Чингисхан. Сотрясая вселенную (СИ)

Развернувшись в седле, он увидел, что легионеры замахиваются в его сторону маленькими дротиками (1) — тут расстояние шагов восемьдесят, поэтому он сильно сомневался, что у них что-то получится. Но рисковать Эйрих не стал и ускорил лошадь, чтобы удалиться от неожиданно опасных римлян подальше.
Комит Иоанн Феомах, до сих пор сидящий в тюремной яме под деревянной решёткой, говорил что-то о дротиках на вооружении легионов, но при германской ауксилии ничего подобного не было. И вот оно, неожиданное знакомство Эйриха с чужим оружием.
У Октавиана и Марцеллина было только о пилумах, длинных дротиках, предназначенных для порчи щитов супостатов. Но эти дротики...
«Придётся бить с дистанции, а это большой расход стрел», — пришёл к неутешительному выводу Эйрих.
Но выбора нет, надо трепать их так, чтобы они разозлились и захотели отомстить.
Выбрав относительно свободный от деревьев маршрут, он пустил Инцитата трусцой и начал выбирать наиболее подходящую цель для следующей стрелы.
Римляне же, руководимые своим командиром, построились в стену щитов и не ждали от Эйриха ничего хорошего. Раненый лежал в глубине строя и кричал — похоже, ему экстренно извлекают стрелу из ноги. Только вот наконечник держится на добром слове Эйриха, впрочем, как и у остальных лучников. Поэтому единственный способ — протолкнуть стрелу дальше. Или у римлян нет опыта ранений стрелами, или раненый воет сам по себе.
Из-за особенности построения на скаку попасть можно, разве что, в чей-то щит, поэтому Эйрих остановил Инцитата и вскинул лук. Шестьдесят шагов — могут докинуть свои дротики...
«Делаешь — не бойся, боишься — не делай», — подумал рискующий Эйрих.
Он выпустил три стрелы, две вонзились в щиты, а третья проникла куда-то между щитами, с неизвестным результатом. С фланга построения выскочило трое легионеров, замахнувшихся для броска. Эйрих выпустил по ним одну стрелу и дёрнул Инцитата в рывок.
Стрела попала в грудь ближайшего метателя, остановив его бросок. Остальные метнули в сторону Эйриха свои дротики, но результата это не принесло.
Теперь они достаточно злы. Эйрих поехал прочь, продолжать свой обходной манёвр.
— Гунн, мы найдём тебя!!! — донеслось до него со стороны римлян.
Эйрих даже не сомневался, что найдут.
По лесу на коне скакать неудобно, рискованно, но Эйрих в бою, поэтому вынужден немножко рисковать.
Минут десять спустя, он оказался в тылу римского строя, решившегося, наконец-то, двигаться следом за ним.
На этот раз, их командир выставил по десятку в авангарде и в арьергарде.
Все лесные птицы давно уже убрались подальше от людей, решивших перенести свои разборки поглубже в лес — тишина прерывалась лишь шагами многих десятков людей, лязгом металла, руганью и командами.
Эйрих замедлил шаг коня, приблизился на минимальное расстояние к арьергарду, поглядывающему по сторонам, но, почему-то, не назад, после чего начал беглую стрельбу.
Три стрелы из восьми нашли свои цели в спинах римских легионеров, после чего Эйрих вновь подстегнул коня и поехал на левый фланг основного отряда, чтобы достать хоть кого-то из лучников.
Лучники уже были готовы, с надетыми тетивами, но Эйрих, благодаря потрясающей скорости Инцитата, успел сделать своё чёрное дело быстрее — всего три стрелы в лучников, и этого хватило для поражения двоих, но всего пять стрел в ответ и все мимо.
Умчавшись вперёд, Эйрих уже скрылся среди деревьев окончательно. Они достаточно злы, чтобы начать преследование. А что им ещё теперь остаётся?
Проскакав по очередному, заранее продуманному, маршруту, Эйрих выехал к импровизированному укреплению и проехал в проём.
— Как там?! — окрикнул его Хумул, стоящий за каменной насыпью.
Эйрих спешился и передал бразды Инцитата Виссариону.
— Поводи его по лагерю, — сказал он рабу. — Пусть успокоится.
— Да, господин, — поклонился Виссарион и повёл коня в северную часть лагеря.
Сам же мальчик направился к Хумулу, ожидающему его у насыпи.
