Сердце пустыни (СИ)

Старуха выгнала ее на улицу. Та свернулась калачиком под ветками куста — земля там холодная, но с мягкой травой. Мари, похоже, надорвалась, таща Генри — спина ужасно ныла, а в живот неприятно стреляло. Ожоги тоже не давали о себе забыть. Поддувал прохладный ветер и собирались тучи на дождь.
Мари то дремала, утопая в тревожности, то просыпалась, не совсем понимая, где она. В один из таких моментов бодрости она увидела, как с куста рядом слетала стайка крошечных птичек — подошла старуха, напугавшая их своими шагами. Выглядела она заметно вымотанной, возраст все-таки брал свое. Но мастерства у нее было не отнять, и Мари верила, что все обойдется. Иначе и быть не могла. Иначе, она бы не знала, что ей делать.
— А с тобой что?
— У меня нет денег, — Мари отмахнулась. — Что с Генри?
— С парнем неясно, его надо просто оставить в покое, — знахарка выглядела раздраженной, она наклонилась, дернула Мари за руку, поднимая. — Это откуда? — она провела рукой вокруг шеи Мари.
— Андагарские огненные плетки? Я не уверенна.
— Я ожидала от вас большего, честно говоря, — устало вздохнула старуха. — Хотя, с чем-то то вы справились.
Мари посмотрела на нее, с явным вопросом в глазах. Знахарка пожала сгорбленными плечами, крутясь вокруг Мари.
— Ты даже не представляешь, как многие за вами наблюдают.
Сил на вежливость у Мари не осталось. Да ничего в ней не осталось, кроме как раздражения и усталости — старуха так и не ответила про Генри, а все это дело с Андагарой слишком затянулось. В спину все еще стреляло, закаменевшие мышцы болели от лежания на холодной земле.
— Что ж никто из наблюдателей помочь не решился, постеснялись?
— Меня эти игры не касаются, — твердо сказала знахарка, на секунду помолодев в глазах Мари. Потом она уже более устало добавила: — я помогаю, как могу. Потом вправлю тебе это, — она кивнула на спину Мари, а потом в сторону дома, — там твой голубок, там. Оклемается, если повезет.
Внутри царил полумрак — окна завешены, и только на подоконнике стояла одинокая, но поразительно яркая свеча. Генри знахарка затащила туда же, где в прошлый раз отлеживалась Мари. Он беспокойно спал, посапывая, и Мари побоялась садиться рядом — устроилась на полу, снова холодном. Ей хватило прошлого раза, чтобы запомнить, что в этом доме вещи лучше не трогать. Вообще никакие. Свеча, чье пламя бушевало все сильнее и сильнее, так и манила себя затушить, рядом с ней опасно висели занавески. Мари запретила себя даже подходить к ней близко, оставшись на полу, в полудреме наблюдая за пламенем.
Она размышляла о том, что делать дальше, но смотрела на ситуацию так, как будто сама в ней замешана не была — так, как Карл, знахарка и, возможно, странный старик в библиотеке. Мари сама не знала, почему того вспомнила. Было в нем что-то, навевающее подозрения.
Дела у напарников были откровенно плохи. Кто бы ни хотел избавиться от Андагары, нарушение его планов его явно оскорбило. Уничтожением артефактов дело не остановить, Мари не сомневалась. Немного задержать, разве что. Всегда можно найти новый способ, были бы деньги и связи. Причем, недостача одного восполнялась другим.
От сорняка нужно избавляться с корнями. Мысль лежала на поверхности, но Мари до последнего пыталась ее избегать. Признать это, означало бы наложить на себя кучу новых проблем. Выбора у Мари особо не оставалось, отчего она совсем поникла, понимая, что ввязалась в заваруху еще более серьезную, чем могло показаться сначала.
Вместе с этой мыслью пришла еще одна, не менее расстраивающая. Мари понимала, что одним им с Генри с этим всем не справиться. Они исключительным чудом дожили до этого момента. Однако были люди крайне заинтересованные в том, чтобы помочь им. Более того, с возмущением отметила Мари про себя, что они с Генри делали, по сути, за этих людей их работу. Обращаться к ним, тем не менее, она до ужаса не хотела, но другие варианты показываться не спешили.
Помимо злости заявление знахарки о том, что она наблюдала за ситуацией, немного воодушевило Мари. Она почувствовала, будто ей протянули руку, помогая вылезти из всего этого болота. И пусть только на берег, но и этого было достаточно — дальше она как-то и сама справится. Мари захватила безмерная благодарность знахарке, даже если не за надежду, кусочек которой та вселила в нее, то за спасение Генри.
   
