Змеям слова не давали, или Попаданка на тропе еды (СИ)

О, так просто? Это я могу! Интересно, кто же тот умелец, который придумал этот артефакт? Ну ладно, про это потом узнаю. Прикрыв глаза, последовала инструкциям Тиля и воскресила в памяти всю разруху и грязь, которую видела на кухне, представила, как всё исчезает, очищаясь. Рука ощутимо нагрелась, а потом и вовсе камень стал обжигать. Не выдержав, отдернула руку с тихим шипением. Камень от этого упал на стол, а затем я снова быстро схватила его и, подбрасывая, еле как положила на подставку обратно.
— Фух! — выдохнула с облегчением.
Немного кружится голова, поэтому я присаживаюсь, чтобы передохнуть.
— Это потрясающе! Госпожа! Вы стали в разы сильнее! Это так странно! — задумчиво говорит мальчишка, но, видимо, он слишком поражен, чтобы что-то заподозрить, — Похоже, потеря памяти помогла вашему резерву стать больше! Никогда камень не был таким темным, самое лучшее было, когда у вас получилось сделать его коричневым.
Я покивала Тилю, хваля в мыслях его сообразительность, ведь не пришлось самой придумывать отмазку. Но само то, что во мне вс-таки есть магия, вогнало меня в легкий ступор, перемежающийся эйфорией. Это ведь… Так классно! Никогда не приходилось мечтать о таком, это ведь были всего лишь сказки в моем мире. Понять бы еще, какая у меня магия. Может, огня, воды или земли? Или я… Так, стоп, всё по порядку, не торопись, Ленка.
Чуть успокоившись, перевела взгляд на камень и от неожиданности ахнула. Я и сама не заметила, как он стал угольно-черным, без просветов, даже не отражая падающий свет из окна. Вот это да...
— А это нормально? Так и должно быть? — указала я на камень, спрашивая Тиля.
Не хватало еще сломать такую необходимую в быту драгоценность.
— Это здорово! Камушек пропитан грязью под завязку! Теперь он станет чуть больше, снова побелеет и сможет вмещать еще больше грязи!
Вот это камень! Вот это магия! Оглядев кухню еще раз, я поняла, что нет, оставим всё остальное на завтра, сегодня со всем разбираться я уже не в силах. Этот суматошный день с новыми открытиями, змеями и осознанием полного апокалипсиса в моей жизни иссушил силы по максимуму.
— Мне бы поспать, — зеваю, не сдерживаясь, всё же усталость берет свое. — А с утра начнем приводить это убоже… Кхм… Эту кухню в рабочий и более-менее приличный вид.
Всё же камень, как я поняла, привязан к дому, так что хотя бы о пыли и грязи самих помещений можно не беспокоиться. А вот всё остальное так и остается на мне, и это воодушевляет. Как представлю, что нужно поднимать таверну с колен, так и тянет идти и тут же действовать. Вот только еще в прошлой жизни я уяснила: главный залог успеха — это своевременный отдых.
— Конечно, госпожа! — тут же кивает мальчишка. — Столько магической силы использовать, вы, наверное, очень устали, позвольте вас проводить до вашей комнаты.
И тут я понимаю, что завтра же стоит начать день с того, что нужно поручить Тилю прекратить обращаться ко мне на вы. Чую, придется побороться, а сегодня сил на уговоры и разборки нет, так что я лишь благодарно кивнула и, вымученно улыбнувшись, пошла за Тилем. Зинка забралась на излюбленное местечко на моем плече, ощутимо оттягивая его своим весом, который к вечеру казался мне уже весьма немаленьким, и, свернувшись на плече калачиком, кажется, уже уснула. Быстро это она… А дальше была комната, кровать, я даже не рассматривала всё по новой, ведь чистое выглядит уже совсем по-другому. Кажется, я уснула раньше, чем голова коснулась подушки. Во всяком случае, совершенно не помню, как отрубилась. Ох, надеюсь, не придавила Зинку. Хотя уверена, будь это так, она бы точно разбудила бы меня своими причитаниями, охами-ахами и возмущенными писками.
  
Глава 4
 
А вот новый день начался рано, по ощущениям, часов в семь. Хотя к такому я привыкла, всё же раньше у меня была собственная сеть ресторанов, так что привычка вставать на работу с утра пораньше без будильника преследует меня и в этом мире.
— Доброе утро! — усмехаюсь, глядя на заспанную мордашку Зинки.
 
