Мертвецы не пьют у Лафитта (ЛП)
— Ты принесла мне что-нибудь поесть?
— Не в этот раз, — я указала на свой собственный глаз и спросила: — Ты в порядке?
— Эх, — она плюхнулась на диван. — Один вообще не работает, а другой всегда включён. Теперь я должна перевернуть повязку, чтобы превратить людей в камень, — она закинула ноги в носках на кофейный столик. — Когда закончу с этой дерьмовой работой, я вернусь домой и вылечусь. Буду в порядке, как дождь, через пару сотен лет. Не беспокойся.
— Прости.
Пара столетий, чтобы прийти в себя после нескольких дней со мной.
— Всё в порядке, малыш. Это не твоя вина. Я должна была быть готова к этому засранцу. Я слишком привыкла быть самой крутой сукой в комнате. Как эта, — сказала она, указывая на Мег.
— Разница в том, что я самая крутая сука в любой комнате, — Мег изучала меня некоторое время, пока Стефо показывала ей средний палец. — В чём дело? Ты стоишь так, словно тебе больно. Что случилось?
— Очень длинная история. Можем мы начать с того, почему вы все здесь? Как ты узнала, что мы в беде?
— Сообщение, — сказал Оуэн, взглянув на Клайва.
— Я же говорил тебе, что это плохая идея, — проворчал Дейв. — Разве я не говорил тебе сесть на задницу и оставить вампирское дерьмо Клайву? — Он покачал головой, испытывая ко мне отвращение.
Прихрамывая, я прошла через кухню и остановилась прямо перед ним. Ткнув его в широкую грудь, я сказала:
— И ты был тем, кто сказал мне, что я должна быть партнёром, сражаться бок о бок с ним, а не испуганным кроликом, прячущимся, нуждающимся в защите.
— Глупый демон, — сказала Мег.
Я прильнула к Дейву и обняла его.
— Я в порядке. Правда.
— Да, мы все это видим. Выглядишь так, будто похудела на десять килограмм с тех пор, как уехала сюда. У тебя тёмные круги под глазами, так что предполагаю, что ты не спишь. Нога, на которую ты не переносишь вес, и ты держишься за рёбра так, словно они были ушиблены, если не сломаны. И твоя аура изменилась.
Я выпрямилась и уставилась на него. Моя аура изменилась? Я повернулась к Оуэну и Джорджу за подтверждением. Они оба кивнули.
— Как изменилась?
— Всё не так уж плохо.
Слабое заверение Оуэна вызвало у меня в голове тревожные звоночки.
— Не похоже на чёрную ведьму или что-то в этом роде. Но теперь она вся в пятнах.
— Пятнах? Это хороший способ сказать запятнанная?
Я не уверена, почему эта информация заставила меня запаниковать, но именно так и было. Как и Габриэль сказал мне, что цвет моих глаз меняется. Казалось, многое во мне изменилось, и это было ужасно.
— Нет, — Джордж пнул Оуэна в рёбра. — Аура стала богаче. Когда я впервые встретил тебя, твоя аура была яркой и блестящей золотой. В некоторых местах были небольшие рваные разрывы, но она равномерно светилась. Теперь это более глубокое, богатое, полированное золото. Тебе приходилось принимать трудные решения, и ты их приняла. Светлая невинность меняется, как и должно быть. Добро пожаловать в мир моральной неопределённости и принятия наилучшего возможного решения, учитывая обстоятельства, в которых ты находишься.
Когда он так выразился, некоторое смятение покинуло меня. В мире «убей или будешь убит» невинность быстро терялась. Именно это и говорил Рассел. Ему было жаль, что я столкнулась с этими решениями. Да. Мне тоже.
— Кто-нибудь, пожалуйста, объяснит нам, что, чёрт возьми, происходит? — пожаловалась Мег.
— Только если я смогу сесть, — сказала я, хромая к дивану.
Оуэн последовал за мной и помог мне лечь, подложив под голову подушку. Затем он провёл рукой по моей ноге, произнося исцеляющее заклинание.
— Она не сломана, — сказал он. — Или, по крайней мере, буже нет, — он мгновение изучал меня. — Где-нибудь ещё?
— Её рёбра, — сказал Клайв, и боль исчезла.
Я застонала от облегчения.
— Спасибо.
— Ты должна говорить мне, когда тебе больно. Я мог бы сделать это, когда встретил тебя на улице.
