Сердце пустыни (СИ)

С Мари слетело наваждение.
С прошлого вечера и посейчас, она будто бы ходила с прикрытыми глазами, закрытыми ушами и носом, ничего не ощущая и спя на ходу, и в один миг вся пелена слетела, и к ней вернулись все ощущения. Что-то мягкое на спине, холодная вода в ботинке, мурашки по коже от прохлады пещеры и нагретый от огня артефакт в руках.
Дальше нахлынула паника — паук под рубахой! И как отсюда выйти?! Следом шло чувство вины — она ведь не с того ни с сего бросила Генри и Эмму, и смылась непонятно куда. И даже немного стыда перед Ральфом. Возможно, не стоило не него кричать. Потом дикая усталость в ногах, в руке, которая держала зажатой кнопку на артефакте, в глазах, высохших из-за такого освещения, и во всем теле. Последней пришла злость на саму себя.
Мари не понимала, почему она сюда потащилась, какое ей вообще было дело до того жалкого предвкушения? Научилась сдерживать гнев, жажду мести, а тут провалилась. И вот так просто. Сил идти дальше не оставалось, а артефакт нагрелся настолько, что удерживать кнопку становилось больно. Мари оперлась о холодную, влажную стену и сползла на пол, расслабляя руку и погружаясь в полный мрак. Палец, удерживающий кнопку, застыл и не хотел разгибаться. Пришлось помогать второй рукой. Где-то в далеко было слышно, как капает вода, и ползет, похоже, что змея. Все, что Мари хотелось — не шевелиться, замереть, а желательно вообще отключиться. Она знала, что сама загнала себя в такое положение, и это убивало ее еще больше. Сделав над собой огромное усилие, она медленно поднялась. Что-то было не так.
Поразмыслив, Мари вспомнила, что убрала огонь, и снова его зажгла. «Славно, — усмехнулась она про себя, — я тут всего ничего, а уже туго соображаю». Понадеявшись, что артефакт будет подолговечнее свечи, и не затухнет в любой момент, Мари выдвинулась в ту сторону, с которой пришла. Идти вперед не хотелось — именно оттуда доносились отзвуки капель и шорох ползущей змеи. Большой, на слух, змеи. Мари попыталась вспомнить, сколько раз она проходила эти развилки и повороты — ничего. Время, которое она потратила, бродя по пещере, будто стерлось из головы.
Уже на первой развилке возникли трудности. Держа в руках огонь, Мари обшарила стену, перегораживающую дорогу. Три полноценных хода и один, в который она могла бы пролезть, очень сильно согнувшись. Она, вроде как, через такой не пробиралась. Или пробиралась? Дела были плохи. Мари тщательнее осмотрела каждый, и поняла, что все три крупных прохода ведут в один широкий тунель. Туда она и свернула, не руководствуюсь, на самом деле, ничем, кроме нежелания ползти по земле.
Идя по длинному ходу, Мари задумалась, где сейчас Генри и Эмма. Ральф, она не сомневалась, уже точно вернулся к берегу и прохлаждается на пляже. Вряд ли они особо продвинулись бы без нее. Рано или поздно Мари бы начали искать, но вопрос в том, насколько поздно?
В покровах души затаилась мысль, что, возможно, они и без нее смогут справиться, но Мари откинула ее подальше. Она знала, что если скатится в истерию, то останется гнить где-нибудь в одном из ходов этой пещеры.
Помимо прочего, Мари ужасно волновало, как ее сюда занесло. Чего стоило просто пройти мимо, зачем нужно было пробираться сквозь колючие кусты — царапины от которых до сих пор неприятно жгли, — а потом еще и лезть в непонятную дыру в камне?
Мари бесконечно долго бродила, но ни намека на выход не было. Ее сильно раздражала собственная потеря во времени. Сначала она думала, что прошло совсем ничего, но по ощущениям как будто бродила тут несколько дней. В один момент Мари поняла, что сил идти дальше у нее не было. Снова оперлась о стену и сползла вниз, но в этот раз хотя бы посветив артефактом и проверив, чтобы на стене не оказалось ничего опасного. Гася огонь, подумала, что будет, если во сне ее укусит какая-нибудь змея. Ответ сам собой всплыл в голове — лучше уж закончить все быстро, чем бесцельно бродить здесь, умирая от голода.
Проснулась Мари с противным сосущим чувством в желудке и сухостью во рту. Конечности затекли, а пальцы были ледяными. «Какая ирония, замерзнуть рядом с Андагарой», — подумалось ей. Но все мысли выбил один лишь единственный звук. Мари прислушалась, и подскочила, как ужаленная. Недалеко от нее проходил человек. Она уж было хотела броситься навстречу шагам, но потом подумала — а вдруг это не человек, а какая-нибудь обитающая в пещерах человекоядная обезьяна? От Андагары можно ожидать всего. Мысль о том, что в одиночку она может отсюда и не вылезти, победила, и Мари с обреченным видом попыталась выйти к источнику звука. Пока она шла, исследовательский интерес взял свое, хотелось посмотреть, кто же туда осмелился полезть.
 
