Сердце пустыни (СИ)

— Что-то толковое нашла? — спросил Генри, когда они уже петляли по темным улицам. Ночью они не опустели, а, наоборот, народ вышел гулять. Приближался какой-то праздник.
— За одним придется лезть в пещеру. А про пещеры на Лотринге никто не слышал. А амулет искать вообще непонятно где. Может его там и не окажется вовсе.
— Это еще что, — отозвался Генри. — Одна моя растет «на возвышенностях». И ни одной иллюстрации нигде. Надеюсь, это маленький остров.
Мари то и дело пыталась незаметно опереться на Генри. Собственное тело казалось ей слишком тяжелым, чтобы держаться на ногах.
— Может мне тебя еще и на руках понести? — в голосе так и сквозила насмешка.
— Можешь и понести, — вяло отгавкивалась Мари.
Напарники наощупь пробирались к своим кроватям наверху таверны. Мари нашла свободный лежак и, не задумываясь, повалилась и заснула.
Просыпать было сложнее, чем восставать из мертвых.
Вокруг стоял шум и гам. Мари слегка приоткрыла глаза — этого никто не заметил. Ральф стоял к ней боком со стаканом воды в руках, Генри сидел на лежаке, обхватив голову руками, а Эмма заняла место на другом конце лежака.
— Да проснется быстрее и делов-то! — донесся возмущенный голос Ральфа.
— Только попробуй, — процедил сквозь зубы Генри.
Эмма что-то неразборчиво хмыкнула из своего уголка.
— А ты бы вообще молчала! — сорвался на нее Генри, но, говоря, понизил голос.
Мари с трудом приподнялась. Ее тело хотело полноценного отдыха и выспаться без кошмаров. Реальность, однако, была категорически против.
Она обнаружила Ральфа, со стаканом в руках нависшего над ней. Лет так пять-шесть назад, когда они работали вместе, он никогда не упускал шанса ее так разбудить. Мари, не сдержавшись, вывернула Ральфу руку так, чтобы вся вода оказалась на нем.
— Мне все еще семнадцать по-твоему?
Ральф покосился на нее и хотел что-то сказать. Но потом перевел взгляд на выражение лица Мари и что-то его остановило.
— В чем проблема? — спросила Мари, отчаянно пытаясь одновременно сдержать зевок и натянуть ботинок.
Наконец-то поднял голову растрепанный Генри.
— Этот, — он кивнул на Ральфа, — говорит, что корабль отчаливает через несколько часов. — Эту, — кивнул он теперь на Эмму, — нужно успеть отправить домой. И желательно привязать где-то там. И братьям ее надавать по шее. А точки телепортации сбоят по всему городу.
— С чего бы это? — отозвалась Мари.
Смотрела она на Ральфа. Если у кого-то и был шанс знать, то у него. Но Ральф и сам выглядел слегка встревоженным. Он хрустел костяшками пальцев. На миг у него даже едва заметно дернулся глаз. Мари убедила себя, что ей показалось.
Диалог сошел на нет. Дальше все вели себя, как сонные и прибитые мухи. Ральф волновался о своих тайных делах — Мари твердо решила потом из него все выпытать, чтоб не свалились неожиданные проблемы. Генри заботило, как отправить Эмму домой, а Эмму как туда не отправиться. Мари просто хотела спать. И пить. Привкус вчерашнего шаррота остался на языке и дразнил.
В порт они выдвигались в спешке. Каждый мог участвовать в конкурсе «у кого меньше пожитков», но сборы все равно заняли время. Мари потеряла свой мешочек с орехами. Их они грызла, когда нервничала. И уходить без них наотрез отказалась.
Порт в основном заполняли корабли для рыбалок. Грузовые перевозки с фруктов, с двух островов, где выращивали еду. И единственный корабль, который отправлялся на Лотрингель. В порту же должна была быть самая мощная точка телепортации.
До нее компания добраться не успела. Впереди замаячило что-то сверкающее, и оно украло на себя внимание Мари.
Впереди собрала толпу вокруг себя клетка. Вместо металла в решетке сплетались маленькие молнии. Внутри жались друг в друга люди в ободранной одежде. На некоторых остались только ободранные тряпочки. Вымазанные в грязи и пыли до неузнаваемости, они больше напоминали загнанных в угол зверей.
Рабство в Андагаре официально запретили. По факту, оно процветало. Но никогда никому еще не хватало наглости так открыто нарушать законы.