— Пострелялся с двумя отрядами римлян, — сообщил Эйрих. — Они отправили один отряд из двадцати легионеров чуть стороной. Подстрелил парочку.
 
— Ты один выехал на двадцать легионеров?! — воскликнул Хумул, выпучив глаза. — Ты с ума сошёл?!
— Таков был план, — пожал плечами Эйрих. — То есть, план был выехать на сотню легионеров, но они разделились, поэтому я действовал иначе. Сначала я подстрелил пару легионеров из двух десятков, а потом объехал основной отряд и подстрелил парочку из них.
— Ты безумец, Эйрих! Ха-ха! Безумец! — рассмеялся Хумул. — Хочешь войти в историю как Эйрих Безумный?!
— Я почти ничем не рисковал, — сказал на это Эйрих. — У них плохие лучники, которые не могут быстро отвечать на угрозы. Я мог бы трепать их отряд хоть часами, но это ненужный риск. Скоро они будут здесь. Всё готово?
— Да, мы собрали всё и поставили на места, — кивнул Хумул. — Мы что, всерьёз будем биться против сотни римлян?
— А ты как думал? — поинтересовался Эйрих.
— Я думал, что ты уведёшь их подальше, а потом мы отступим... — поделился своими мыслями бывший охотник.
— Сам в это веришь? — спросил Эйрих.
— Да, выглядит как свежее волчье дерьмо, — согласился Хумул. — Но я не вижу других способов выбраться из этого переплёта.
Эйрих почувствовал фальшь в его словах.
— Ты так не считаешь, — уверенно произнёс он.
В его словах было не утверждение, а констатация. Хумул недовольно поморщился, поняв, что Эйрих ему не поверил.
— На самом деле я подумал, что ты бросаешь нас, — признался бывший охотник. — Отводишь всех не раненых, а сам привлекаешь сюда римлян, чтобы они потратили время на наше убийство...
— И расстаться со сверхценными грузами? — недоуменно посмотрел на него Эйрих. — С овцами, лошадьми? Шерстяной тканью? Нет, мы будем драться за своё.
Если бы не грузы, он бы всерьёз рассмотрел вариант, где они бросают раненых на смерть. Рассмотрел бы и отверг. Такие поступки — это очень плохо для репутации удачливого воина.
— Но воевать против центурии римлян — это же настоящее самоубийство... — как-то слегка потерянно произнёс Хумул.
— Самоубийство — лезть в чащу, где находится гот Эйрих со своим воинством, — недобро усмехнулся мальчик. — Все по местам, они скоро будут здесь.
— Ты точно безумец... — прошептал Хумул.
— В конце дня ты скажешь, что был неправ, — заявил Эйрих, а затем оглядел раненых воинов, разбредшихся по лагерю. — Чего стоите?! ПО МЕСТАМ ВСЕ!
Римляне прибыли на место предстоящей схватки спустя пятьдесят с лишним минут. Их командир явно ждал какой-то хитрой засады, поэтому они шли очень медленно, прощупывая каждый куст на предмет спрятавшихся в нём готов.
Увидев импровизированное укрепление, препятствующее быстрому и эффективному штурму, римляне выставили охранение и построились в четырёхстороннюю оборонительную формацию. Командир римлян, судя по всему, предположил, что его могут атаковать с любой стороны.
«И правильно предположил», — подумал Эйрих, выглядывая из-за каменной насыпи.
Перед командиром римлян, к слову, всё так же разъезжающему на коне, стояла задача штурма паршивенького, но укрепления, причём с постоянным риском удара в тыл — Эйрих не считал противника дураком, поэтому полагал, что тот догадывается о неком подлоге.
Задача сложная, неоднозначная, откровенно плохо пахнущая, но решать её он вынужден, потому что просто так отступать ему нельзя, ведь это будет значить, что его люди были ранены или убиты совершенно напрасно. И в осаду он взять ущелье не может, потому что его отряд не готовился к осаде, а гнался за рабами или кем-то ещё.
И Эйрих не сомневался, что командир центурии обречён штурмовать их заграждение, потому что нет других вариантов.
Наус ушёл на предел слышимости, чтобы явиться по первому зову рога — следы они тщательно замели, поэтому римляне не сумеют понять, что именно тут не так.
— Я хочу говорить! — донеслось со стороны римлян.