за мой восторг не думать, что теперь вам можно приближаться к моя кухня.
  
Глава 33. Родинка на левом запястье
 
Глава 33. Родинка на левом запястье
Густав нисколько не преувеличивал, когда говорил, что приготовит к ужину изумительное блюдо из сыра, доставленного с фестиваля. Вернее, это было даже не одно блюдо, а целый роскошный пир из сырных блюд: томатный крем-суп с сыром, индейка с овощами, запеченная под сырным соусом, сырные рулетики с беконом и, наконец, сырное фондю.
– Наш шеф-повар сегодня явно в ударе, – усмехался Теодор.
Филимон соглашался с ним церемонным кивком головы, при этом совершенно бесцеремонно подкладывал лучшие куски не на тарелку хозяина, а на тарелку Дороти, у которой, кстати сказать, после всех приключений основательно разыгрался аппетит.
Теодор поглядывал на своего дворецкого с любопытством. И любопытство это можно понять. Он-то пока не знал, откуда на лице Филимона следы борьбы, если тот всего-то съездил в соседнюю деревню за сыром. Тем более с охраной. И главное, почему, несмотря на помятый вид, через фирменную невозмутимость дворецкого нет-нет да и промелькнёт довольная улыбка.
– Филимон, будь добр, зайди ко мне в кабинет после ужина.
– Всенепременно, милорд.
Николетт бы многое отдала, чтобы послушать в изложении дворецкого о приключениях на фестивале, о которых уже знала из рассказа Дороти. Но прекрасно понимала, что мужчины предпочтут беседу без посторонних ушей. Ну и ладно. У неё было чем заняться сегодняшним вечером. Её ждала папка с документами о предке Теодора, который, согласно легенде, устроил в замке тайник с сокровищами.
Николетт удобно устроилась в своих покоях в кресле с чашкой чая и принялась изучать старые записи. Она не заметила, как с головой ушла в события более чем вековой давности. История лорда Фамилиена, который в те далёкие времена владел замком Рош-ди-Вуар, оказалась более захватывающей, чем любой роман, который до сих пор доводилось читать. Интриги, предательства, любовь, надежды и разочарования.
Лорд слыл человеком обаятельным и деятельным. Душа компании, остроумен и лёгок в общении. Необыкновенно красив, доказательством чему служил сохранившийся портрет. Николетт с любопытством рассматривала правильные мужественные черты лица Фамилиена, в которых замечала сходство с чертами Теодора и Матиса. Но он был известен в округе не столько своей красотой, сколько богатством. Ходили слухи, что его состоянию завидует даже королевская семья.
Понятно, что всё это делало Фамилиена завидным женихом. Со всего королевства к нему наведывались родители девиц на выданье. Но лорд отказывал всем, какой бы выгодной не была партия. Его устраивала весёлая холостяцкая жизнь и полная независимость.
 
Однако настал день, который всё изменил в жизни Фамилиена. Хозяева соседнего имения устроили бал-маскарад, на который было приглашено множество гостей из всех провинций. Естественно и Фамилиен получил приглашение. Условие для всех участников бала было одно – маскарадный костюм. Желательно такой, чтобы изменить образ до неузнаваемости. Юные леди постарались на славу. Кое-кого Фамилиен действительно не смог опознать. Особенно привлекла его внимание леди в костюме экзотической заморской птицы.
Волнующий женственностью тонкий стан был обтянут красной тканью с легким манящим блеском. На голове игривая шляпка, украшенная пером. Перьями обшит и подол юбки. Полупрозрачная накидка прикрывала плечи и руки. Она держалась на одной завязке, поэтому, когда юная леди кружилась, ткань приоткрывала глазу нежную бархатную кожу, соблазнительно влекущую прикоснуться. Фамилиен скользил по изящным рукам взглядом сверху вниз, задерживаясь на родинке чуть выше трогательно хрупкого запястья.
Этот образ покорил лорда. Он весь вечер танцевал с юной леди. И пусть музыка мешала полноценному разговору, но даже лёгкие ничего не значащие фразы, которыми они обменивались во время танцев, казались Фамилиену проникнутыми каким-то особым смыслом.
Лорд допытывался у своей партнёрши, кто она, откуда, были ли они знакомы. Ему казалось, что он знает её, но он никак не мог припомнить, где мог раньше встречать. Та лукаво улыбалась из-под маски, которая скрывала почти всё лицо, но имя не называла. Однако подтвердила предположение Фамилиена, что они давно знакомы.
Лорд не настаивал, чтобы она сняла маску. Ему нравилась эта игра. До конца бала он готов был оставаться в неведении. А после он легко узнает, кто эта юная леди, когда увидит фамильный герб на карете, в которую она сядет. Но плутовка провела его. За несколько минут до окончания бала она исчезла. Исчезла бесследно. Фамилиен расспрашивал гостей и слуг, но никто не мог ему ответить, куда ускользнула юная леди в костюме экзотической птицы.
Лорд вернулся домой раздражённый. Ближайшую неделю не мог ни спать, ни есть. Он понял, что безнадёжно влюблён, и корил себя, что упустил её. Он взял у хозяев бала список гостей и принялся искать свою экзотическую птицу. Это было непросто, ведь единственное, что Фамилиен знал – это то, что у неё есть родинка на левом запястье. Он посетил имения всех гостей бала, но так и не нашёл ту, что покорила его сердце.
Лорд был близок к отчаянью. Он никому не рассказывал, чем так подавлен – только своему самому близкому другу – Михелю. Тот утешал как мог. Уверял, что рано или поздно Фамилиен обязательно встретит свою внезапно исчезнувшую любовь. Слова друга оказались пророческими. Прошло несколько месяцев и хозяева одного из близлежащих имений решили по примеру соседей устроить бал-маскарад. Можно ли описать радость Фамилиена, когда он вновь встретил на балу юную леди в костюме экзотической птицы. На этот раз он не спускал с неё глаз и не дал ей исчезнуть незаметно. Каково же было его удивление, когда он увидел, как по завершению бала она садится в карету с фамильным гербом семьи Михеля. Вскоре выяснилось, что это была его младшая сестра – Мелани. Друг впоследствии поведал, что и знать не знал о проделках сестры, но рад, что именно она запала в сердце Фамилиена.
Семья Михеля быстро сосватала Мелани владельцу замка Рош-ди-Вуар. И со свадьбой тоже затягивать не стали. Лорд был счастлив, но недолго. Его экзотическая птица оказалась обычной избалованной леди, пустой и скучной. Даже родинка на левом запястье, которая так манила его, после свадьбы исчезла. Как объяснила Мелани, родинки никогда и не было – была накладная мушка.
Фамилиен не мог понять, как так обманулся. Будто две совершенно разные леди: та загадочная умная игривая, с которой он танцевал на первом балу-маскараде, и эта, что стала его пресной и тусклой супругой. Казалось, что общего между ними только маскарадный костюм.