Безвременье. Империя Невидимых (СИ)

Юля кивнула. Всё же Домиан молодец! Его так просто не проведёшь! Он всегда знает, как отстоять свои права!
Но тут мнения разделились.
— Об этом не может быть и речи! — взбунтовался Жан, непонимающе глядя на друга. — Ты чего это надумал? Для чего отдавать им Купюру? Они же уничтожат её, чтобы никто из нас не смог вернуться в свои прежние жизни! А мне уже изрядно надоело скитаться по Безвременью!
В голосе Жана чувствовалось немыслимое отчаяние. Он свято верил, что стоит только Купюре выполнить своё предназначение, как все Невидимые освободятся от Проклятья! Жан мечтал о том, что он сможет вернуться к себе домой — в родную Францию восемнадцатого века!
— То есть ты, Жан, не согласен с моим предложением? — удивился Дмитрий и пристально уставился на друга своими пронзительными карими глазами. — Ты видишь другой способ выбраться из Гобелении, где мы прочно завязли?
— Домиан прав, — подытожил Ланимер, не обращая на возникшее противостояние Жана и Домиана, после чего добавил: — Мы со своей стороны гарантируем вам беспрепятственное перемещение в Безвременье. Нам нужна лишь Купюра. Сделка вполне приемлемая.
— Чего с ними церемониться? — зашептал ему на ухо Билл, и, гнусно хохотнув, добавил: — Отберём Купюру у девчонки, и дело с концом!
Услышав это, Ланимер скрипнул зубами: ему не понравились слова друга. Если до этого у него было холодно-решительное выражение лица, то теперь злость и негодование растеклись по лицу парня. Он был в гневе на Билла, но при этом всячески пытался сдержаться, хоть ему было нелегко.
— Нет! — зло рыкнул Ланимер. Затем сделал пару вздохов и более спокойно добавил: — Я сказал, «нет»!
Пронзительная сталь этих слов, видимо, больно ранила Билла, но он ничего не ответил Ланимеру, не смея перечить основоположнику. Мало этого, так он даже попытался объясниться.
— Я не это имел в виду, — начал, было, оправдываться Билл, но его никто не слушал.
— Никакого насилия и бесчинства! — так же безапелляционно добавил Ланимер.
Слушая друзей, Товиус насмешливо вскинул бровь. Он слишком хорошо знал Ланимера. Ничто в подобной ситуации не остановило бы его! Он, не задумываясь, отобрал бы Купюру, и не предлагал бы Светлым обмен Купюры на гобелен! А тут вдруг в нём взыграло благородство! Пользуясь тем, что его никто не видит, Товиус насмешливо закатил глаза. Ох уж эта любовь! Она так изменила его друга, что Товиус едва ли узнавал его! Только радоваться этому, или огорчаться, светловолосый парень пока не знал. Время покажет!
— Вот уж никогда не подозревал в тебе, Ланимер, зачатки гуманности, — ухмыльнулся Товиус и бросил многозначительный взгляд на Диану, удивляясь тому, что впервые за четыреста лет его друг умудрился по-настоящему влюбиться.
Девушка растерянно потупила взор, а Ланимер сурово обронил в ответ:
— Напоминаю тебе, Товиус, что наша главная задача — забрать Купюру, а не воевать с Домианом и его друзьями.
Но Товиус явно был с ним не согласен. Он пронзительно глянул на собеседника.
— Ланимер, вся наша жизнь — противостояние Светлым! И ты ещё говоришь, что не собирался оставить Домиана с его приспешниками в этом нереальном мире гобелена? — Товиус, явно, был раздражён. — Может тебе напомнить о твоих изначальных планах, которые ты строил до того, как встретил эту смазливую девчонку?
— Не забывайся, Товиус, — стиснув зубы, рявкнул Ланимер. Его лицо настолько почернело от негодования, что Товиус предпочёл замолчать. — Тебя никто не просит комментировать происходящее.
Весь отряд Тёмных замер, не решаясь возразить предводителю. Хоть Товиус испокон веков старался сравняться с Ланимером, у него это не получалось — его друг всегда мог одним взглядом напомнить, что он — лидер. И это не оспаривалось.
Насторожились не только Тёмные, но и Светлые. Любое противостояние сейчас могло всем навредить. Тогда неожиданно для всех Дмитрий заявил:
— Ланимер, я соглашусь на твоё предложение при условии, что мы передадим вам Купюру в харчевне. Ты знаешь, что я — человек слова. На меня можно положиться. Так что будь уверен: ты получишь половину Купюры как только мы окажемся в Безвременье. Как бы там ни было, но оставаться в Гобелении не входит в наши планы. Поэтому сделка принимается!!! — Это была финальная фраза, решающая все проблемы. Но тут Домиан на секунду замолчал, а потом добавил с хитрым прищуром: — Только я не понимаю, для чего вам настолько сильно нужна эта Купюра? Я сомневаюсь, что вам удастся восстановить её целостность. Только три человека могут объединить две половинки Купюры…
 
