Стигма ворона 2 (СИ)

Эш вздохнул.
— Вещь хорошая, не спорю. Но такой кучи денег у меня сейчас нет.
— Жаль, — в свою очередь вздохнул парень.
— Слушай, а ты не знаешь случайно, где у вас старатели собираются?..
Жизнерадостная улыбка молодого торговца померкла.
— А ты, никак, решил с жизнью в кости сыграть? Хочешь в группу напроситься?
— Точно, — кивнул Эш.
Тот покачал головой.
— Знаю, что не услышишь, но скажу тебе, как говорил в свое время мой отец моему старшему брату — не завидуй тому, как легко они золото свое тратят. Они потому и тратят его так жадно, чтобы забыть поскорее, какой ценой это золото куплено…
— А что, действительно много золота привозят?.. — поинтересовался Эш.
— Да как короли бы жили, если бы не спускали все под чистую, — усмехнулся парень. Тема явно была для него болезненной. — Думаешь, сходишь с ними разок-другой, подзаработаешь и остановишься? Нет, это так не работает. Старатели — они ведь как пьяницы. Одну ходку сходил — и все, пропал. Так и будешь мотаться туда-сюда и со смертью играть — пока, наконец, она тебя не прихлопнет. Брат мой три года протянул.
— Так где их искать-то? — настойчиво переспросил Эш.
Торговец вздохнул.
— Да много где… К примеру, в борделе «Свежая роза», — всегда полно недавно вернувшихся. Еще в питейных можешь вечером поискать. «Веселая лютня», «Хрустящий поросенок» — все они расположены на юге города, и любой прохожий тебе дорогу туда укажет.
— Спасибо, — улыбнулся Эш. — А где-нибудь в кузне хороший оружейник сейчас не требуется, не знаешь?..
Парень фыркнул.
— Хорошие мастера требуются всегда. Тем более, оружие здесь покупают чаще, чем шелковые ленты. Так что поспрашивай в кузнечном переулке — это у восточных городских ворот.
— Понял, спасибо.
Эш кивнул торговцу и отошел от его прилавка. Обернувшись к Хэну, он вытащил из кармана две мины и протянул кузнецу.
— На, это тебе. Езжай, обустраивайся. Конь и все, что в сумках у него на спине — твое.
Кузнец кашлянул. Шустро спрятал деньги в карман.
— Расстаемся, значит?.. — спросил он.
Эш хлопнул бородача по могучему плечу.
— Надеюсь, что ненадолго. Вернусь из первой ходки — обязательно навещу.
Великан кивнул. Глаза его увлажнились.
— Ты это… Ежели чего против меня на сердце имеешь — прости уж…
— И ты — меня, — отозвался Эш, нахмурившись. — Я тебе всю жизнь перекроил, к лучшему ли — не знаю…
— К лучшему, — тихо ответил Хэн, и в его голосе звучала уверенность. — Доброй дороги тебе.
Эш кивнул и, развернувшись, потащился дальше вглубь рынка. И за рядами с оружием и посудой он увидел маленькие прилавочки диковинных вещиц. Старинные украшения, канделябры и подставки для благовонной смолы, курительные трубки и серебряные зеркальца в тонкой оправе.
А потом взгляд его упал на одну из покупательниц.
Ее худая сутулая спина бросилась ему в глаза из-за того, что эта женщина не была одета, как все остальные. Вместо пестрой или однотонной цветной юбки с сорочкой на ней было надето траурное платье. Женщина стояла перед одним прилавком и, казалось, рассматривала товары.
А потом она обернулась, и у Эша на затылке шевельнулись волосы.
Вдовица.
И это не могло быть ошибкой, или совпадением. Эш снова встретил ту же самую женщину! На ней был надет все тот же наряд, выбившиеся седые пряди на висках так же шевелились от неуловимого дыхания ветра, то же безжизненное лицо смотрело на Эша внимательными недобрыми глазами.
Как она могла очутиться здесь, в Уршу? И что вообще она такое?!
Не сводя взгляда с женщины, Эш двинулся к ней, протискиваясь сквозь толпу.
На это раз вдовица от него не спрячется и не убежит. Он догонит ее и задаст все свои вопросы, и ей придется на них ответить!
Женщина смотрела на него, не шевелясь. На тонких губах заиграла улыбка. Она стояла и будто ждала его.
Эш ускорял шаг. Он протискивался боком меж широких спин и пышных юбок, боясь даже на мгновенье отвести от нее взгляд. Ему казалось, что стоит только отвернуться, как она растает в воздухе, исчезнет, и он снова не получит ни одного ответа.
 