Глава 15
 
Вправлять — чтобы там не выскочило — оказалось больно. Знахарка уложила Мари на деревянный пол, в некоторых местах усыпанный колючей соломой. Старуха сама выкладывала Мари руки, что-то щупала в животе, надавливала — Мари не обращала внимания, уйдя в свои мысли, только охала иногда, в особо неприятные моменты.
Знахарка засыпала Мари рекомендациями: вставать, перекатываясь сначала на бок, ходить еще долго с повязкой, как та, которую сейчас ей повязала старуха, не наклоняться лишний раз и не таскать ничего тяжелого — последнее знахарка добавила тоном, поясняющим очевидную вещь ребенку. Мари даже возмутиться не смогла, слишком уж была благодарна этой женщине. Правда, насчет безвозмездности Мари была не уверена, знахарка еще могла придумать изощренный способ оплаты.
Генри потихоньку начал приходить в себя, но Мари не спешивала высказывать свою идею. Не хотелось пока сильно волновать напарника, да и она боялась, что стоит только произнести это вслух, как сразу придется действовать. А что-то делать, несмотря на поджимавшее, непонятно откуда взявшееся, чувство долга, ей не хотелось. Даже учитывая не самые приятные обстоятельства, Мари рада оказаться снова в доме старой знахарки. Пусть ей и страшно что-либо трогать, а некоторые вещи казались крайне зловещими, даже это место сейчас навевало на нее приятное ощущение дома.
Когда Генри начал боле-менее осознанно смотреть на мир, Мари присела на край его места. Знахарка снова куда-то упетляла — и как только не страшно было оставлять двух почти незнакомых людей, пусть и временных калек, в своем доме? В ответ Мари в голову пришло воспоминание, где старуха говорила, что наблюдала за ними. По коже пробежались мурашки. Мари тревожно оглянулась вокруг. Ей даже представить сложно, кем надо было быть, чтобы шариться по этому дому без разрешения его хозяйки.
— Ты знал, что в той ране, — Мари указала пальцем напарнику на лицо, которое сейчас было покрыто какой-то зеленой слизью, лекарством, намешанным знахаркой, — тоже был яд?
— Это важно?
— Не особо, — Мари потеснила напарника, аккуратно влезши рядом на печь. — Как себя чувствуешь?
— Отвратительно.
Генри поворочался, укладываясь так, чтобы и для Мари осталось место, и удобно было.
— У меня есть одна идея, но когда я о ней расскажу, будет еще хуже.
Генри повернулся к ней, посмотрел с интересом. Мари видела, что ему тяжело даже перевернуться — оно и не удивительно, учитывая, что еще недавно тот выглядел совсем как труп. Она раньше и не замечала, что у него тоже всё лицо в синяках. До этого слишком погрязла в своих волнениях, а сейчас заметила, что там живого места нет.
— Мы не должны разбираться со всем этим одни, когда есть люди, которые в этом гораздо больше заинтересованы… — Мари прервалась, надеясь, что Генри сам догадается, и ей не придется произносить это вслух, но тот молчал. — За этими наемниками придут следующие, и так будет до тех пор, пока мы не найдем заказчика. А для этого нужно бы объединить силы с Андагарой, собственно.
Генри медленно кивнул.
— Это имеет смысл. Ты же не хочешь прямо сейчас туда попасть, правда?
Учитывая все последние обстоятельства, вопрос казался абсурдным. Тем не менее, Мари об этом подумывала. Генри, в момент паузы, крепко, ободряюще сжал руку Мари на миг.
 
— Хотеть — не хотела, — Мари снова расслабилась и аккуратно улеглась рядом с Генри. — Но думала об этом.
— Ты, как оказалось, с кинжалами неплохо управляешься, но знаешь…
— Я хотела швырнуть тот нож не в глаз, а в живот, — Мари даже не дала ему договорить. — Так что мне не хотелось бы без тебя соваться к ним.