По битому стеклу (СИ)

Только начала обживать свое новое пристанище, когда он позвонил и сообщил, что паспорт готов.
— Отлично, — ответила, отрываясь от созерцания стены.
— Я могу его привести, — предложил Валентин.
— Не надо, — хмыкнула я в трубку. — Встретимся на нейтральной территории.
Он больше не предпринимал попыток склонить меня к интимной близости, но кто знает, может быть, просто не было подходящего места, а рисковать я не собиралась. Как-то не понравилось мне, когда меня имеют без моего на то согласия.
Вслух я этого, понятное дело, не сказала, но Валентин понял правильно.
— В кафе на Патриарших, — предложил тут же. — В четыре. Устроит?
— Вполне.
Он ждал меня за столиком. Увидел, как вхожу, поднялся навстречу.
— Кофе?
— Нет, мне только документы.
— Хорошо, — тут же согласился, но было видно, что расстроен.
Мы уселись за столик друг напротив друга. Валентин выложил передо мной плотный конверт.
— Паспорт, СНИЛС, медицинская страховка, водительские права и ИНН, — перечислил он список того, что лежало в конверте.
Я только присвистнула — становилось ясно, за что я заплатила такую сумму. Взяла конверт и убрала в сумку. Заглядывать не стала, дома все хорошенько рассмотрю, тут не место для любопытства.
— Спасибо, — поблагодарила и сделала попытку подняться, но Валентин ее пресек.
— Подожди… те.
После той ночи он путался — обращаясь ко мне то на «вы», то на «ты». Смущался, досадливо морщился и даже слегка краснел. Прямо красна девица, а не бывший разведчик. Можно подумать, это я его трахнула, а не наоборот.
— Давай на «ты», — велела я ему.
— Спасибо, — ответил и скривился.
Что еще ему не так?
— Валентин, я спешу.
Вранье, конечно. Никуда я не спешила. Да и куда мне спешить? Работы у меня нет, семьи тоже нет. Единственный человек, к которому я хотела сейчас бежать, и тот пропал в неизвестном направлении. Сосватанный Валентином специалист уже искал Плетнева, но пока безуспешно.
— Ядвига, — начал Валентин, — я хочу быть с тобой.
— В каком смысле? — не поняла я.
Он молчал, и я продолжила:
— Водитель мне не нужен, да и не по карману мне теперь такое роскошество. Все, что нужно было, ты сделал. Так что спасибо за помощь, но …
Я пожала плечами.
— Я влюбился в тебя сразу, как только увидел, — глухо сказал Валентин. — Ты, наверное, и не помнишь тот день, а я забыть его не могу. Понимал, что все бесполезно — ты моя начальница, у тебя муж, сын, да и вообще, разные мы, но ничего не мог с собой поделать. Смотрел на тебя издали, любовался, мечтал. Все представлял, что подойду и признаюсь. Потом, после аварии, было только одно желание — защитить тебя, быть рядом. А после суда…. Ты была так близко… Такая потерянная … я не смог сдержаться…
— И трахнул меня против моей воли, — грубо оборвала я его признание.
— Знаю, что все испортил. Знаю, что виноват перед тобой. Но прошу, не гони меня. Я просто хочу быть рядом. Оберегать, заботиться.
Я поморщилась. Не хочу этого слушать. Нет, моя тонкая душевная организация не пострадала от того, что со мной сделал Валентин. В конце концов, я не первая и не последняя, кого поимели против воли, но и прощать подобное не собиралась. Зла не держала, дело, как говорится, житейское. Но то, что я не затаила обиду, еще не значит, что готова жить с этим, по сути, чужим мне мужиком. Да, он очень мне помог. Но ведь он был у меня на службе, и за эту службу ему неплохо платили. Так что мы квиты. А его чувства… Да начихать мне на его чувства! Мне сейчас, если откровенно, на все начихать, даже на собственную жизнь. Единственное, что волнует: когда же найдется проклятый Плетнев, а остальное — по барабану.
— Валентин, а зачем ты мне все это говоришь?
— Хочу, чтобы ты меня простила.
— Так считай, что простила.
— Хочу тебе помочь.
— Спасибо большое, но ты уже помог. Дальше я сама, — ответила и все же поднялась из-за стола.
— Ядвига!
— Не придумывай себе ничего, Валентин, — сказала, глядя на него сверху вниз. — Никогда и ничего у нас с тобой не вышло бы. Для меня ты просто водитель. Да, ты был рядом. Да, помогал. Но, как бы тебе это объяснить? Мне все равно от кого принимать помощь.
 