— И двое из них — наши основоположники, — вмешалась в разговор Лея, прервав Дмитрия на полуслове. Ей уже надоели его философские суждения и попытки решить всё миром.
— Ошибаешься, — загадочно возразил ей Дмитрий, бросив на девушку испепеляющий взгляд. — Повторяю — только трое могут восстановить Купюру и эти трое среди нас — Светлых!
Все замолчали, нервно соображая, врёт он, или говорит правду.
— Что ты имеешь ввиду? — прищурился Товиус, испытующе глядя на Домиана.
— Эти трое — те, кто разорвали Купюру и тот, кто её сотворил, — с усмешкой пояснил Дмитрий. — И, если я не ошибаюсь, то среди вас никого из перечисленных нет.
Товиус скрипнул зубами, Ник ругнулся, а Лея недовольно фыркнула.
— Я уверен, что наши с Товиусом силы восстановят Купюру, — холодно заметил Ланимер.
— А я уверен, что ты ошибаешься, — возразил Решетилов, выказывая откровенное раздражение.
Взгляды Ланимера и Домиана скрестились, и в каждом из них читалась неприкрытая злоба.
— Что ж, во всяком случае, это даст мне уверенность в том, что в один прекрасный миг я не окажусь в пресловутом 1618 году, — заметил Ланимер. — Если Купюра будет у нас, то она не сможет выполнить своё предназначение!
— Ты не задумывался над тем, что я могу создать ещё один Предмет, который сможет вернуть нас в наши жизни? — вкрадчиво поинтересовался Дмитрий.
— А чем тебя не устраивает настоящее, что ты настолько упрямо рвешься в прошлое? — вопросом на вопрос ответил Ланимер.
— Да потому, что наша нынешняя жизнь не реальная! Это настоящее без будущего! — вскипел Домиан, окончательно теряя терпение. — Неужели тебе не хочется вернуться к родным и близким, жениться, обзавестись детьми и умереть от старости?
— Ни малейшего желания, — признался Ланимер, принимая вызов. — Всё, что ты перечислил, меня не интересует. Я наслаждаюсь каждым мгновением существования, зная, что никто из тех, кто сейчас стал мне дорог, не состарится и не умрёт.
— О!!! — удивлённо вскричал Домиан. — В твоей жизни появились люди, которых ты называешь «дорогими»? Это, по меньшей мере, неожиданно!
Ланимер сложил руки на груди, показывая, что ему всё надоело.
— Я не хочу пререкаться с тобой, — устало произнёс Ланимер. — К тому же я уверен, что пока существуют двое, соединенные Связующим Шлейфом, — он ткнул пальцем сначала в сторону Дианы, а затем в сторону Саши, — ты не посмеешь создавать другой Предмет для возвращения к прежним жизням. Никто из нас не знает, что станется с твоими друзьями, если Купюра не прервёт их связь. Поэтому я знаю, что ты не станешь рисковать их жизнями.
Дмитрий промолчал, осознавая правоту Ланимера, а Товиус предложил примирительным тоном:
— Чем скорее окажемся в харчевне, тем скорее мы получим Купюру, а вы вернетесь в Эрмитаж. Но для того чтобы через гобелен попасть в харчевню, нам надо вернуться туда, где произошло проникновение в этот мир. Так что давайте поедим и тронемся в путь.
Возражать никто не стал, так как условия договора всех устраивали. Голод давал о себе знать, и предложение поесть было встречено одобрительным говором.
 
Стали обустраивать место для завтрака. Светлые притянули остатки своей еды и вытащили её на траву. У Тёмных запасов провианта не осталось: они не экономили на еде, предпочитая охотиться. Живя в пещере, расположенной на холме в городе, они успели обзавестись копьями, луками со стрелами и ножами. Видно, они не голодали до этого, да и сейчас не собирались.