Выбрать волю (СИ)

— Отец... — начала было та, но сестра прервала её горьким смешком:
— Отец? Очнись. Это ты его любимица, это тебе он всё позволяет... — вдруг она осеклась, высказав нечаянно больше, чем хотелось.
Повернувшись снова к морю, она отмахнулась:
— Забудь. У каждого своя судьба, и моя такова.
Эсна не знала, что на это ответить, поэтому просто обняла сестру.
Та только вздохнула, тоскливо глядя на горизонт.
— Как думаешь, наши сокровища кто-нибудь откопал? — бесцветно спросила она.
— Ах! — аж подскочила Эсна. — Я совсем позабыла о них.
Ална повернулась к ней и слегка улыбнулась:
— Может, имеет смысл проверить?
— А ты помнишь место? — удивилась та.
— Нет, — с лёгкой улыбкой призналась Ална. — Просто вспомнилось.
— Никто не мешает нам поискать их, — в голосе Эсны слышалось большое воодушевление.
Но Ална лишь грустно покачала головой:
— Не сомневалась, что ты это предложишь. Но, Эсни, это безумие. Нет смысла искать то, что давно оставлено в прошлом.
Облокотившись на фальшборт, та признала:
— Ты, возможно, и права, но... — лёгкая улыбка коснулась ей губ. — Мы ведь можем зарыть новый клад?
— Возможно, когда-нибудь, — согласилась Ална.
  
Глава девятая
 
Между тем, неф первым достиг точки, с которой было условлено поворачивать назад. Корабль принялся готовиться к повороту через фордевинд: убрали паруса бизаня, грот взяли на гитовы. Каравелла всё ещё не догнала своего соперника, и её капитан мучительно кусал губы, размышляя над манёвром.
Поворот фордевинд представлял собой простой разворот кругом, при котором у корабля с прямыми парусами довольно много времени уходило собственно на забор этого круга. Для каравеллы выполнить такой поворот было бы быстрее, но резкая смена галса при переходе под ветром — манёвр слишком рискованный и требующий большого мастерства. По изначальному плану «Слава Небесного» должна была совершить поворот оверштаг: пролавировать на крутой бейдевинд, после чего аккуратно переменить галс и продолжить лавирование уже против ветра. Надёжный способ, который, тем не менее, отнимал время на подход к развороту.
Приняв решение, капитан обратился к старпому:
— Выведи дам в безопасное место, — и скомандовал: — Все наверх, по местам! Поворот через фордевинд!
Адмирал встрепенулся и принялся искать глазами дочерей; старпом как раз объяснял им ситуацию. Эсна, которая разбиралась в деле благодаря катаниям на яхтах — в этом случае размер судна не сильно влиял на тонкости — тут же кивнула, и, подхватив сестру за руку, удалилась внутрь.
— Лево на борт! Грота-гика-шкот травить! — продолжал командовать капитан.
Владыка прищурился. Он не был силён в морских манёврах, но спрашивать, что происходит, считал ниже своего достоинства. Однако он обратил внимание на то, что адмирал посильнее вцепился в поручни, и счёл разумным последовать его примеру, в чём и не прогадал. Когда каравелла резко сменила галс, её ощутимо тряхнуло. Снасти заскрипели, мачты задрожали от напряжения. Капитан не переставая сыпал командами, а адмирал ухмылялся всё явственнее: ему явно нравилось происходящее.
Когда «Слава Небесного» утвердилась на новом курсе, стало очевидно: неф, только выходящий из своего манёвра и сильно ушедший дальше по ветру, потерял своё преимущество и остался позади.
— Рискуете, капитан, — довольно хмыкнул в усы адмирал.
— Никак нет, ваше высокопревосходительство! — с улыбкой отрапортовался тот. — Манёвр полностью отработан во время обучения!
— Слишком большое судно для таких фокусов, — пожевал губами адмирал, но в глазах его явно читалось одобрение.
Каравелла перешла к уверенному лавированию, и неф, с его единственным косым парусом на бизани, уже не мог за ней угнаться.
Оставив капитана давать разъяснения владыке, князь Кьерин отошёл к дочерям.
— Оставишь нас, Ални? — отправил он меньшую, которая тут же заявила, что мечтает узнать все подробности проделанного манёвра и убежала на шканцы.
Эсна настороженно опустила ресницы. В прошлую встречу её изрядно напрягла позиция отца, и она не знала, чего от него ожидать теперь. Однако ж оказалось, что у него к ней совершенно бытовой вопрос, о котором она и позабыла.
 
