Сердце волка (СИ)

Удар. Стена даже не дрогнула. Я зарычала от бессильной ярости.
— Теперь я понимаю, почему не догадалась раньше. Только сильнейший из двух магов Разума может обмануть другого. «Теперь я тебе не нужен!» Да как ты смел сказать такое, Дэйн! «Я никогда не лгал тебе!» Да как ты…
Я зарычала, с удовлетворением замечая, что по стене пошла небольшая рябь, будто по воде во время сильного ветра.
— Клянусь, когда-нибудь я взломаю твой блок. Даже не надейся, что я оставлю эту затею. Клянусь, я взломаю! И проберусь в твой сон так же, как ты пробрался в мой!!!
Одно мгновение мне казалось, что там, за стеной, мелькнули, но почти тут же пропали, глаза Дэйна. А потом…
До боли знакомым почерком на прозрачной поверхности было выведено:
Последний урок
Ни к одному магу Разума нельзя пробраться в сон, даже к самому слабому, если он этого не хочет.
Стена, которую ты видишь — не только моя, но и твоя, Рональда.
И всё. И больше ни слова.
Я упала на землю, глотая горячие слёзы, и закрыла глаза, не в силах больше видеть стену, навсегда отделившую меня от Дэйна, и надпись, сделанную почерком того, которого я называла «невидимым учителем».
А потом я получила от него последний подарок — сон без сновидений, опустившийся и накрывший меня, словно мягкое одеяло.
  
Глава 5
 
Рональда
Я никогда не ощущала себя настолько пустой. Никогда, даже после Ночи Первого Обращения. Даже после того как Джерард бросил в меня свой первый камень.
Не хотелось вставать с кровати. Я просто лежала и глядела в потолок, чувствуя себя разбитой, растоптанной, уничтоженной.
Проснулась с первыми лучами солнца и теперь молча наблюдала, как свет ползёт по потолку, поглощая ночные тени, и старалась не думать. Но не получалось.
Какой же я была глупой.
Как я могла считать, что Дэйна не существует? Плод моего воображения… Разве плод воображения бывает таким реальным? Разве он может учить, утешать, целовать так жарко, что даже во сне чувствуешь силу рук и губ?
Но зачем? Ведь это он внушал мне подобную мысль о самом себе. Он сон за сном туманил мой разум, заставляя забывать возможные вопросы. Даже тогда, когда Дэйн явился наяву, когда целовал на самом деле, я ничего не заподозрила, я даже не задумалась.
Самый сильный маг Разума в Эрамире… Кто ты? Почему поступал так со мной? И было ли хоть что-нибудь правдой? Хоть одно слово? Или всё, каждый мой сон, соткан из лжи?
Я встала с постели и, не обувшись, ступая босыми ногами по прохладному с ночи полу, подошла к зеркалу.
Светлые, золотистые волосы, чуть спутанные, тяжёлыми прядями спускались по плечам, груди, спине. Губы… большие, красные, даже алые, теперь я могла бы назвать их чувственными. Нос… удивительно изящный, тонкий, благородный. Глаза… раньше я любила только их, они нравились мне и сейчас, а вспыхивающие вокруг зрачка искорки напоминали о солнечных лучах, тёплых и ласковых.
Моё лицо изменилось. Теперь оно было почти привлекательным. Но стоило мне зажмуриться, как перед глазами вставало лицо прежней Рональды.
Мог ли Дэйн полюбить её?
Я, протянув руку, дотронулась до щеки своего отражения и покачала головой. Униженная, несчастная, страшная жаба. Нет, так не бывает.
Являясь в мои сны, Дэйн делал это не потому, что любил. Он преследовал иные цели. Какие? Что ж, со временем я непременно это узнаю. Перерою всю императорскую библиотеку, но найду всё о магии Разума… и отыщу Дэйна.
Отражающаяся в зеркале девушка упрямо поджала губы. Этим решительным видом она могла бы обмануть кого угодно, только не меня. Я прекрасно понимала, что на самом деле по-настоящему она хочет задать Дэйну только один вопрос.
 
