Тринадцать (СИ)

 Шамиль покраснел и потёр глаза, но отступать было уже поздно. Он принял правила игры, когда позвонил не потому, что нужно чтобы Талерман прикрыл его косяки, а потому, что просто захотел.
 — Ладно, — сказал он неожиданно нейтральным тоном. — Только помойся сначала.
 — Вот вместе и помоемся, — предложил Талерман.
 В ванной комнате Шамиль привычно скинул свои вещи в кучку и пошёл, было, в душ, однако раздевающийся Талерман поманил его в ванну. Ванна у него была большая, но привыкший к скорости Шамиль обычно её игнорировал.
 — С каким запахом? — скинувший рубашку Талерман сейчас расстёгивал ремень, и Шамиль искоса на него посматривал. Все встречи, которые у них были, Талерман обычно проводил более-менее одетым. Кроме последней. Но и тогда Шамилю было не до разглядываний.
 — Запахом? — Он воровато огляделся и почесал голову. — А что, проточная вода в этом сезоне не в моде?
 Талерман рассмеялся.
 — Значит, будет мята.
 — Так вот почему от тебя вечно мятой несёт! — удивился Шамиль, поглядывая на стягивающего труселя Телермана. От мысли, что он недавно согласился взять эту хреновину в рот, стало как-то неприятно. — Я передумал, — сказал он, указывая пальцем Талерману в пах.
 Талерман пожал плечами, мол «ладно», и залез в ванну. А когда Шамиль неловко скользнул рядом, притянул его к себе, и Шамиль опять по-наглому задремал на чужой груди.
 Было тепло, уютно, приятно несло мятой, Талерман иногда гладил его по груди или по волосам, ещё и эти струи воды, что целиком омывали тело. Кайф. Жаль, что он раньше не пробовал валяться у Талермана в ванной.
 — М-м... — Шамиль поморщился, выпадая из короткого сна, и обнаружил, что руки Талермана (загорелые такие и с белыми волосками) довольно настойчиво пощипывают его за соски. Тянут, перетирают, словно ягоды.
 Шамиль тут же ощутил прилив крови ниже пояса, вздохнул и откинул голову, подставляя шею под поцелуй, чем Талерман поспешил воспользоваться. С его шеей он церемонился чуть меньше, чем со ртом.
 Они так ласкались в ванной какое-то время, пока Талерман не вытащил рыбку на сушу, не усадил на бортик и не наделся глоткой на член, сразу заглатывая туго и до конца, что Шамиль аж поперхнулся от восторга.
 — Йен, блять... — всхлипнул он, цепляясь рукой за удивительно-мягкие, как у девки, волосы. Только вот редкие девки так сосут. — Срань ковбойская... может, ты мне ещё и очко отлижешь? А в жопу дашь? А ремнём выпороть?
 — Сука, — выругался Талерман, с громким чпоком снимаясь с члена. — Займёшь может свой рот чем-то полезным, пока я кляп не притащил?
 — Не притащишь, я тут на добровольной основе вообще-то! — рассмеялся Шамиль. И осёкся внезапно, потому что вид Талермана, сидящего перед ним на коленях, немного прищуренного из-за лампы, охуенного, хоть и пидараса, несколько выбивал из колеи. Шамиль погладил мужчину по колючей щеке. — Ладно, я займу свой рот. Но если мне не понравится... — Йен перехватил его руку своей и поднёс к губам. Поцеловал. Засосал внутрь большой палец. — Ну ты и шлюха... — прошептал Шамиль то ли шокировано, то ли восхищенно.
 
 В ногах у Талермана он оказался уже на кровати. Повертел его член, обнюхал внимательно. Оттянул крайнюю плоть, присматриваясь к головке, нет ли чего (у Шамиля на хер часто налипала всякая фигня). Не найдя ничего подозрительного, поднял взгляд на непринуждённо раскинувшегося Талермана. Тот следил за ним, закинув руки за голову.
 Не отводя взгляда, Шамиль опасливо лизнул головку. Почмокал губами. Вкус был, но едва уловимый. Тогда Шамиль лизнул смелее. Потом ещё раз. Потом заглотил головку, чтобы поиграть с ней — он сам любил, когда девчонки так делали, но вспомнил, как решительно Талерман заглотил его собственный член, утыкаясь носом в живот, и... решил, что Талерман обойдётся.
 Шамиль с интересом двигал головой, пока не устала челюсть. А когда устала, поднялся и утёр губы.
 — Ну всё, хватит с тебя, — заявил любовнику и полез садиться сверху.
 — И куда это мы намылились? — поинтересовался Талерман.
 — Нахуй, как говорится, — рассмеялся Шамиль.
 — Ложись давай. Ты как собрался в себя без подготовки член пихать? У меня, конечно, не питон, но и не десять сантиментов. По слюне больно будет.
 Шамиль почесал голову.
 — А я думал, тут как у девчонок. Только первый раз больно.
 Талерман покачал головой и притянул Шамиля для поцелуя. Надо же, даже после минета. Изврат.
 — Полежи пока, малыш, надо хотя бы смазкой полить.
 — Йен, а ты сам был когда-нибудь снизу? — спросил Шамиль, пока Талерман лил смазку себе на член и ему на дырку.
 — Был, — кивнул мужчина, сосредоточенный на процессе подготовки.
 — И как тебе?
 — Хорошо, — усмехнулся он, сверкая белыми зубами.
 — А почему бы тебе мне не дать? — Шамиль кайфово откинулся на подушку, потому что в него вошёл скользкий палец.
 — А что, детка, — промурлыкал Талерман, склоняясь над ним, — хочешь быть со мной сверху? Я думал, ты пришёл за совсем другого рода удовольствием.
 Шамиль тонко-тихо простонал, когда Талерман всунул в него второй палец. Кажется, удовольствие негативно действует на его чувство самосохранения, потому что иначе объяснить следующие его слова было невозможно.
 — Знаешь, ты ведь такая важная шишка, Йен. Было бы круто, если бы ты разок побыл моей сучкой.
 Шамиль аж приподнялся на локтях, чтобы глядеть в его глаза. Что он сейчас сделает? Позовёт охрану, чтобы вышибли Шамиля к черту отсюда? Или сам вломит? Или прогнётся?