— Министры тоже постановили, что твоя яхта по праву должна принадлежать Веймару, — скривился он. — Но в Княжеском совете у нас шансов куда как больше. Кто такие Веймары — и кто такие Кьерины. Князья обязаны вынести вердикт в нашу пользу.
Законы Ньона были недвусмысленны и не давали Эсне никаких надежд заполучить яхту её первого супруга; но высший судебный орган — Княжеский суд — естественно, ориентировался больше на родовитость заявителей, чем на закон, так что вероятность того, что Кьеринам откажут, была минимальной.
Эсна весьма воспрянула при мысли, что скоро получит любимую яхточку, и поспешила поделиться с отцом другой своей радостью:
— Возможно, нам не придётся ждать суда, грозовой адмирал. Я полагаю, скоро у Веймаров начнутся серьёзные проблемы.
— В чём дело? — заинтересовано приподнял брови князь, чьи разногласия с этим родом становились с каждым годом всё глубже и серьёзнее.
Воодушевлённая Эсна как на духу высказала отцу ход и результаты своего кропотливого расследования: мол, её первого мужа специально заслали в разведку, чтобы тихо убить.
— У меня пока нет доказательств, — завершила она свой эмоциональный монолог, — но, уверена, Дэрни будет свидетельствовать против Веймара, и тут мы их и прижмём!
— Дэрни? Одноглазый Дэрни? — с удивлением переспросил князь, проявив странную для морского офицера осведомлённость в делах сухопутной армии. — Почему ты решила, что он будет свидетельствовать против Веймара?
Эсна с готовностью выдала свою теорию, которая сводилась к тому, что именно младшему Веймару и было выгодно затеять всё это дело, чтобы получить наследство.
По мере её речи князь хмурился всё сильнее.
— Тёмное дело, Эсни, и лучше бы тебе туда не лезть, — неодобрительно покачал он головой. — Если и так, то это внутренние разборки семьи, и нам до них дела быть не должно.
Эсна осеклась и нахмурилась. Как и всякий раз, когда отец её выражал недовольство, она не смела настаивать.
— Я всё-так обращусь в Княжеский совет, — резюмировал старый Кьерин, — а ты... Не трогай эту историю, Эсни. Это не твоё дело.
— Как скажете, отец, — тоскливо вздохнула та, про себя, впрочем, решив, что ни за что не отступится и обязательно прижмёт Веймаров, как только получит свидетельство против них.
Однако позиция князя сильно её задела. Ей казалось это ужасно несправедливым — что её первого супруга попросту убили, и все, кто узнавал о том, что это сделал его брат, тут же ссылались на то, что это дело внутрисемейное, и ей там делать нечего. Эсне было странно, почему, став вдовой, она перестала считаться частью семьи своего первого мужа, и уж тем паче — почему все считают, что она не имеет права мстить за него. Кто ещё отомстит за обгоняющего ветер, как не она? Разве это не дело жены?
Вечером Эсна попыталась пожаловаться Грэхарду, но, конечно, не нашла в нём понимания. Он и вообще не хотел ничего слышать про эту историю, поэтому она даже не успела донести до него суть своего недовольства. Он только буркнул что-то о том, что грозовой адмирал полностью прав, и ей следует послушать его и оставить это идиотское расследование.
Это усугубило обиду Эсны. Её потребность выговорить эту обиду стала только сильнее, поэтому она на другой день всё же изловила Дерека, и даже умудрилась затащить его в архив, чтобы посекретничать без помех.
 
Устало сложив на груди руки, Дерек послушно слушал её излияния, стараясь отвлекаться на что угодно, лишь бы не любоваться ею. В негодовании и обиде Эсна была весьма хороша: глаза её блестели, жесты становились смелыми и чёткими, а уж золотые волосы так и летали за резкими движениями головой!
— И главное! — возмущалась она. — Главное, они все считают, что я не имею права мстить! Но кто ж ещё будет мстить за мужа, убитого братом и сестрой, как не жена?