Исповедь попаданца: История о приключениях в другом мире (СИ)

На третий день попался монстр, с которым пришлось попотеть всей нашей троице. Общими стараниями нам удалось его победить. Если, конечно, это можно было назвать победой, ведь мы его не добили, так как он скрылся и так быстро, что не я ни Шелли не смогли догнать. Уже стемнело и уставшие мы решили, что всё равно пойдём в город. Нужно сообщить главе о столь сильной твари, бродящей не так уж далеко от города. Поздней ночью мы подошли к воротам и позвали стражников. Они в тот же момент появились и открыли ворота.
— Они вообще спят? — спросила Мицури, шепча мне в ухо.
— Вы вообще спите, ребята? Мицури интересуется! — крикнул я. она больно ущипнула меня.
— Спасибо за беспокойство, спим конечно. — в один голос весело ответили они.
— Я запомнила. — угрожающе прошептала Мицури. Шелли шла рядом и улыбалась.
В конце третьего месяца нашего пребывания в этом городе, Мицури была готова продемонстрировать нам то, что сочинила. Эту неделю я был занят и не мог наблюдать как она сочиняет. Скорешившись с продавцом кофейных зёрен, по его поручению я защищал поле. Оказывается, неразумные монстры часто нападают на окрестности города и его последних рабочих перебила какая-то сильная тварь. Платил он неплохо, да и работа импонировала некоторой части моей души. Так что этюд Мицури был сюрпризом и для меня, о чём я сообщил рядом стоящей Шелли. Попивая кофе, мы ждали, пока Мицури делала какие-то приготовления.
И вот она начала играть. Музыка разливалась по комнате мягким океанским бризом и освежала своей прохладой. Мицури была так сосредоточена, что даже закрыла глаза. Активно перебирая пальцами по клавишам, она двигалась всем телом, показывая, насколько сильно она отдаётся музыке.
За океанским бризом пришёл шторм и от былого спокойствия не осталось и следа. Шторм бушевал в наших сердцах и заставлял переживать, вспоминая прошлое и думая о будущем. У Шелли вырвалась слеза. Я же словно одеревенел. Даже чувства одеревенели. “Так вот как себя чувствуешь, встречаясь с гением.” — подумал я. Я и в самом деле почувствовал страх.
Как резко пришёл шторм, также резко на его смену пришёл штиль. Чистое спокойствие разлилось по нашим с Шелли телам. У неё уже все глаза были в слезах и покраснели по краям. Я тоже непроизвольно пустил слезу. Такое возвышенное чувство я испытывал впервые. Закончив, Мицури некоторое время сидела не двигаясь. Мы сохраняли гробовую тишину и смотрели на Мицури, я даже старался не дышать. Шелли прижала руки ко рту чтобы не расплакаться. Когда же Мицури посмотрела на нас мы и вовсе вздрогнули. Где-то минуту мы смотрели друг на друга пока наш гений не подал голос.
— Ребят? — Мы молчали.
— Как вам? — продолжила она. — Неплохо же вышло?
Шелли рванула к ней первой.
— Мицури, это было великолепно! Я чуть сознание не потеряла!! Ты гений! — плакала она, обнимая её. Мицури непроизвольно поддалась её чувствам и прослезилась. Шелли продолжила её хвалить, чуть успокоившись. Мицури бесконечно благодарила в ответ. Эта картина заставила меня вспомнить о моей скорой смерти, и чтобы не показывать чувства, охватившие меня, я вышел на улицу. Некоторое время я смотрел вверх и не понимал благодарить или проклинать мою судьбу. “Мицури нужна Шелли. И я благодарю тебя, судьба, за то, что даровала нам такого потрясающего друга. Я проклинаю тебя, судьба, за то, что я должен так скоро умереть. На этом всё.” — думал я, а слёзы катились по щекам, против моей воли.
Когда мне полегчало, ко мне вышла Мицури.
— Милый, а тебе понравилось? — сев рядом со мной, спросила Мицури и также, как я, задрала голову вверх.
— Очень. Милая, ты гений. Этюд был великолепен. Он прощупал весь мой внутренний мир и заставил обо всём подумать и всё осознать. Я люблю тебя. Ты лучшая. — я говорил всё что попадало в голову, не сортируя, потому что так чувствовал. Я ценю эти чувства и не буду прогонять их через цензуру разума.
— Б..Большое спасибо, милыыый! — она крепко обняла меня, слегка подрагивая. — Когда ты ушёл, я подумала, что тебе не понравилось и очень переживала. Я тоже тебя очень сильно люблю и посвящаю этот этюд тебе. Когда я писала его, вспоминала весь наш путь. Все свои чувства, эмоции и мысли. Всё это вложено в эту композицию и всё теперь твоё. — после она заплакала. Все люди одинаково избавляются от переизбытка эмоции и эта их общая черта — прекрасна.
 
