Легенда о мальчике, что учился дышать (СИ)

 
— Лучше б промолчал и молчал дальше, — причитал Харди, спускаясь по лестнице.
Он накинул на себя куртку, вышмыгнул из поместья, пересек подъездную дорожку и юркнул за кованые ворота. Там он присел на большой старый камень и закурил, обдумывая в голове, как ему справиться со всей ебалой, творившейся в голове. Том так задумался, что даже и не заметил, как рядом с ним притормозил бежевый Кадиллак Кьюп Девиль 1966 года выпуска, и стекло со стороны водителя опустилось.
— Что сидишь грустишь? Прыгай в машину, пацан, холодно же! — разнесся по округе по-осеннему бархатный голос Брэда Питта.
Харди поднял взгляд на тачку и, увидев улыбающегося приятеля из «бойцовского клуба», сделал еще пару быстрых затяжек, после чего отщелкнул бычок в сторону и пошел к пассажирской двери.
— Ты тут какими судьбами? — спросил он у Питта, усевшись в Кадиллак.
— Да так, катаюсь, — пожал плечами Брэд и бесшумно вжал педаль газа в пол. — Ну так чего с настроением? Лицо у тебя — будто умер кто-то…
— Да так, просто, — отмахнулся Том, не желая делиться ни с кем своими переживаниями.
— Да ладно тебе, колись, — бросил на него нехило теплый взгляд Питт и похлопал по плечу.
— Просто все как-то резко навалилось, сука-бля… — поджал губы Том, решив отчего-то довериться товарищу, ведь от того будто веяло добром, а лучезарная улыбка намекала исключительно на искренние намерения. — Хотя, как резко… Нихуя не резко. С самого моего рождения вокруг только и происходит одна ебала…
И Харди начал рассказывать Питту историю своей нелегкой жизни, опуская подробности про издевки матери, но не забыв, однако, полить ее нешуточной порцией отборного дерьма. Далее он стал жалиться, как его не понимает отец, навязывая свои ценности, но, несмотря на это, Том любит его и не хочет расстраивать и обижать, но и идти на поводу не намерен.
— И ты понимаешь, сука-бля, я не хочу жить этой жизнью, по его ебливым правилам, не хочу учиться в этой блядской школе, не хочу идти в ссаный университет, чтобы потом устроиться на, якобы, престижную работу, а на самом же деле жить как ебаный трутень на деньги папаши! — гневно размахивал руками Том. — Не хочу жениться на какой-то шмаре, потому что так надо, и продолжать наш обдроченный род, потому что так надо! А кому, сука-бля, надо? Ему? Но не мне! У меня уже сил нет — слушать это его ссанье в уши, я просто выхожу из себя, как только он заводит эти темы! И тогда я себя не контролирую и говорю ему столько дерьма, хотя на самом деле так и не считаю! Понимаю, что делаю ему больно, а он меня понять совсем не хочет! Всегда думал, что отец мягкий и уступчивый человек, но эти его принципы, фамильные традиции и прочая хуета… Его невозможно переубедить, что все это — пережитки прошлого, и мне это совсем не интересно! Но я не могу донести свое мнение даже до такого бесхребетного человека, как Кристофер… Видимо, это я сам — бесхребетный мудак… Или одним словом — чмо…
— Да, приятель, тут ты прав… — сочувствующе покивал Брэд. — Ну, в смысле, не про чмо и мудака. А про то, что эти старики, такие упертые порой, что им не докажешь даже самые очевидные вещи. Считают, что раз они старше, то значит и умнее, и все должны следовать их мудрым советам. Но вот что я скажу: все это — лажа! Полная, блять, лажа! — шумно ударил он ладонью по рулю, ведь не носил замшевых башмаков на руках. — Будущее за нами — молодыми и амбициозными. А значит — за нами и правда. Поэтому, это наши старики должны следовать нашим убеждениям, а не мы их. А если продолжают упираться, то клади хуй! Ведь, как это не прискорбно, вскоре их не станет, а останемся только мы. И вот тогда мы и начнем жалеть, что жили по их правилам, а не так, как хотели сами. Но будет поздно. Поэтому, вот что я тебе скажу, чувак — живи так, как хочется тебе, а не кому-то другому, кем бы он ни был — хоть твоим отцом, хоть самим Господом Богом. Жизнь у нас одна и живем мы ее сами…
В машине повисла неловкая мудрая пауза.
