Сердце пустыни (СИ)

Фразу он закончить не успел. В зал входил Ральф — тихо, даже дверь не скрипнула. Мари это заметила краем глаза. Но вот Генри заинтересовался чем-то другим. Он замер, как ищейка, наткнувшаяся на след. И медленно, устрашающе медленно он наклонился и заглянул под стол. Девушку оттуда он вытаскивал за ухо.
От писка встрепенулись все посетители. В такую рань их было немного-немало, только бедняги, которые пытались успеть позавтракать. Мари пришлось вякнуть на диалекте, что все нормально и это просто семейные разборки. Сама она, надо сказать, мечтала о третьем и четвертом бокале.
— Ну, давай, рассказывай, — преувеличенно радостно сказала она. Развезло, так развезло.
— Это Эмма, моя сестра, — ответил Генри, ухо девушки так и не отпустив. — Сбежала вот из дома, мне только пришло письмо. Как-то оказалась в Андагаре. Эмма, не расскажешь ли как?
Мари махнула на него рукой.
— Эмма, это не рассказывай. Сначала поведай, на кой демон именно в Андагару.
Эмма с опаской покосилась на выпившую Мари. Непонятно стало, кого тут бояться стоило больше.
— Я всегда сижу дома, — неуверенно начала Эмма. Голос становился сильнее с каждым словом. — Убираю за братьями, готовлю еду. Та хоть та же Мелисса, и та знахаркой стала, а она нам даже не родная! Ты всегда носишься непонятно где. Я тоже хочу делать что-то важное!
Речь звучала так, будто Эмма заготовила ее заранее. Лицо у Генри перекосило. А Мари… А Мари перепила.
— Андагара… — пробормотала она. — Что-то важное… Ха! Интересно, иссохнуть в пустыне днем — важно, или когда твою семью убивают из-за заговора?
Генри и Эмма смотрели на Мари так, будто на ее месте сидел призрак. Сзади оказался Ральф. Он как-то незаметно успел подойти. Этот смотрел на Мари уже с удивлением, но осознанным. Мари никогда не говорила об этих вещах.
— Я достал, — сказал Ральф.
На стол с грохотом приземлилась монетка-пропуск. Не то Ральф пытался разрядить обстановку, не то просто его беспардонность переливалась за края, но после воцарилась тишина.
Мари резко встала. Что-то сзади громыхнуло, но она даже не обернулась посмотреть. Только, выходя, услышала шорох и:
— Вот ты с ней и посиди, — говорил Генри.
— Я что, нянь?! — вопил Ральф.
— Куда без меня?! — вторила ему Эмма.
Мари вырвалась на улицу. В лицо ей ударило горячим воздухом. Беда скромно стояла в стороне у привязи и жевала что-то неопределимое. Мари принялась ее отвязывать. Заплетались как пальцы, так и ноги. Развезло ее с двух бокалов непорядочно быстро. Похоже, плохо сказывались нервы и жара.
— И что со всем этим делать? — раздался позади невеселый голос Генри.
Мари подпрыгнула от неожиданности. Опьянев, она не замечала вокруг ничего, кроме хитромудрых сплетений привязи. Ну, и на периферии кружился мир.
— Еще и ты… — продолжал парень. — Даже злиться на тебя не могу.
— А чего это на меня злиться? — внятно отчеканила Мари. Сколько бы она не пила, возможность четко говорить никогда не теряла.
— Не вовремя ты решила снять напряжение, мягко говоря. Пошли, хоть дойду с тобой.
И Генри сам взялся за привязь. У него в руках узлы распались почти сразу. Мари и хотела гордо что-то буркнуть, но потом смирилась, махнула рукой и, подхватив поводья, побрела в ту сторону, где предположительно размещалась ферма.
Шли напарники в тишине.
Мари увлеклась тем, чтобы ровно переставлять ноги. Мало ли, одна запутается о другую. Вел их вперед по большей части Генри — и совсем не точно, что вел в нужном направлении.
— И что с этим всем делать? — вдруг совсем уж грустно повторил он.
Мари наконец-то подняла голову и осмотрелась.
— Идти в другую сторону.
Генри огляделся вслед за Мари. Они почти уткнулись в тупик. С архитектурой в Андагаре сложились определенные проблемы.
— Ты тоже не смотрел, куда идешь? — спросила Мари безэмоционально. И икнула, не сдержавшись.
— Да. Я понятия не имею, что с ней делать.
— С кем? — спросила Мари.
Она увлеклась — развернуть Беду в тупом переулке оказалось той еще задачей.
— С сестрой. Про кого я, по-твоему, могу говорить?
 