Только один.
«Прощай, моя любимая волчица».
Эти слова тоже были ложью? Всё остальное — возможно, но… Зачем было лгать напоследок? Зачем?!
Или?..
Сразу после завтрака я получила первую записку от императора.
«Рональда!
Жду тебя сегодня во дворце ближе к полудню. Грэй придёт чуть раньше, ты можешь прийти вместе с ним и подождать меня в библиотеке или в саду. В любом случае я надеюсь на встречу с тобой в полдень.
Будь добра, надень платье».
Да уж, на такое отказом не ответишь — не посмеешь. Да и слов правильных не найдёшь — меня подобные письма составлять никто не учил.
Но, как ни странно, я даже обрадовалась, прочитав записку. Когда я жила в Арронтаре, учёба помогала мне отвлекаться от гнетущих мыслей, и здесь должно получиться то же самое. Пусть Эдигор учит меня чему угодно, а я буду слушать и перестану наконец думать о Дэйне. И о дартхари Нарро.
Мы с Грэем и Эдди прибыли во дворец около одиннадцати утра. Мои спутники сразу направились в замок, а я осталась в саду, рассудив, что в библиотеке без императора я точно ничего не найду, ещё и заблужусь. Так что я просто гуляла по аллеям, рассматривая высаженные в ряд растения, и ровно в полдень ко мне из-за деревьев вышел император.
— Доброе утро, — сказала я вежливо, и он улыбнулся.
— Доброе, Рональда. Готова?
— Наверное. А… чем мы сегодня будем заниматься?
— Танцами.
Лучше бы я не спрашивала…
— Знаешь, у Интамара тоже всегда было такое лицо, когда я собирался его научить чему-нибудь, с точки зрения принца совсем не нужному, — рассмеялся Эдигор и протянул мне руку, которую я сразу приняла. — Только он в то время ещё возражал. Ты же давно вышла из возраста бесполезных и бессмысленных возражений.
— Ваше величество!
— Да?
От сдерживаемого смеха в груди всё вибрировало.
— Вы невозможны!
Эдигор положил мою руку себе на локоть, ухмыльнулся и пошёл по направлению ко входу во дворец.
— Боюсь, это самое приличное из всего, что обо мне можно сказать.
И я не выдержала — рассмеялась.
Танцевальный зал оказался тронным. Располагался он на втором этаже и был, как объяснил мне император, самым большим залом во дворце.
— Здесь я принимаю гостей, которые приезжают целыми делегациями. Обычно эльфы у нас столь многочисленны, любят они это дело. Как нагрянут, так сразу сто персон надо во дворце принять, разместить и всячески ублажить. Что ты хихикаешь, Рональда? Ублажить эльфа вообще дело непростое, других куда как проще. А твои сородичи редко приезжают, и ненадолго — сама знаешь, вам нельзя без Арронтара.
Я сразу напряглась, и Эдигор каким-то образом понял, о чём, точнее, о ком я подумала.
— Не волнуйся. Нарро сейчас здесь нет.
Я кивнула. Я знала это, чувствовала. Я всегда чувствовала его присутствие, ощутила и вчера, только не сразу поверила — думала, что это невозможно.
— Вы так и не ответили, — сказала я тихо, — что сделают с этими эльфами, которые напали на нас с Эдди и Карвимом?
Мы в это время вышли на середину тронного зала, и Эдигор, повернув меня лицом к себе, ответил:
— Что делать со своими эльфами, будет решать Повелитель Робиар. Сомневаюсь, что это окажется нечто весёлое и полезное для их здоровья. Итак. Рональда, представь, что ты на балу. Музыка, свечи, вокруг множество людей и не-людей… Встань прямо. Да, вот так, молодец. К тебе направляется мужчина с намерением пригласить на танец. Запомни: если девушка хочет танцевать, она держит руки опущенными вдоль тела. Да, как у тебя сейчас, всё верно. А если не хочет, то сцепляет их перед собой, — император на несколько секунд сцепил собственные ладони. — Повтори.
Я послушно повторила.
— Молодец.
Не удержалась от улыбки — в конце концов, я ещё пока ничего не сделала, а он уже «молодец»!