У Клайва было сердитое лицо, но я знала, что он беспокоится.
Пока Оуэн держал руки на моих рёбрах, я оглядела комнату и увидела озабоченные лица всех присутствующих, чувствуя себя благословенной.
— Ну, с тех пор как бы и побывала в эпицентре большей части событий, полагаю, за мной рассказ.
Я начала рассказ с того момента, как мы приземлились, и вплоть до минуты, пока Клайв не нашёл нас с Расселом на улице. Раздавалось некое шипение и мельтешение, когда я рассказала им о Сен-Жермене и Амелии, монастыре и призраке-убийце.
— Чего я, однако, не понимаю, так это как ты здесь стоишь, — сказала я Клайву. — Я видела, как Годфри убил тебя.
ГЛАВА 36
Сегодня вечером мы ужинаем в аду!
— Я вложил ему это воспоминание на случай, если Лафитт развил в себе способность читать его. Он никогда не владел таким раньше, но, похоже, научился новым трюкам, — объяснил Клайв.
— Рассел рассказал мне об этом, о теории Лафитта пить кровь ведьм или экстрасенсов, чтобы получить их дар.
— Ты можешь изменять воспоминания людей? — спросил Оуэн, более чем немного обеспокоенный.
Два вампира в комнате безучастно посмотрели на него. Наконец, Рассел ответил:
— Конечно, мы можем. Не годится, чтобы наши доноры бежали сообщать властям о нас. Мы можем спутать последние несколько минут. Попросить их сосредоточиться на чём-то другом, чтобы то, что мы делаем, не регистрировалось и не становилось воспоминанием. Маленькие мелочи, — сказал он, пожимая плечами.
— Как и нынешнее отсутствие боли у Сэм, — продолжил он, — Клайв одарён среди нас своими умственными способностями. Создать воспоминание с такой ясностью и внедрить его в одного из нас… Я не знаю никого другого, кто мог бы это сделать.
— Кадмаэль может, — сказал Клайв, имея в виду своего друга-майя, который, быть может, стоит или не стоит за всем этим. — И я слышал слухи о древнем румыне. Вполне возможно, таких вампиров больше. Мы же не афишируем это.
Он пересёк комнату и, присев на корточки рядом со мной, убрал выбившиеся волосы с моего лица.
— Мне жаль, что ты увидела это и подумала, что это правда. Ты была со стаей. Стефо должна была вступить в игру, если ты покинешь стаю. Годфри был с Лафиттом. Я не ожидал, что ваши пути пересекутся.
— Произошло много сумасшедшего дерьма.
Я похлопала его по плечу.
— Как ты уже и рассказала, — вздохнул он.
— Кстати, о Кадмаэле, — я сочувственно прищурилась. — Он может быть замешан во всём этом.
Клайв медленно встал.
— Почему ты так говоришь, — его тон был тщательно взвешен, но я чувствовала смятение внутри.
— Я продолжаю чувствовать его рядом. Проблеск осознания, а затем он исчезает. В ту первую ночь, после драки в переулке, у меня сложилось впечатление, что он был где-то рядом, но ощущение исчезло раньше, чем я смогла осознать его.
Я потянулась к руке Клайва, потому что знала, что эта информация причиняет ему боль.
— Я чувствовала это как едва-там-но-не-на-самом-деле, а потом ещё два раза чувствовала. Я обыскала Новый Орлеан и не смогла его найти, но я также не могла найти тебя или Рассела раньше, так что он может быть в заколдованном месте, скрывающем его.
Тяжело опустившись на кофейный столик, Клайв некоторое время изучал наши соединённые руки.
— Я не думаю, что это означает то, что думаешь ты, — медленно начал он. — Я его не чувствовал, — он повернулся к Расселу. — А ты?
— Нет, сир.
— Кадмаэль очень стар и очень силён. Я почувствовал его, когда его самолёт приземлился в Сан-Франциско. Я сомневаюсь, что он мог бы скрыть свою силу настолько всецело, чтобы я не уловил его присутствия, — он сделал паузу. — Независимо от того, что он сказал, когда мы уходили, он тебе не доверяет. Я думаю, по-своему ошибочно, он следил за нами, чтобы убедиться, что ты не работаешь против меня.
— Но…
— Я верю, что он способен делать то, что делаешь ты.