Она садится на свою пятую точку и, смешно растопырив нижние лапки, верхними протирает свои глазки-пуговки.
— Утро добрым не бывает, слыхала такое, деревня? — грубит, явно не рада пробуждению.
И смотрит так зло, что меня пробивает на смех, но на всякий случай я его сдерживаю. А то не дай боже кинется еще и расцарапает в порые недосыпа мне мое всё еще целое личико. А оно мне ой как дорого.
— Для тебя, мне кажется, вообще ничего добрым не бывает, — бурчу себе под нос, но так тихо, чтобы эта чертовка не услышала мои слова.
— Че? — тут же бычится белка, даже глаза раскрывает так, будто резко проснулась.
Вид у нее всколоченный, но я уверена, что и у меня видок не лучше. Поспешно прикасаюсь рукой к волосам и ахаю. Это не волосы у меня на голове, а явно воронье гнездо, неудивительно, что Зинке, перебравшейся туда ночью, было так комфортно. Гляжу на нее с подозрением, не выросли ли у нее крылья, но этого за ней пока не наблюдается.
— Надеюсь, расчески здесь не костяные, — игнорирую беснующуюся Зинку и первым делом шарю взглядом по комнате и толкаю единственную дверцу, которая, как оказалось, к моему удовольствию, ведет в уборную.
Первое, что испытываю, так это разочарование. Нет, я, конечно, не ожидала здесь номер люкс и так далее, но и такого убожества как бы не думала увидеть. Всё благодаря артефакту чистоплюй стало довольно чистенько, вот только старое в новое он явно превратить не способен.
— Ёкарный бабай, — тут как тут следом появляется белка, которая выражает наше общее мнение.
Ванная есть, хотя это, скорее, всё же лохань. Ну, знаете, такие в последний раз в средневековье использовались. Деревянная, грязненькая, с каменным подобием овальной раковины, только вот без крана. Ясно, всё как в древние времена на земле. Разве что одно отличие — в серединке этой лохани лежит какой-то незнакомый голубой камушек. Внутри вспыхивает надежда. Снова магические штучки? Надеюсь, что так.
— Ни пуха, — голосит Зинка, когда я подхожу ближе и тянусь пальцем к кристаллу.
Гляжу на белку выразительно, со скепсисом, а та в этот момент даже отбежала, спрятавшись за моими ногами. Вздохнув, потянулась и попробовала нажать. Сначала ничего не произошло, а потом, когда я уже потеряла всякую надежду, снизу хлынул резкий поток воды, брызгая мини-фонтанчиком. От неожиданности мы с Зиной отшатнулись, немного испугавшись такого напора. Я вскрикнула, прикрывая струю рукой, и вымочила из-за этого все рукава…
— Давай-давай, порть здесь всё, мы же богачи, и в шкафу у нас полный гардероб, — ехидничает белка, беся своими комментариями.
Встряхиваю руками, с сожалением глядя на мокрую ткань, но лишь вздыхаю и качаю головой. Что уж теперь, всё равно нужно переодеться. Так что и сожалений испытывать не стоит, а уж слезы и подавно не нужно лить. Хотя по взгляду Зинки лучше бы мне испепелиться на месте.
— Свинота как есть, — беличий возмущенный писк.
Кто-то явно встал не с той ноги. Хотя в случае с Зинкой… Не с той лапы.
— Злюка ты, не удивлюсь, если Степан, твой зубастый ухажер, в первый же вечер пинка бы тебе из своего дупла до самой границы парка дал бы, — парирую на ее хамство.
Что странно, ответного выпада не следует. Белка потупляет взгляд и молчит, даже лапкой будто по полу шоркает. И я удивленно приподнимаю брови.
— Вот это да… — расплываюсь в улыбке, настроение от догадки на высоте. — Он что, уже?
И по тому, какой злой взгляд исподлобья кидает на меня Зинка, я на все сто права.
— Поговори мне еще тут! — потрясает лапкой, наконец, придя в себя, белка, а затем исчезает из ванной комнаты, что аж пятки сверкают.
А я смотрю ей вслед и даже влажной ткани, неприятно липнувшей к телу, не ощущаю. Фонтачик продолжает извергать из себя потоки воды, а я, очнувшись, наконец, смотрю на себя и раздумываю, как бы вещи тут застирать.
— И отмыться бы… — говорю вслух, а уже после окидываю хозяйским взглядом комнатку.