 
Заинтересованная толпа собралась вокруг, рассматривая сцену, но не подходя слишком близко. Молнии, переплетающиеся в решетке, иногда бились друг в друга и тогда в стороны летели искры. Среди зевак собрались и аристократы в дорогой одежде только с иголочки и обычные работяги с портовыми рабочими. Никто из них, правда, не сделал и потуги на помощь заключенным.
Мари расталкивала толпу, совсем позабыв про Генри, Ральфа и Эмму. Она не успокоилась, пока не добралась до первого ряда. Встала рядом с мужчиной в дорогой мантии, что задумчиво уставился вперед. На его лицо не промелькнуло ни одной эмоции. Где-то сзади раздавался приглушенный голос Генри. Мари стояла, как завороженная.
— Удивительные люди, — обратился к ней мужчина. — Все голосят, всем их жаль, а ни один ничего не сделает.
— А вы? — глухо отозвалась Мари.
— А я не голошу. Мне все равно.
Мари как неведомая сила вперед потянула. Она видела на клетке узел энергии — место, где маленькие молнии связывались. Достаточно только расплести его, и рассыплется вся клетка. Об этом, скорее всего, знала большая часть толпы. Такую примитивную магию в Андагаре понимали почти все.
Мари подошла, подняла руку. Толпа замерла в предвкушении.
— Куда она?.. Какого?! — раздался как из-под воды голос Генри.
Пальцы Мари прикоснулись к молниям. Боль пробежала по коже, поднимаясь к локтям, к плечам, к сердцу, перехватывая дыхание. В глазах потемнело, а звуки пропали, но она продолжала распутывать узелок.
***
Мир размеренно покачивался из стороны в сторону. Мари попыталась разлепить глаза. У нее даже получилось, но толку от этого оказалось мало — ее сразу укачало.
Запах морской воды невозможно было не почувствовать. Голоса вокруг звучали как из-под воды. Мари показалось, что она тонет. Будто чувствует воду, заливающую легкие. Она попыталась встрепенуться и подскочить, но что-то мешало ей подняться.
— Демон побери! — донеслась до нее первая понятная фраза.
— Держи ее! — вторил другой мужской голос.
— Сам держи!
Вот теперь Мари к земле пригвоздили чьи-то руки.
Когда она открыла глаза и увидела что-то помимо белой пелены, то первой смогла рассмотреть Эмму. Та сидела на кровати в каюте, мотала ногами и гипнотизировала еду на столе.
— Ну раз она проснулась, можно уже? — спросила она, не открывая глаз от стола.
Только потом Мари заметила, что к кровати ее прижимал Генри.
— Что это такое? — хотела спросить Мари, но изо рта вышли только непонятные хрипы.
Ситуация слишком уж напоминала то, что произошло у знахарки. Мари совсем не нравилось, как часто такое повторялись. Не успела она запаниковать, как перед глазами у нее все поплыло и мир потемнел.
В ее ногах, на краю кровати, сидела Эмма, весело размахивая ногами.
— О! Ты уже проснулась.
Говорить Мари не хотелось, поэтому она медленно моргнула, смотря на Эмму, пытаясь передать этим жестом свое желание тишины и покоя.
— Ладно-ладно, ты смотри лучше, тут спорят, кто тебя лучше знает, — Эмма подавила смешок, заметив, что Генри вот-вот ударит Ральфа, и побежала встревать в заварушку.
Мари глубоко, с раздражением, вздохнула и снова почувствовала адскую боль во всем теле. Ошибки, как всегда, ничему не учат.
— Да было же очевидно, что если есть, кого спасать — она полезет спасать! — это, очевидно, говорил Генри. Ральф бы скорее умер, чем такое сказал о Мари.
— Она?! Да я настолько зацикленных на своей шкуре людей никогда не видел. А людей я видел много, уж поверь.
Мари плюнула и на Ральфа и на Генри, и обратила внимание на себя. Она, конечно, примерно понимала, какие последствия ее ждут, но легче от этого не было. Даже не столько физически, сколько морально она ощущала пустоту. Чувство напоминало голод. Как когда ты очень долго не имеешь возможности нормально поесть и кажется, будто всю энергию забрали и уже не вернутся силы, и уже даже есть не хочется. Вот и сейчас Мари чувствовала себя пустой, но и что-то делать, чтобы себе помочь не хотелось. Вставать тоже не хотелось, поэтому она продолжала наблюдать. Отметила, что находились они в каюте на корабле, и вернулась к созерцанию разворачивающегося рядом выступления.