— Да, наверно, ты прав… — задумчиво протянул Том. — Да вот только я и сам толком не знаю, чего хочу…
 
— Вот знаешь, в Америке с этим куда проще, — продолжил раздавать направо и налево свои добрые советы Питт. — Там — страна возможностей. Можно пробовать себя в чем угодно. Не получится одно — не беда. Просто кладешь хуй и ебашишь дальше. Все двери перед тобой открыты, делаешь, что тебе вздумается. В рамках закона, естественно. Я вот с этим, кстати, немного и объебался. Но ничего, скоро я туда вернусь и продолжу свой путь к американской мечте.
— Это ты о чем? — нахмурился Харди. — Я и не знал, что ты жил в Штатах, думал ты здешний…
— Не, я — американец, — ухмыльнулся Бред. — Я сюда временно перебрался из-за кое-каких обстоятельств. Выбрал Англию просто потому что не знаю никакого языка больше.
— Каких обстоятельств? — с интересом спросил Том.
— Длинная и нелицеприятная история, — махнул рукой Питт.
— Ну расскажи, — стал клянчить Харди, ведь был тем еще любителем подобных историй.
— Ладно уж… — рассмеялся Брэд, от чего Кадиллак наполнился безбашенной порцией позитива и человеколюбия. — Короче, слушай сюда… Был я, значит, в Штатах копом. Только начал службу и был обычным патрульным. Но, сам понимаешь, разве реально прожить молодому парню с соответствующими амбициями и потребностями на те гроши, что получает патрульный? Конечно, нет. Поэтому я искал пути для дополнительного заработка. Волей случая, наткнулся на одних ребят, которые предложили мне кое-что весьма интересное и не совсем законное. Точнее сказать, абсолютно незаконное. В общем, я, будучи копом, патрулирующим улицы Чикаго, прикрывал этих парней в их грязных делах. В основном они приторговывали наркотой в подворотнях. Но, как они мне сами рассказали, это была лишь вершина айсберга, на самом же деле за этим скрывалось нечто большее. Целая мафиозная группировка, державшая весь город. Добрая четверть всех копов была под ними. Огромный преступный синдикат, к которому невозможно было подобраться. Много лет ФБР пыталось выйти на их босса, но все было тщетно. Благодаря своим людям в полиции, к нему было не подобраться. Плюс его верные прихвостни были готовы пожертвовать собой и своей свободой, лишь бы мусора не добрались до их главаря. В общем, в то время, когда я уже был патрульным и начал работать на этот синдикат, была очередная операция по поимке этого босса. И в очередной раз его люди сделали так, что попались лишь мелкие пешки из их группировки. В том числе они слили многих полицейских крыс из своих рядов. В их числе оказался и я. ФБР осталось довольно, что сумело разоблачить предателей среди копов, и вновь забросило дело. Ну и мафиози, соответственно, тоже остались довольны — совершили эдакий гамбит — пожертвовали малым, ради спасения своей верхушки. Что им такие патрульные как я? Да они без проблем наберут их снова и будут продолжать вершить свои деяния безнаказанно.
— Нихуя себе… — открыл рот шире некуда Том, выслушав душераздирающую историю Брэда. — И что было дальше? — нетерпеливо спросил он, до скрежета зубов жаждая узнать продолжения.
— Ну, а что дальше… Дальше меня уволили из полиции и наложили запрет на службу в органах на два года, плюс депортировали из Штатов на это время. Мол, мы не хотим видеть таких людей среди граждан нашей великой страны… — добродушно покривил лицом Брэд, от чего создалось впечатление, что он не держит зла ни на власти США, ни на мафиози, подставивших его под хуй.
— Охуеть… Вот это пиздец тебе досталось… — возмущенно помотал головой Харди, в очередной раз осознав несправедливое устройство этого бренного мира.
— Пиздец был бы, если бы меня пустили под трибунал и осудили на нехуевый срок… Вот это был бы пиздец, а так — легко отделался… — усмехнулся Питт. — Два года истекают этим летом, и я могу вернуться на родину и продолжить заниматься тем, чем пожелаю…
— И что? Ты опять станешь копом? — все не унимался с расспросами Харди, ведь еще никогда в жизни не слышал такой поразительной истории, разве что читал в книжках Левы Толстого — мудрого графа снаружи, но ленивого праздного разгильдяя в душе.