Новый мир. Книга 2: Разлом. Часть первая (СИ)
«Господи», — подумал я. — «Это была настоящая бойня!»
Дрожащий и вспотевший парень, держа за горло белокурую девушку в полицейской униформе и приставив пистолет к ее виску, все еще сидел, забившись в угол, около батареи. Судя по белому, даже синеватому оттенку лица заложницы, он сдавил ей горло так, что у нее чуть не вылезли глаза. На пол пути между преступником и входной дверью лежал пистолет М-10, похоже, принадлежащий плененной полицейской. К счастью, оружие было оснащено идентификационной системой, и преступник не смог бы воспользоваться им, даже если бы сумел дотянуться. Окно над головой у преступника было пробито пулей — видимо, беспорядочный огонь «крысоловов» попал и туда.
— Не подходите! Я выстрелю!!! — истерически заорал он, едва Филипс показался в помещении.
— Тихо, тихо. Я тут, чтобы поговорить, — сказал Филипс удивительно спокойно и даже мягко, но руки вверх не подымал — парня следовало успокоить, но он не должен чувствовать себя хозяином положения. — Ты же не собираешься сидеть там вечно, верно?
— Я ничего не делал! Они пришли сюда… стали бить брата! Отец… схватил лом и…ударил одного. Он сделал это сгоряча, он не хотел… но они убили его! Потом убили брата! Они застрелили бы и меня тоже! За что…? Я… я никакой не преступник!
Парень плакал, а его рука опасно дрожала, так что ствол временами соскальзывал с головы заложницы, но он тут же приставлял его обратно. Удивительно, как дергающийся палец до сих пор случайно не надавил на спусковой крючок слишком сильно.
— М-да, — протянул Филипс, оглядев помещение. — Кошмар. Значит, это не ты убил его?
С этими словами сержант-детектив без особого уважения ткнул пальцем в сторону убитого при выполнении своих служебных обязанностей «крысолова», которому наверняка предстояло быть представленным к какому-нибудь ордену, что, однако, вряд ли облегчит страдания его семьи.
— НЕТ!!! Это не я! Его отец убил… Ломом! Посмотрите сами… Я просто испугался… что меня убьют! Я просто…Я… — от страха он даже не мог связно говорить.
— Так я и знал, что это не ты. Ты совсем не похож на убийцу. Только вот зачем ты напал на эту сотрудницу полиции?
Филипс был удивительно спокоен, будто вел светскую беседу за чашкой чая. Говорили, что он умеет разговаривать с ними, что ему уже много раз удавалось решать такие ситуации, да и на допросах ему было мало равных. За это Филипса и ценили. Во всяком случае, точно не за компьютерную грамотность.
— Они убили бы меня, я же говорю! Они просто ворвались сюда и начали все крушить, а когда отец стал сопротивляться, тот, который лежит… начал стрелять вокруг. И она смотрела на меня и начала доставать пистолет…! Клянусь, она хотела убить меня!
Девушка — «крысолов» не нашла в себе сил, чтобы возразить против этого. Она смотрела на Филипса выпученными глазами, полными страха и отчаянной мольбы, как на последнюю надежду. Она судорожно вдыхала воздух в сдавленное горло с таким упоением, будто каждый глоток мог стать последним. Увидев выражение ее лица, я вдруг понял, что бедняга уволится из полиции сегодня же, если ей удастся покинуть это помещение живой — даже если остаток жизни ей предстоит подметать полы.
— Она просто потеряла контроль, как и ты. У неопытных сотрудников такое бывает. Офицер Спенсер всего несколько месяцев работает в полиции. Она никогда не стреляла в людей и не выстрелила бы в тебя…
— Меня прикончили бы другие! Какая нахрен разница?! Они же убили отца и брата! Не арестовали их, а просто убили, черт возьми…!!
Губы парня задрожали от ярости. Это был опасный момент. Отвлекшись от изображения с нанокамеры на моем сетчаточнике и глянув на спецназовцев в коридоре, я уверился, что они готовы ворваться в квартиру в любой миг.
— То, что здесь произошло, если верить твоим словам — это превышение служебных полномочий, — очень серьезно произнес детектив, от которого тоже не укрылся накал страстей. — Грубое превышение.
