По битому стеклу (СИ)

Они ввалились в мой дом, бесцеремонно отодвинув меня в сторону. Прошли на кухню и увидели Валентина, колдующего у плиты. Свекор посмотрел на меня укоризненно, свекровь гневно нахмурилась и выдала:
— Постеснялась бы!
— Чего? — не понимая, что происходит, спросила я в ответ.
— Какая же ты, — свекровь на секунду замялась, а потом злобно выплюнула: — шлюха!
Свекор крякнул, но промолчал. Валентин шагнул было ко мне, но я махнула рукой, останавливая его.
— Кто я? — уточнила у свекрови.
— Шлюха! — припечатала она с удовольствием. — Прах Андрюшеньки еще не остыл, а ты уже притащила в дом какого-то….
— Вы в своем уме? — я тоже повысила голос.
— Ты мне рот не затыкай! Еще и недели не прошло, как их похоронили, а ты уже мужиков в дом таскаешь. Рада, небось, что все так случилось?! Рада, что можно не скрываться? Андрюша давно подозревал, что ты ему неверна. Все на работе и на работе, домой приезжала только поспать да переодеться! Сына на чужих людей бросила, ни одной пары штанов не пропустила! Сашенька смотрит на тебя с небес, видит, как ты скорбишь! Ноги тут раздвигаешь!
И меня прорвало.
— Не смейте, — прошипела я не хуже королевской кобры, — слышите, не смейте!
— Правда глаза колет? — ехидно поинтересовалась свекровь, упирая руки в бока.
— Ядвига, ты правда …, - попытался вставить свои пять копеек свекор, но я не дала ему высказаться, перебив.
— Убирайтесь вон из моего дома!
— И уйдем! — заорала в ответ свекровь. — Ни минуты в этом шалмане не останемся! Подумать только, заехали ее проведать, думали, она тут одна, плачет, скорбит! А она! Проститутка чертова!
— Вот! — прохрипела я и ткнула пальцев в сторону входной двери.
— Знать тебя больше не хочу!
Свекровь, кажется, теперь уже бывшая, развернулась и гордо пошла на выход. Свекор, все еще укоризненно качая головой, поплелся следом за ней. У дверей она остановилась и выдала:
— Мы будем претендовать на свою долю наследства.
Я опешила.
— Наследства? — переспросила, думая, что ослышалась.
— Андрюша не был нищим, — все-таки встрял свекор. — Все, что ему принадлежало, должно остаться нам. Ты обязана понять, у нас еще дочь и внуки….
— Мы будем с тобой судиться! — выкрикнула угрозу его жена.
— Не надо со мной судиться, — сказала я, чувствуя, что ноги перестают меня держать. — Все, что принадлежало Андрею, перейдет вам. Если нужно, я оформлю документы, что отказываюсь от своей доли наследства.
Свекровь согласно кивнула.
— И не затягивай с этим!
— Не буду. Только уйдите, пожалуйста. И не приходите сюда больше. Считайте, что я тоже умерла.
— Лучше бы это была ты! — выкрикнула свекровь и покинула, наконец, мой дом.
— Извини, — неловко сказал свекор на прощание.
Я осторожно, будто боясь обжечься, закрыла за ними входную дверь и сползла на пол. Зажав себе рот рукой, тихо расплакалась.
  
Глава 6
 
А свистопляска вокруг аварии продолжалась.
Валентину, тряхнувшему своими старыми связями, удалось-таки раздобыть копии записей с камер видеонаблюдения. Видно было урывками, но общая картина становилась ясна.
Красная Мазератти вела себя на дороге агрессивно — водитель без зазрения совести нарушал скоростной режим и нагло «подрезал» остальных участников движения. Ему уступали дорогу, иногда сигналили, но не связывались, послушно уступая дорогу. Только Андрей уперся рогом и включился в опасное соперничество.
Я смотрела, как мой муж все увеличивал и увеличивал скорость, не давая Мазератти себя обогнать. Вот красный автомобиль вильнул в сторону, и Андрей упрямо, но как-то неуклюже повторил этот маневр. У него явно не хватало водительского опыта, чтобы состязаться с водителем Мазератти.
Видно было, что, если муж не прекратит глупое соперничество на дороге, то авария станет лишь вопросом времени.
Андрей в очередной раз увеличил скорость, водитель Мазератти попытался вырваться вперед. Тойота испуганно шарахнулась в сторону. Муж не справился с управлением, не смог удержать тяжелый внедорожник. Ее повело в сторону, занесло, закрутило.
 
