Замуж за бандита. Ты пожалеешь (СИ)

Но вместо этого я сама делаю то, что хочет Арсанов — двигаю языком. Головой.
Не для того, чтобы доставить ему удовольствие.
А чтобы отомстить Славе. Сделать ему больно.
И показать этому ублюдку, что сейчас интенсивно двигает моей головой, что я на его стороне.
Я почувствовала одно унижение.
Почувствую ещё. И не раз. Судя по тому, что он творит.
А я не хочу.
Мне легче пресмыкаться, чем терпеть всё это.
И пусть я буду слабой, никчёмной… Играю с его членом на глазах Волкова.
И получаю одобрительные слова.
— Ротик у неё божественный, — и хоть он говорит уверенно, всё ещё раздражая моего жениха, слышу эти вибрирующие довольные нотки в его голосе. — Я бы тебе позавидовал, если бы ты оказался в нём первым.
Волков на этот раз молчит.
Ничего не кричит и не говорит.
Снова превращается в неприступного бизнесмена, которого я видела на людях.
Этот мужчина, потерявший контроль — редкость. Только когда злился — лишался рассудка. А делал он это редко. И единственная причина, из-за которой когда-либо его видела таким — я.
И сейчас он наверняка в тихой ярости, когда наблюдает эти удары в мой рот.
И я снова прикусываю член Арчи, когда начинаю задыхаться. Забываю, что дышать можно и через нос. Первый в жизни минет и такой!
— Маленькая дрянь, — резко дёргает за волосы. — Кусается, Волков. Наверное, хочет только тебя.
Я усмехаюсь.
Сучий лис.
Размыкаю зубы и снова подаюсь головой.
Помогаю ему кончить, только бы это быстрее прекратилось. И чтобы Волков видел, что мне приятно.
Но губы болят. Особенно уголки. Когда растягиваются, под давлением толстого и длинного ствола, что не щадит бедный рот.
Ничего. Он ещё пожалеет об этом. Обязательно. Когда поймёт, что без меня — против Волкова он не выиграет.
Внезапно Арчи выходит из меня, и горячая струя ударяет по лицу. Успеваю зажмуриться и немного отвернуться.
И увидеть Славу.
Глаза которого словно налились кровью.
Или это из-за жуткого освещения, что окутывает его во тьме?
Я сглатываю и прикрываю глаза.
Опять плакать хочется.
Потому что снова вспоминаю, что моё унижение видел не только Арчи. Унижаться перед одним человеком намного легче, чем перед двумя.
— Хорошая девочка, — отпускает мои волосы и похвально бьёт по голове. А я не шевелюсь. Жду, когда пройдёт это горящее чувство обиды, что раздирает грудь.
Моё равнодушие сейчас меня спасает. Хочу забиться в истерике, но останавливаюсь.
Всё будет нормально. Я привыкла прятаться за маской равнодушия и безразличия. Когда весь год, человек, что упивается твоей слабостью и любит крики и слёзы, назло хочется сделать всё обратное. Отключить эмоции. Снаружи.
Арсанов отходит от меня и даже не помогает встать.
Подходит к стеклу.
— У тебя есть неделя, пёс, — чеканит. — Если за это время ты не вернёшь мне то, что находится у тебя… Я вышлю тебе видео как её трахает толпа мужиков. Сразу. Как из мокрой от возбуждения киски будут вытекать литры спермы. Тебе…
Что? ЧТО? Арчи действительно сделает это???
Он не договаривает.
Глухой удар о стекло перебивает.
— Ты не жилец, Арсанов, если сделаешь это!
— Я верю, — насмешливо отвечает. — И не бросаю слова на ветер, Волков. Глянем, как быстро ты выполнишь моё условие. А пока…
Он оборачивается ко мне. Я поднимаю на него потухший, но испуганный взгляд.
Резко силы кончились. Уверена, как только я останусь одна или окажусь в машине — зарыдаю. Я научилась скрывать эмоции в доме Волкова, что собственно делаю и сейчас.
Но потом — не смогу.
— Я позабавлюсь со своей игрушкой… — подходит ко мне. Хватается за кольцо на ошейники и поднимает. А я только послушно встаю — хочу уйти из этого места.
Арчи идёт к выходу и ведёт меня за собой.
— Пришли мне весточку, как созреешь. Надеюсь, скоро увидимся!
  