— Эй, куда прешь-то! — недовольно прикрикнула на парня крупная немолодая женщина с большой корзиной в руках.
— Прости, я спешу…
И тут Эш почуял легкое прикосновение к своему бедру.
Ловким движением он схватил чужую руку, скользнувшую к его карману.
Ну почему же именно сейчас?!
Со злом развернувшись, он готов был хорошенько врезать неудачливому воришке — но прямо позади него стоял мальчик лет шести, в рваной рубахе и запекшимся кровоподтеком на щеке.
Рука Эша опустилась сама.
— Эх ты, — буркнул он, буравя мальчишку взглядом. — Не умеешь — не берись! А то кончишь, как тот малый, которого только что за ноги с рынка уволокли!..
Эш едва разжал руку, как мальчишка рванул от него в толпу.
А потом он почувствовал легкое прикосновение к своему плечу.
Резко развернувшись, парень застыл от неожиданности.
Прямо перед ним стояла вдовица. И улыбалась.
От ее потустороннего облика и мертвенной улыбки Эшу стало не по себе. Женщина коснулась ладонью его щеки, вглядываясь юноше в лицо, будто нежная сестра после долгой разлуки.
Но на этот раз жутковатого взгляда было маловато для того, чтобы Эш растерялся.
Он мягко, но очень крепко поймал ее тонкую руку за запястье и отвел от лица.
— Кто ты?.. — прошептал Эш. — Что ты такое? Почему ты повсюду, куда бы я не пошел, чего ты хочешь от меня?..
Глаза вдовицы помутнели, как у мертвеца. Тусклая пленка заволокла зрачки.
— Неверный вопрос порождает неверный ответ, — неприятным, искаженным детским голосом проговорила ему женщина. — Неверный ответ порождает ошибочный путь. Истинное дитя дикого древа идет к своей колыбели…
Люди, проходившие мимо, опасливо косились на эту странную пару. Но им обоим было все равно.
Зелень ее болотных глаз превращалась в дымку, увлекая Эша за собой. Он чувствовал, как начинает проваливаться в нее, как в трясину.
Без сомнений, это была аура духа. И этот дух словно пытался опять вырвать сознание Эша из реальности и погрузить в какую-то иную реальность.
А в глубине его существа просыпался гнев. И этот гнев даже не был направлен на что-то конкретное. Он скорее напоминал пьянящее желание, ударившее в голову. Дурманящее чувство разлилось по жилам, заставляя сердце биться быстрее. На своих руках Эш вдруг ощутил влажное тепло чужой крови.
Это было настолько явственно, что он невольно даже взглянул на свои руки.
Само собой, они оказались чистыми.
Как и дорога, на которой стояли вдовица вместе с Эшем, потому что горожане отодвинулись в сторону, неодобрительно поглядывая на них издалека.
— … И возрадуются его поступи древние, и ужаснутся живущие ныне… — нараспев продолжал детский голосок. — Единый корень дает много ветвей, но каждая ветвь дает плод по образу и подобию своему…
Усилием воли Эш стряхнул с себя наваливающееся оцепенение.
— Я ничего не понимаю, — проговорил Эш, еще сильнее сжимая ей руку. — Я же ничего не понимаю из твоих слов! — исподволь выкрикнул он. — Скажи еще раз, чтобы я понял! Ты ведь для чего-то ходишь за мной и говоришь все эти странные вещи — не просто же так? Так объясни мне! Что я такое, что ты ходишь за мной?!
Глаза вдовицы прояснились. Ее затрясло, будто от сильного озноба.
— Верный вопрос порождает верный ответ, — срывающимся шепотом проговорила она. — Приди и узри истинный плод своей ветви в доме орла и змея, и да не закроет крыло ворона очи твои…
— Эй, а ну-ка отпусти ее! — гаркнул на Эша нависший над ним воин с боевым молотом на плече.
Парень разжал руку. Вдовица, тяжело дыша, безвольно уронила руку и попятилась. Только сейчас Эш заметил, какими темными стали круги у нее под глазами.
 
— Она одержимая, — сказал он скорее самому себе, чем воину.
— Ну и что, здесь полгорода таких ходит! — сердито рявкнул тот. — Эта безобидная, дух поглотил ее разум. Ходит себе и ходит, тебе-то что? Их здесь двое таких…