Корабль в вечность (ЛП)

Я нажала сильнее. В этот миг, будь у меня шанс изгнать Зака из себя, вырезать из моей плоти, словно мертвые ошметки из зараженной раны, я бы так и поступила. 
— Давай, скажи прямо сейчас: куда отвезли подрывную машину? — потребовала я сквозь сжатые зубы. — Где она? — Каждое слово вылетало с выдохом, я заставляла себя дышать, заставляла говорить. — И чего Воительница хочет от тебя? 
— Ты ненормальная, — всхлипнул он. 
Я воткнула нож глубже, и Зак заорал. 
— Думаешь, мне хочется это делать? — заорала и я, надеясь, что мой голос перекроет его и, если Дудочник или Зои услышат, то спишут наши крики на обычную ссору. 
Кровь стекала горячей дорожкой по ноге, пятная простыни. Послышался стук капель по полу, вначале медленный, затем быстрый. 
— Говори! Где машина? — настаивала я. — И что Воительнице от тебя нужно? 
Я положила левую руку поверх правой и поднажала, делая второй параллельный разрез. Внезапно меня охватило совершенное спокойствие. Я почти ничего не могла контролировать. Ни эту войну, ни людей, застрявших в ее сердцевине. Ни Инспектора, ни Дудочника, ни Воительницу с ее армией. А меньше всего свой разум, взрывающийся апокалиптическими видениями. Зато этим ножом, воткнутым в мою ногу, я могла управлять. Не легко — но просто. Реальность съежилась и целиком зависела от меня: мое тело, моя кровь, мой выбор, и лицо Зака, побелевшее от боли. 
— Я уже говорил, — простонал он. — Воительница не пустила меня к новому месту, ни разу за все месяцы. И с тех пор она снова перевезла устройство. Мне нечего тебе сказать. 
— Касс? — позвал Дудочник за дверью. 
— Оставь меня в покое! — крикнула я, изо всех сил сдерживая дрожь в голосе. 
— Останови ее! — взвизгнул Зак. 
Я сделала новый разрез, в этот раз быстрее и глубже. Кровь хлынула оттуда, потянувшись за ножом. 
— Скажи. Мне. Куда. Ты. Дел. Машину.
Только увидев пот на лице Зака, я осознала, что и сама мокрая, хоть выжимай, а рукоятка ножа в ладони стала скользкой. 
— Перестань, — хрипло попросил он. 
Налегая всем телом, Зак задергался в кандалах. Цепь ослабевала и затем с лязганьем натягивалась, ослабевала и натягивалась снова и снова. 
— Скажи. Мне. 
— Прекрати! — завопил он. 
На правом запястье кандалы оставили кровавую ссадину. Зак рухнул на пол, сворачиваясь клубком и обеими руками сжимая ногу. 
— Скажи мне, — повторила я. 
Боль уже не чувствовалась — только странный холодок там, где зияли раны. 
— Ты чокнутая сука, — выплюнул он. И плотно зажмурил глаза. А когда открыл, зрачки разлились во всю радужку. 
Теперь в дверь громко стучали, голос Зои присоединился к голосу Дудочника, и что-то кричала Эльза. 
Я снова подняла нож и позволила ему свободно уткнуться в ногу. Под его весом на коже наметилась ямочка. Кровь из соседних ран побежала туда. 
— Скажи мне, — повторила я. 
— Нет, — рыкнул Зак. 
Дверь сотрясалась, грохоча о придвинутую кроватку. С металлическим скрежетом кроватка проехала по полу несколько дюймов, затем снова застряла. Последовали новые толчки. Я резко надавила на нож. Почувствовала, как распадается плоть, как кончик ножа уперся во что-то твердое — кость. Каждый шип этой новой боли вонзался и в Зака. Я нажала сильнее. 
Зак издал вопль — пронзительный и яростный, как крик улетающего ворона. 
Я снова уколола кость. 
— Блэквуд, — провыл он. Я остановилась. — Блэквуд. К западу от Блэквуда. 
В дверь вонзилось лезвие топора. Я считала удары: четыре, пять, шесть. Дудочник протаранил плечом расщепленную филенку и через кроватку прыгнул в комнату. 
Я позволила себе упасть набок, головой на подушку. В нескольких футах от меня Зак рыгнул, потом его стошнило — на полу осталась бледная жидкая лужица. 
— Что ты натворила? — крикнул Дудочник, вставая надо мной. 
— Ты бы этого не сделал, — ответила я. — И не позволил бы Инспектору. Так что пришлось мне самой. 
        * ΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩ *
Эльза не притронулась к Заку, чтобы очистить нанесенные кандалами раны, но принесла миску теплой воды да склянку с мазью и оставила их на полу в пределах его досягаемости. Зак ничего ей не сказал. 
 