Все размышления прервал появившийся впереди силуэт человека. Мари вздрогнула. Собравшись с силами, и порадовавшись, что это все-таки человек, она протянула вперед руку с огнем и пошла навстречу. Подойдя ближе, уже точно могла сказать, что силуэт принадлежал мужчине. Чем ближе она подходила, тем более знакомым он казался.
Мари подошла вплотную и ткнула артефактом почти что в лицо незнакомцу. Незнакомцем оказался Генри.
Мари не поверила своему счастью. Она уж было хотела в порыве радости наброситься на напарника, когда заметила, что тот никак не отреагировал ни на нее, ни на свет в лицо. Мари щелкнула у него перед носом пальцами — никакой реакции.
— Но я не хочу! — эхо от голоса Генри разнеслось по пещере.
Мари вздрогнула от неожиданности. Таким отчаявшимся она Генри еще никогда не видела. Через пару секунд парень развернулся на пятках и с самым невозмутимым видом побрел внутрь пещеры. Мари раздраженно зашипела и схватила его за плечо. Генри остановился, но никак не отреагировал.
— Эээй! — Мари помахала перед ним рукой. — Ты помнишь, с какой стороны пришел?
Генри ничего не ответил, но предпринял попытку опять пойти вглубь пещеры. Мари его удержала.
— Прекрасно. Очаровательно, — едко прокомментировала она.
Мари снова поводила огнем перед лицом напарника, и тот снова никак не отреагировал. Он смотрел прямо перед собой, не обращая ни на что внимание. Мари чертыхнулась, схватила Генри за руку и потащила в ту сторону, где, как она думала, мог быть выход. Надежда на стороннюю помощь отпала: Ральф сюда точно не полезет, и, хотелось надеяться, что у Эммы тоже хватит ума сидеть себе спокойно. На острове никакие люди не жили, а ближайший корабль будет через несколько дней, но моряки вряд ли искали бы каких-то потерявшихся идиотов.
Мари вздохнула. Казалось бы, шанс на спасение утерян, но она, наконец, свыклась с мыслью, что рассчитывать придется только на себя. Как ни странно, от этой мысли стало гораздо легче. Только вот пробираться через узкие ходы, таща за собой Генри, задачу отнюдь не облегчало. Парень не сопротивлялся, но то и дело начинал что-то бурчать, извиняться перед кем-то, обсуждать какие-то растения, деньги, болезни. Один раз даже начал вести диалог, в котором говорил, что надеется, что кто-то вернется. Создавалось впечатление, что Генри и вправду слышал ответы собеседника, от чего Мари стало не по себе. Ей не особо хотелось, чтобы Генри свихнулся.
На Мари приземлилась капелька воды. Она запрокинула голову, и увидела на потолке пещеры лориск. Ей показалось, что она уже это видела. И точно видела! Где-то на середине пути. Она опять вздохнула. С одной стороны, это хорошо. Они идут в нужную сторону. С другой стороны — до выхода еще шагать и шагать. Артефакт снова перегрелся, и Мари решила собрать кристалл и сделать привал.
Она отпустила руку Генри, и тот, видимо устав от ходьбы, все еще ни на что не реагируя, уселся на пол, оперившись о стену, как Мари до этого.
 
Сама же Мари взялась за сбор кристалла. Проблема не стояла в том, чтобы до него дотянуться — потолок в пещере был довольно низким, и добраться до кристалла можно было не напрягаясь. Но вот отковырять его…. Мари достала из рюкзака маленький ножичек, с ручкой из самого крпекого в мире камня и гравировкой на лезвии. Она уже и не вспомнила бы, откуда он взялся, но Мари очень нравился его внешний вид и качества — ножом, если приложить усилия, получится расколоть камень, не повредив при этом ни камень, ни нож. Она не была уверена, но подозревала, что на него наложили какое-то заклинанье.