После мы поели, то, что наготовила Шелли. Было уже темно, и мы предложили Шелли заночевать у нас, но она отказалась и сказала, что у неё ещё есть дела. Мы снова заговорщицки улыбнулись и прикрыли улыбки руками. Шелли снова покраснела и быстро ретировалась.
В эту ночь нам не удалось уснуть. Пробудив столько чувств друг в друге, мы не могли их не закрепить. Если игра Мицури вызвала разнообразные чувства, то в нашей постели царствовало лишь одно. Культ секса без любви в моём мире стал обыденностью, но прочувствовав секс как проявление высшей степени любви, я понимаю, насколько это большая ошибка. Эти эмоции невозможно толком описать словами. Всё что происходит кажется настолько естественным, что сам процесс становиться частью тебя. Так хорошо мне не было никогда. Тогда я снова почувствовал, что влюбился в неё заново. Её податливое стройное тело, бархатная кожа, возбуждающие слова, её учащённое тёплое дыхание, быстро бьющееся сердце и полуприкрытые пылающие любовью глаза не позволяли мне её выпустить из своих рук ни на секунду. Под утро, когда уже не оставалось сил даже на то, чтобы открыть глаза, мы, крепко прижавшись к друг другу, долго говорили слова любви. А потом уснули. Последняя моя мысль, перед тем как я отдался Морфею, была такой: “Как жаль, что я так скоро умру”. Мицури умерла на следующий день.
  
Глава 16. Конец и начало конца. Ч.2
 
Я плакал. Мы плакали. Я/мы снова пришёл/ли к трупу Мицури. Я/мы перенёс/ли её с того проклятого места в наш дом, от которого теперь осталось лишь две стены и этот зал. Положил/ли, на чудом уцелевший, диван и смотрел/ли на неё, ревя от разрывающей грудь боли. Она умерла быстро. Так я/мы хотел/ли думать. В грудной клетке, там, где должно быть сердце, зияла дыра размером с кулак. Всё остальное нетронуто. Глаза закрыты. Если представить, что дыры нет, то кажется, будто она спит. Мне/нам даже чудилось, что её грудь то поднимается, то опускается в такт дыханию. Я/мы даже почти поверил/ли, что она на самом деле жива. Но это было не так. Далеко не так. Труп уже остывал, я/мы это понял/ли прикоснувшись к ней. Ярость вновь волной накрыла меня/нас.
От лица Шелли.
Проснувшись, первое о чём я подумала, была Мицури. И её гениальная мелодия. Воспоминания о том дне пронеслись у меня в голове и естественной реакцией стала улыбка. Я пошла делать кофе, думая о том какой повод придумать, чтобы навестить парочку демонов. Да-да, этот идиот Эйн всё же смог затащить меня в свой культ, и я даже в тайне от него прикупила себе точно такие же инструменты для приготовления “горькоты”. И вот, сидя на крыльце, я смотрела на, нагретый прогоревшим костром, металлический узор подставки на плите.
Не торопясь, я выпила кофе, читая книгу, которую одолжила у Мицури. Кофе был неплохим. Не таким вкусным как у того чёртового культиста, но всё равно лучше, чем тот яд, что варит Мицури. Я улыбнулась своим мыслям и пошла готовить завтрак. Делать мне в городе давно нечего, поэтому я не торопилась. Жители ни черта не знают толкового, даже историю появления города каждый говорит свою. Как будто им приказали так делать. Да и факты о городе разняться от жителя к жителю. Каждый тут врал. Неизвестно для чего и зачем, но врал. Я бы забеспокоилась по этому поводу, но никто не проявлял к нам враждебность и потому особо не переживала. Точную информацию я всё равно могу узнать у “Сильнейшей”, так как, по слухам, она никогда не врёт. Так что подожду финала их истории и уйду отсюда либо с ней, либо одна. Да, я смирилась с решением этого идиота и просто ждала. “Пойду к ним просто так, без повода” — подумала я.