— А…
К моменту, когда напарники нашли ферму рептилий, весь спирт из Мари успел выветриться. Как оказалось на практике, Мари успела порядком подзабыть хитрые сплетения местных улочек. Генри и вовсе погрузился в свои размышления еще после первого тупика.
— Знаешь, — сказал он уже у ворот, — ты ведь подумала, что я говорю про эту тварь?
Он кивнул на Беду.
— Ведь ее можно, — продолжал Генри, — не продавать, а сдать на постой. Ты же к ней привязалась. Пусть я и не понимаю, как…
— Ты с ума сошел? — наскочила на него Мари. Не само предложение Генри ее так разозлило, а то, что она уже даже немного протрезвев, все равно всерьез о нем задумалась.
Мари так и сделала. Решение привело в шок и ее, и Генри — хотя она была той, кто его принял, а Генри тем, кто ее надоумил. Куда девать огромную ящерицу потом — этого Мари не знала. Зато она знала, что не сможет оставить Беду в этом месте. Слишком уж жалобно она прижимала чешуйки-уши, стоило на горизонте появиться стаду других кисторогов.
Идя обратно, Мари не могла выбросить из головы то, как Беда ткнулась ей носом в ладонь на прощание и грустно фыркнула. Мари даже почти не думала о той баснословной сумме, которую оставила за две недели постоя. Она сама не могла поверить, что после того, как они с Генри закончат работу, ее будет кто-то ждать.
Генри же всю дорогу думал о сестре. Иногда он пытался начать возмущаться или размышлять вслух, но потом замечал, что Мари погрузла в своих мыслях, и замолкал.
Ральф и Эмма разговорились к возвращению напарников. Издали они даже выглядели, как милая парочка. Мари же знала, что это работало очарование Ральфа — с умных особ оно слетало быстро.
Только сев за стол, Мари первым делом злобно зыркнула на Ральфа. То, что он пока оказывался полезным, утешало, но она давно точила на него зуб.
Мари махнула рукой и заказала еще бокал, полый божественного, шипящего напитка. Тот оказался на столе в мгновенье ока. Казалось, разносчица при одном только виде Мари держала его наготове. Может, так оно и было.
Генри протянул вперед руку и накрыл ею бокал. Мари хотела возмутиться, но не успела. Она заметила, что Генри, не отрывая руки, повернулся с Эмме с крайне возмущенным видом, и собирался, по всей видимости, начать ее вычитывать. Мари протянула свою ладонь и закрыла ему рот.
Эмма и Ральф смотрели на это действо, хлопая глазами.
— Что же, раз нам не до выпивки, — сказала Мари, вдыхая сладкий, спиртной аромат, — и не до воспитательных работ, то, может, примемся за свою работу? Генри, нам нужно в библиотеку.
Мари схватила в одну руку монетку-пропуск, что все это время лежала на столе, в другую локоть Генри и направилась к выходу.
— Ральф, займи места в той второй, страшной таверне, наверху, — бросила она напоследок.
Вслед донесся недовольный вой Ральфа и возмущения Эммы. Она явно не обрадовалась тому, что получала вместо приключений.
  
Глава 7
 
Светлое каменное здание отблескивало на солнце. Оно выделялось высотой среди всех домов на улицах города.
Мари никогда не бывала в библиотеке в Шеольце, но часто пробиралась туда в столице. Она знала чего ожидать. Но, стоило только подойти поближе, у нее уже захватило дух от предвкушения. Годами она только вспоминала о холлах, полных древних фолиантов.
В небольшой пристройке у входа сидел сухонький старик.
— Пропуск? — прокаркал он, стоило приблизиться напарникам.
Мари протянула монетку.
— По одной на человека.
 
— Так и я тут одна, вы что? — хлопнула глазами Мари. Жеста старик не заметил — он говорил, не открывая морщинистых глаз.
Генри все это время стоял рука об руку с Мари. Старик махнул на нее рукой.
Тяжеленые с виду двери раздвинулись перед напарниками сами.
Первый холл, казалось, вылит из цельного камня. Внутри царила идеальная температура, ни холодно, ни жарко — всё, ради драгоценных книг. Окон там не нашлось, но белые стены отбивали свет. Ни свечей, ни любого другого огня вокруг тоже не было. Казалось, свет внутри библиотеки просто был.