Святоша

— Зачем вам все это? — спрашиваю я Букера. — Зачем предупреждать меня? Если вы в курсе, чем они занимаются…
— Я не считаю Рори Бродрика плохим человеком, — говорит он. — Но практика преступных Синдикатов в целом одинакова во всем мире. Если они застукают тебя мило беседующей с федералами, что, по-твоему, произойдет?
Я знаю, что произойдет.
Рори не причинит мне вреда. Но Лаклэн? Я не уверена. Я подруга Мак, но если ему придется выбирать между защитой своей семьи и мной, он всегда выберет свою семью.
— Он хороший человек, — говорю я Букеру. — Рори никогда бы не причинил мне вреда.
— Знаю, — говорит он. — Я видел вас вместе.
Остальные слова застряли у меня в горле, но Букер все прекрасно понял.
— Как и ты. Ты не причинишь ему вреда.
Он прав.
Я не могу втянуть его в этот беспорядок. Чтобы он завяз в этом еще глубже. Я не могу рисковать его жизнью или его отношениями с Синдикатом.
Мне нужно, чтобы он меня ненавидел. Только так он меня отпустит. Он сам так сказал. Что он готов сражаться за меня. Что он никогда не сдастся.
Я закрываю глаза, и дрожь прошивает мое тело.
Я паду на свой меч ради него. Чтобы защитить его. И любить его единственным способом, на который я способна. Держа его как можно дальше от себя.
Давая ему реальный шанс на счастье. С кем-то, кто этого заслуживает.
Букер ждет меня, когда я открываю глаза. Ждет слов, которые, как он уже знал, прозвучат.
— Мне понадобится твоя помощь.
 ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ 
  
  
  Рори  
Уже поздно, и большинство парней ушли из зала, но Конор остался. Ему не терпится вернуться к Айви, но я все равно заставляю его провести со мной спарринг.
Когда дверь открывается, и это Скарлетт, Конор испускает вздох облегчения.
Я никогда не знаю, что меня ждет с ней.
После того, что произошло ранее, я наполовину ожидал, что она снова исчезнет от меня. Но вот она здесь, выглядит мягкой, милой и... какой-то другой.
Я не могу понять, что изменилось.
Смирилась, может быть.
Грусть?
Не знаю.
Она подходит и обхватывает меня за талию, притягивая к себе.
— Свали, Конор, — говорит она.
— Сама свали, — отвечает он.
— Конор.
Он переводит взгляд на меня, и кажется, что парень наконец-то отрастил яйца.
— Отвали, — говорю я ему.
Он так и делает.
В зале пахнет кровью. Запах смешивается с ароматом ее парфюма, и я возбуждаюсь от этого еще до того, как Скарлетт начинает рвать на мне одежду.
Мы не говорим друг другу ни слова.
Это просто сырой, первобытный трах на полу, словно мы с ней ненасытные животные, которыми мы и являемся. Скарлетт скачет на мне, а потом я переворачиваю ее, ставя на колени, беру ее сзади, пока я дергаю ее за волосы и требую, чтобы она скакала на моем члене всю ночь напролет.
Половина слов, слетающих с моих губ, не имеет никакого критического смысла, даже для моих собственных ушей. Но это неважно.
Важно лишь то, что она знает.
Ей не уйти от меня. Скарлетт не может оттолкнуть меня. Я, блядь, не позволю ей.
Я кончаю в нее дважды, прежде чем мы, наконец, валимся без сил. Голые и задыхающиеся, но я все еще не могу ее отпустить. Рукой обхватываю ее спину, а Скарлетт прижимает лицо к моей груди.
— Ты действительно зверь на ринге, —- говорит она.
— Ты когда-нибудь сомневалась, что я не такой?
— Нет. — Она улыбается мне. — Все при тебе, Рори Бродрик. Внешность, обаяние, тело Аполлона и эти твои ямочки.
Это единственный комплимент, который она когда-либо делала мне, и мужчина во мне бьет себя в грудь. Но я все равно не могу удержаться, чтобы не спросить.
— Что изменилось? Я думал, что раньше ты была твердо намерена порешить меня.
— Ничего не изменилось, — говорит она, и голос у нее при этом слишком беспечный, и я ей не верю. — Давай назовем это временным перемирием. Иногда тебе просто нужно напоминание о том, как хорошо то, что у тебя есть, пока оно не исчезло.
 