Мои раны Дудочник зашивал сам, одну за другой, низко склоняясь над изувеченной ногой. Мы сидели во дворике, рядом с разрубленной дверью. Он дал мне чистую тряпку, чтобы промакивать кровь. 
— Я отправил сообщение Инспектору насчет Блэквуда, — сказал Дудочник. — Но Воительница собиралась перевезти подрывную машину. 
— По крайней мере есть откуда начинать, — ответила я, морщась от уколов иглы и скольжения нити сквозь мою плоть. — Ты знаешь это место? 
Он кивнул. 
— Блэквуд недалеко, к юго-востоку отсюда. А значит, они разместили там эту штуку давным-давно, когда и представить не могли, что Нью-Хобарт станет нашей крепостью, или что гарнизоны Инспектора будут контролировать значительную часть запада. 
Да, очень сомнительно, что машина до сих пор там. 
— Нам все равно нужно туда попасть, — сказала я. — Чтобы убедиться. 
Я ждала, что он заспорит со мной, поскольку поход на убежище состоится через одиннадцать дней, однако Дудочник кивнул. 
— Мне не слишком нравится идея выпустить тебя за пределы нашей территории, но, кажется, выбирать не приходится. Нет ничего важнее подрывной машины. Если в Блэквуде осталось хоть что-то, пусть маленькая зацепка, ты — наш лучший шанс ее найти. 
Еще пару минут Дудочник обрабатывал мои раны. Когда заговорил, его голос понизился. 
— Соскользни нож, и ты бы истекла кровью. — Он сузил глаза, сосредотачиваясь на каждом стежке. — Зараза в ране тоже еще может тебя прикончить. 
— Нам нужно узнать, где машина, — ответила я. 
— Нам нужна ты, — заявил он. 
Я покачала головой. 
— Ты же сам это сказал: меня ждет безумие. Вопрос времени, когда я стану такой же, как Ксандер. Мы оба знаем, что я совсем недолго буду вам полезна. 
— Ты нужна мне, — признался Дудочник. 
Он даже не прервал ритм шитья, не принажал пальцами на мою ногу. Он и глаз-то на меня не поднял. Просто сказал это, будто само собой разумеющееся, протягивая стежок за стежком. 
        * ΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩ *
Когда я вошла в спальню, чтобы лечь, Зак от меня отвернулся. Единственной связью между нами этой длинной ночью станет наша боль. 
Его злости я ожидала, но реакция Эльзы застала меня врасплох. На рассвете мы проснулись от грохота: она приколачивала новые доски на сломанную дверь. Когда я предложила помощь, Эльза вышла и принялась чем-то греметь в кухне. 
— Я потратила столько сил, чтобы восстановить это место, — сказала она, вернувшись. — А потом все снова пошло прахом из-за твоих чертовых проделок. — Она вогнала очередной гвоздь в дерево. 
Я передала ей другой гвоздь, и она схватила его, не глядя на меня. 
— Всему есть предел, — продолжала она, прищурив один глаз и нацеливаясь молотком. — Я не могу постоянно приводить это место в порядок. 
— Может, не будем притворяться, что говорим о двери? — спросила я. 
Она повернулась ко мне. 
— Я согласилась впустить его в свой дом, Касс. Этого мерзавца, который убил моих малышей. Потому что хотела сберечь тебя. Многие люди много что сделали и много чем пожертвовали, чтобы сберечь тебя. Не пусти все псу под хвост, корча из себя героиню. 
— Я никого из себя не корчу, — ответила я. — Только хочу спасти Далекий край. 
— Устраивая себе пытку? И ради чего? Этот твой братец совсем не дурак. — Я давно заметила, что Эльза избегает называть Зака по имени. — Как и его подружка Воительница, — продолжала она. — Она наверняка перевезла подрывную машину куда подальше. 
 
— Скорее всего, — согласилась я. 
Очевидно, Эльза была права. Нога болела, я устала. Мало удовольствия калечить собственное тело — верное тело, поддерживающее мою жизнь. Погрузив нож в свою плоть, я удивила саму себя. И конечно, показала, на что способна, Дудочнику и Эльзе. Зак с таким презрением утверждал: «Ты не сумеешь». Я и его удивила, и поэтому радовалась.