Глава 9
 
Я залезаю в салон, не стесняясь, что нас кто-то увидит. Ночь, пустой переулок и один единственный фонарь на всю округу. Странное место.
Когда оказываюсь на сидении (с помощью узурпатора, который так и не развязал мне руки), забиваюсь в угол. С силой закусываю губу и пялюсь в тонированное окно. Да ладно, ничего же не случилось!
 
Он всего лишь вошёл в мой рот. Поимел его, кончил на лицо. И пообещал, что через неделю меня трахнет толпа мужиков.
Это так, сука, «ничего же не случилось»!
— Спиной ко мне повернись, — сбоку раздаётся холодный приказ. А я не шевелюсь. Мне ничего не хочется делать. Особенно играть под его дудку.
Желаю всё сделать назло подонку.
— Если не сделаешь этого сама, это сделаю я.
Я опускаю взгляд вниз, закусываю остервенело губу.
Смотрю на колготки, которые вряд ли когда-либо больше надену. О ночи об этой напоминать будут.
Но всё же поворачиваюсь. Но только из-за того что руки затекли. А на лице до сих пор осталась сперма этого ублюдка.
И когда ладонь касается запястья и дёргает за ленту, чувствую облегчение.
Не благодарю. Пошёл он нахер.
Беру ленту и, смотря в отражение стекла, стираю белую жидкость с лица.
Как только убираю её, выкидываю в сторону. И не обращая никакого внимания на мужчину, обхватываю себя руками. Запястья покраснели, зудят. И я всё равно закрываюсь. Хоть и понимаю — он всё видел уже.
Но больше не дам ему такой возможности.
— А где моя благодарность за доброту и милосердие, игрушка?
Я сжимаю цепко зубы. Из-за его ко мне обращения. Да и из-за доброты.
Где он её тут увидел?
— Это говорит человек, который только что сказал мне, что через неделю меня оттрахает толпа мужиков.
Он едко усмехается, чем злит меня ещё сильнее. До боли в кулаках, которые я сейчас сжимаю, ногтями врезаясь в кожу.
— Ты так наивна и глупа, — от этих бесящих слов я резко оборачиваюсь к нему. Кидаю обозлённый взгляд и едва не срываюсь. Чтобы впиться ногтями в его лицо. Искусать зубами.
Хотя что-то мне подсказывает — терпение у него не такое большое.
— Я не делюсь своими игрушками. Просто их убиваю, когда они начинают мне надоедать.
— То есть, — голос дрожит. — Как только я стану тебе бесполезна, ты меня убьёшь?
Надо было спросить другой вопрос.
Про толпу мужиков. Про них.
— Посмотрим, — наклоняет голову набок. Сканирует меня своими голубыми глазами, от которых бросает в холодный и мерзкий пот.
Или это всё холод. Да. Именно он.
— Сейчас у меня на тебя другие планы. Я буду делать с тобой то, что захочу. Хоть трахну дилдо на глазах у охранника.
Я округляю от ужаса глаза.
— Тебе мало? Ты только что…
Я сглатываю опять рвущиеся наружу слёзы.
— Диана, — строгий голос заставляет замолчать. — Не ты ли несколько часов назад кричала, что готова к сотрудничеству? Готова делать всё, что я тебе скажу? Если бы я согласился и дал тебе мнимую свободу и приказал бы встать на колени и отсосать мне в комнате, ты бы сделала это?
— Нет…
— Тогда чего ты ожидала, предложив мне это? Будешь только ломаться. Лучше уж заставить. Силой. И я сделаю с тобой ещё многое, — прищуривается и шепчет тонкими губами. — И если ты сейчас не замолчишь, я высажу тебя прямо здесь. Посажу тебя на цепь. И пока мы будем ехать — ты будешь идти. Рядом. Терпеть на себе взгляды других людей. Попадёшь в интернет. Станешь всемирной звездой. Хочешь? Мне-то похуй. Я ещё больше Волкову дровишек в костёр подкину.
Я застываю и еле-еле кручу головой.
Отворачиваюсь и всё же не сдерживаюсь.
Плачу. Позволяю омерзительным слезам вырваться из глаз и спуститься по щекам, к подбородку.
Ну и плевать.
Я не могу контролировать страх, который и заставляет меня реветь как умалишённую.
Но понимаю — лучше притихнуть. Пока Арчи ещё не сорвался.
  
Глава 10