— Что?! Вы еще сомневаетесь в моих словах?! — выпучил глаза полумертвый от ужаса и задыхающийся от ярости нелегал. — Да эти каратели каждый день рыскают по нашему району! Постоянно! Избивают людей просто так… Они звери, они…
Однако ярость и решимость внезапно оставила парня, и его голос сорвался на истерику.
— Не убивайте меня, умоляю! Я жить хочу, у меня осталась мать и маленькая сестра… я никому не сделал зла… Мне всего двадцать!!
— Тебе стоит успокоиться. Никто не станет убивать тебя. Мы здесь таким не занимаемся, — заверил Филипс. — С первой же секунды, когда ты положишь свое оружие, твоя жизнь будет совершенно неприкосновенна. Тебе предоставят гражданского защитника, дадут возможность позвонить твоей маме и сестре, будут обращаться с тобой очень уважительно…
— Я вам не верю!
— Первое, что мы хотели бы здесь сделать — это провести тщательное служебное расследование этого инцидента, — продолжил, как ни в чем не бывало, убеждать его переговорщик. — Я давно работаю в полиции, и с первого же взгляда я понял, что здесь что-то нечисто. Мне, и не мне одному, хотелось бы очень жестко поговорить с теми, кто устроил этот кошмар. Эти люди уже сейчас находятся под арестом. И если выяснится, что они действовали не по закону — им несдобровать.
— Вы врете!
— Вовсе нет. Что до тебя — в сущности, если ты не убивал никого, ты еще не перешел грань. Но каждая секунда, которую ты держишь этот ствол у головы сотрудницы полиции, усложняет ситуацию и заставляет всех нервничать.
— Нет! Если я отпущу ее — меня убьют! Как их убили… Сволочи! И им ничего за это не будет… — в его глазах, кроме страха, на миг вернулась ярость, и в этот момент я испугался за Филипса.
— Если это правда — они не останутся безнаказанными, — убедительно солгал детектив. — Они и так не остались. Тот, кто руководил ими — уже мертв. Двое других — арестованы. А офицер Спенсер — просто оказалась не в том месте и не в то время, как и ты. У тебя, наверное, есть девушка или невеста того же возраста. Неужели ты сможешь убить ее? Она — простая девчонка, пошедшая работать в полицию, чтобы прокормить семью. Чего ты добьешься, убив ее и погубив себя? Лишь уменьшишь население Земли еще на двух людей…
— Я не хочу никого убивать… Детектив! Детектив, вы верите мне?
— Конечно, я не знаю ничего точно, но… — Филипс изобразил сильные колебания. — Да, я верю. — «решил» он, незаметно для преступника сделав шаг вперед. — Как тебя зовут?
— К-Каму… — невнятно заикнулся он.
— Каму, давай закончим это. А то ты еще нажмешь невзначай на курок…
— Выведите меня отсюда! Пожалуйста!!! — проорал он.
— Опусти оружие и, я обещаю, мы не будем стрелять, — детектив сделал к нему еще один шажок.
— Стоять!! — крикнул он, не решаясь.
— Тише, тише. У меня нет оружия, видишь? — Филипс показал парню пустые, раскрытые ладони, еще раз шагнув к нему — между ними осталось уже метра два. — Как я выведу тебя, если ты не хочешь опускать пистолет?
— С ней! Я отпущу, когда мы выйдем отсюда. Выйдем в гетто!
Рядом со мной раздался тяжелый вздох командира «Стражей». Он переглянулся с одним из спецназовцев, видимо, командиром «золотой» группы, страдальческим взглядом.
— Что-то не так? — прошептал я едва слышно.
— Парень только что похоронил себя, — прошептал пакистанец в ответ.
— Почему?
— Мы не выпустим его в гетто. Он мог бы сдаться живым только здесь.
Тем временем события в квартире развивались все стремительнее.
— Мы не можем вывести тебя туда… — начал было детектив, видимо, хорошо знающий неписанные правила игры.
— Только туда! Иначе я… я застрелю ее!
Так бывало часто. Подумав, что его требования готовы выполнять, преступник начинал требовать невозможное. В этом ошибка паникующих и неопытных преступников, захватывающих заложников — они не в состоянии увидеть свой шанс на спасение в разумных требованиях.
— Каму, ты должен понять, что это невозможно, — очень мягко возразил Филипс. — Мы не имеем права разрешать тебе двигаться по городу с оружием в руках…