— Ты так говоришь от обиды.
Я только вздохнула.
— За признание спасибо. Только оно мне не нужно. Мне бы, может, и хотелось, чтобы твои слова взволновали меня, но мне все равно. Нет мне никакого дела ни до твоих чувств, ни до чувств других. А своих у меня теперь уже и нет. Так что все пустое. Прощай.
Взяла сумку и пошла на выход.
— Я буду ждать твоего звонка, — раздалось в спину.
В ответ я даже оборачиваться не стала, лишь покачала головой. Не хочу, чтобы у Валентина осталась хоть капелька надежды. Пусть живет своей жизнью. В конце концов, я немного слукавила, говоря с ним.
Да, я никогда не воспринимала своего водителя, как мужчину. Да, для меня он был наемным работником. Но то, что он оказался рядом и помогал по мере сил и возможностей, я не забуду никогда. Наверное, именно его поддержка и помогла мне выстоять. Наверное, из-за нее я и смогла пережить то, что Валентин сделал со мной потом. Но все рано или поздно заканчивается. Наши дороги расходятся. И что бы ни чувствовал ко мне Валентин, это ничего не изменит. Да и не нужен мне никто. Так что из кафе я вышла без сожалений.
С тех пор мы больше не виделись.
  
Глава 11
 
Идею, как познакомится с Мири Плетневой, я нагло сперла у Агаты Кристи.
Одна героиня ее книги*, чтобы попасть на вражескую территорию, протаранила своей машиной ограждение дома. Я, правда, не решилась на такой радикальный метод знакомства, подозревая, что после того, как сломаю (если удастся, конечно) забор Плетневым, меня не то, что на порог не пустят, скорее даже сделают все возможное, чтобы выселить из этого благонравного поселка для богатеньких Буратино.
Поэтому задумала ограничится тем, что перекрою машиной ворота и постараюсь сделать это в то время, когда Мири соберется выезжать. Значит, нужно узнать хотя бы приблизительное расписание светской львицы и ее мужа. Нарываться на Плетнева вот так, сразу, без тщательной подготовки, было откровенно стрёмно.
Я купила хороший бинокль и на несколько дней засела в спальне. Еще в первый день обнаружила, что из ее окон прекрасно просматривается дом Плетневых.
Три для спустя я знала приблизительный распорядок обитателей соседского дома. Что меня удивило, так это несколько странные отношения супругов.
Каждое утро, около восьми часов, Плетнев выходил из дома и отправлялся на работу. Я выяснила это, еще когда следила за ним. Ну, отправлялся и отправлялся, не в этом дело. Странным было то, что Мири провожала мужа. Говорила ему что-то, иногда крайне эмоционально, а вот он никаких чувств не демонстрировал и ловко уклонялся и от супружеских объятий, и от жениных поцелуев.
Когда вечером он возвращался домой, ситуация повторялась. Мири выбегала навстречу мужу, кидалась к нему, а он что-то говорил ей и шел к дому. Мири, как побитая собака, понуро плелась. Неужели такой скромник? По моему мнению, мужчина, вернувшийся к женщине после нескольких лет разлуки, вообще не должен был выпускать ее из кровати. Иначе, зачем вообще было к ней возвращаться?
А этот выпускал. Мало того, тщательно избегал всяческих прикосновений. Или это только на улице, а едва войдя в дом, бросался на нее, аки лев? Но проверить это предположение не представлялось возможным — я могла видеть только двор. То, что происходило в доме оставалось для меня загадкой.
Неужели я ошиблась, и Плетнев вернулся к жене не от большой любви, а по какой-то другой, гораздо более прозаической причине? Если это так, то мне нужно, как можно скорее, все выяснить, а сделать это невозможно без того, чтобы подружиться с Мири и проникнуть в ее семью.
Каждый день, в районе двух часов, Мири уезжала куда-то. Следить еще и за ней у меня не было ни времени, ни желания. Поэтому я решила просто перекрыть ей выезд, а там посмотрим.