Ее слова - угроза, но облечены в шутку. Опять же, со Скарлетт трудно сказать, шутит ли она.
— Назови мне их имена, — настаиваю я. — Я со всем разберусь, куколка. Я высосу из них кровь и заставлю их страдать за свои грехи, а когда я закончу, ты можешь трахать меня до беспамятства.
На этот раз ее улыбка грустная, призрачная.
— Ты действительно это сделаешь, — говорит она. — Правда?
— Я имел в виду то, что сказал. Я всегда буду бороться за тебя, сатана.
— Я все еще ненавижу тебя, знаешь ли, — говорит она.
Я наклоняюсь и целую Скарлетт, и мой член снова готов к следующему раунду.
— Тогда ненавидь меня так, как будто ты говоришь это серьезно, плохая девочка.
— Ты не можешь хотеть меня снова, — пробормотала она.
— Попробуй сказать ему это.
С этими словами обхватываю ее рукой свой член.
Скарлетт дает мне то, чего я хочу.
Она дает мне это всю ночь напролет.
 
 
КОГДА Я ПРОСНУЛСЯ, кровать со стороны Скарлетт уже остыла.
И на ее подушке красовался клочок бумаги.
 Асталависта, Бэйби. 
Взгляд на часы подтверждает, что уже поздно. После полуночи. И Скарлетт может заниматься только одним.
Я надеваю джинсы и футболку, не утруждая себя душем, и начинаю обходить те места, где она обычно тусуется.
Я обошел три разных бара, прежде чем нашел ее.
Дьяволица в красном платье. Эти ноги – чистый секс. Она самая красивая женщина здесь, и она не одна.
Она снова решила поиграть.
Это мой первый вывод.
Второй - что я сейчас быстро покончу с этим.
Но всего один взгляд на парня, и что-то не сходится.
Он одет не так, как богатые придурки, за которыми она обычно охотится. И рядом с ними на барной стойке стоят два пустых стакана. Они здесь уже некоторое время, разговаривают и... смеются.
Она смеется вместе с ним.
Он замечает меня, и наклоняется к ней, шепча ей что-то на ухо. Язык их тела слишком знаком, чтобы быть чем-то новым. Что-то определенно не так.
Я подхожу к Скарлетт. Он смотрит, но она повернута ко мне спиной. А потом она наклоняется и...
Она целует его.
 ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ 
  
  
  Скарлетт  
 Просто слова мне не нужны. Если это все, что у тебя для меня есть, лучше уйди. 
Фрэнсис Скотт Фицджеральд
 
 
БУКЕР и правда добивается того, чего хочет.
Его рука на моем затылке, его губы движутся по моим, и он целует меня, как человек, который жаждал этого годами.
Когда я наконец отстраняюсь, я задыхаюсь, волнуюсь и все еще не могу выкинуть из головы выражения лица Рори.
Я даже не знаю, там ли он еще.
Не знаю ничего, кроме этой боли внутри меня.
— Думаешь, он купился? — выдавливаю я из себя.
— О, он купился, — говорит Букер. — Извини, я немного увлекся. Давно не виделись.
— Когда-нибудь тебе придется сказать мне, о ком ты на самом деле думал.
Я пытаюсь выглядеть счастливой, но улыбка больше похожа на гримасу.
Букер потирает шрамы на руке, и мне приходит в голову, о ком именно он думал.
Сторм?
Вот почему он хочет ее разыскать.
Интересно, знает ли он ее?
Я цепляюсь за эту мысль, потому что это отвлекает, и это то, что мне нужно прямо сейчас - отвлечься. Пока я совершаю свой последний поступок в роли этой суки с холодным сердцем.
— Скарлетт.
Голос Рори глубокий и угрожающий позади меня.
Приверженность этой идее исчезает в его присутствии. И я смотрю в глаза Букера, ища в них необходимую мне решимость.