Я крепко зажмурила глаза, не в силах наблюдать за тем, как белая Тойота с моими родным внутри пробивает дорожное заграждение, переворачиваясь, падает в овраг и почти мгновенно загорается, превращаясь в огненную груду покореженного металла.
Я знала, что красная Мазератти остановилась в нескольких десятках метров от пробитого ограждения, но в камеру наблюдения она не попала. Знала, что спустя пятнадцать минут на место аварии, опередив «Скорую помощь» и пожарных, примчалась охрана Плетнева. Они пытались потушить Тойоту до приезда спецтехники своими силами, но где им было справиться с таким огнем.
Им помогали многочисленные свидетели. Несколько машин тоже остановились. Но чем они могли уже помочь?
Все свидетели, как один, утверждали, что Плетнев принимал активное участие в тушении пожара, сам вызвал полицию, встретил «Скорую помощь». Кто-то говорил, что видел на месте аварии женщину. Якобы она тоже была в Мазератти, и ее пересадили в машину сопровождения до приезда служб экстренного реагирования. Но, поскольку, автомобиль Плетнева находился вне поля зрения камер видеонаблюдения, подтвердить присутствие женщины не представлялось возможным. А позже, свидетель отказался от своих показаний. Сказал, что ему показалось. И никто не придал этого значения.
Умом я понимала — Андрей виноват в том, что произошло. Если бы не его глупость и оскорбленное самолюбие, ничего бы не произошло. Подумаешь, пропустил бы очередного богатого придурка и спокойно поехал бы себе дальше. Но сердце требовало, чтобы того, кто спровоцировал мужа на «подвиги», наказали по всей строгости.
Дней через десять после похорон со мной связались адвокаты Плетнева, испросив разрешения приехать ко мне в офис.
Их было, почему-то, трое. Такой триумвират холеных мужчин в дорогих итальянских костюмах, с портфелями из крокодиловой кожи, с абсолютно пустыми глазами. Кажется, никогда до этого дня я не видела таких глаз.
Устроившись за столом для переговоров и отказавшись от кофе, они передали мне глубочайшие соболезнования от их клиента и сообщили, что господин Плетнев готов выплатить мне некую сумму в качестве «моральной поддержки». И озвучили эту сумму, пристально наблюдая за моей реакцией.
А реакция у меня была, да еще какая.
— Щедро, — нехорошо усмехнулась в ответ. — Очень щедро за четыре жизни.
— Возможно, вы не так поняли намерения нашего клиента, — перебил меня один из юристов.
— Возможно, — легко согласилась я с ним. — Возможно, ваш клиент искренне раскаивается в содеянном и желает мне помочь. Поддержать морально, да? Но меня не интересует ни его раскаяние, ни его помощь.
— Ядвига Карловна, речь не идет о раскаянии, так как господин Плетнев ни в чем не виноват.
— Да?
— Вы же понимаете, его, так называемая «вина», минимальная. Да, он вел машину с превышением скорости и тем самым создал на шоссе аварийную ситуацию, но виновником аварии был, несомненно, ваш супруг.
— А давайте, — предложила я, стараясь говорить медленно и спокойно, — причину аварии и степень вины вашего клиента определит суд?
— Естественно. Виктор Алексеевич не боится суда, а мы, как его адвокаты, уверенны в невиновности нашего клиента.
Я не желала всего этого выслушивать. Поднялась и указала рукой на дверь.
— Господа, вы зря теряете свое время. Я не заинтересована в предложении вашего клиента, даже в таком весьма щедром предложении.
— Ядвига Карловна, Виктор Алексеевич предлагает вам деньги от чистого сердца.
— На выход, господа.
Надо отдать им должное, они не стали ни уговаривать меня, ни спорить. Поднялись и вышли, пожелав мне хорошего дня. А я постаралась выкинуть этот визит из головы.
Каким-то образом информация об аварии просочилась в прессу. Странно, что этого не произошло раньше. Обычно журналисты падки на события, связанные с сильными мира сего и не упускают возможности обмусолить подробности чужой жизни.