След чужака (СИ)

— Люди и дальше будут использовать магию, — произнес тот, древний Таро. — Чего ты добьешься?
Лейро рассмеялся:
— У меня есть несколько идей на этот счет, но я пока не стану тебя просвещать. Боюсь сглазить, — он хитро подмигнул. Ильнар услышал недоверие Таро, его опасения насчет того, что идеи младшего брата, особенно те, о которых он молчит до последнего, редко оказываются в результате приятными сюрпризами. Но продолжения разговора не последовало, стало темно, и Ильнар спросил:
«Что за идеи такие?»
«Я подозреваю, что змеиную болезнь тоже создал он, — нехотя ответил маг. — Шуточка вполне в его духе. Кроме того, взрыв на накопителе открыл крупный прорыв, многие маги Алема и ближайших городов отправились на борьбу с последствиями Катастрофы…»
«А как же Круг?!»
«А Круг был собран через месяц после Катастрофы. Лейро с помощниками заранее подготовились к результатам взрывов, им удалось ограничить распространение дикой магии пределами Алемской долины».
Взрывы на накопителях. Потусторонние монстры. Испуганные люди, пытающиеся вырваться из умирающего города. Проповедники в черных мантиях, вещающие о конце магии и проклятии Великого Змея. Чешуя на руках и на лицах, первые приступы, первые жертвы среди магов — запуганная и одновременно разъяренная толпа камнями и палками забивает тех, кого считает виновниками Катастрофы…
«Мне удалось сбежать из города. Прихватил тетради, какие сумел, кое-как открыл портал к монастырю, с настоятельницей я давно был знаком. Сил ушло очень много, чудо, что жив остался. Впрочем, ненадолго».
Каменный пол, такой обжигающе-холодный, что перехватывает дыхание. Вкус крови во рту. Женщина в синем наклоняется ниже, но ее лица не разобрать, остается лишь вцепиться в ее руку и попытаться рассказать, объяснить…
Темнота.
«Я думал, что умру, но не вышло. Заклинание привязывает меня к ближайшему интуиту, выбора никакого. Несколько лет я провел в монастыре, потом…По-разному. Лейро навербовал сторонников, основал Орден, показываться ему на глаза я не хотел, и не только из-за тетрадей — перед моим бегством мы крупно повздорили. Но он знает, что я жив, и я — единственный, кто может угрожать его бессмертию. Я кое-что знаю о делах Ордена, если эта информация попадет в руки Тайной канцелярии, у Лейро будут большие проблемы».
«Так, может, стоит им рассказать?»
Маг негромко, горько рассмеялся.
«Я пробовал. Парня, которому не повезло иметь со мной дело, сдали в Орден почти сразу, я едва успел унести ноги. Во второй раз я был умнее… Хотя и не намного. Мой знакомый работал в канцелярии Аллиторского наместника, мы смогли выйти на специалистов, изучающих Орден, и почти сумели втереться в доверие. А потом очередной провидец Лейро выдал нас».
Темный подвал. Заговоренные цепи. Окровавленное, изуродованное тело на полу уже не подает признаков жизни, и осознание того, что вот это все, что осталось от его друга, лишает сил и воли.
Мужчина в алой мантии, светлые волосы, чужое лицо — но глаза знакомые. Он говорит о провидцах, о магии, о том, что у Ордена есть сила и власть, «ну зачем ты сопротивляешься, ты ведь можешь помочь»! За его спиной подручные вытирают с пола кровь, и говорить нет сил, лишь помотать головой.
Магистр не хочет рисковать, а его маги способны вынуть душу из любого упрямца — в прямом смысле слова. Жуткое, дикое ощущение: словно сознание, разум, все, что привыкло говорить о себе «Я», вытягивают, выдирают из тела. Разрываются энергетические связи в ауре, лопаются сосуды, почти ломаются кости, и тот, с кем маг делит тело, воет от боли и ужаса и умоляет его убить. Заклинания на цепях делают его почти беспомощным, но они же не дают завершить ритуал, и палач размыкает замки. Для того, чтобы остановить сердце, есть один-единственный миг — и всего одна попытка…
«Извини».
Ильнар не сразу осознал, что лежит в своей кровати, а вовсе не на полу в подземельях Ордена. Его бил озноб, голова кружилась, на груди, казалось, лежит что-то тяжелое, мешая дышать, а сердце колотилось как сумасшедшее — и это, кстати, было хорошо. В комнате было темно, светящееся окошко над коммуникатором показывало три часа ночи.
 
Да уж, урок истории с полным погружением… Ильнар со сдавленным стоном перекатился со спины на бок, дышать стало чуть легче. К Змею в задницу Кира с его вопросами, и колдуна с его ответами туда же, так и помереть же можно!
«Извини, — повторил маг. — Я не рассчитал силу воздействия, давно не занимался ничем подобным. Ну, во всяком случае, ты получил ответы, хотя бы некоторые. А теперь спи, я постараюсь, чтобы кошмаров не было. Завтра выскажешься, можешь даже нецензурно».
Сил не было не то что на возражения — даже на мысли о них. Оставалось лишь закрыть глаза и надеяться, что завтра все-таки наступит.
* * *
Он проснулся уже утром. Приоткрыл глаза, тут же зажмурился от света — похоже, что уже и не утро даже, а полдень. В комнате было жарко и душно, во рту пересохло, пить хотелось зверски, голова гудела, как с похмелья… Вообще-то, похмелья у него никогда в жизни не было, но по ощущениям казалось, что это именно оно. Ильнар мрачно поздравил себя с тем, что не пьет — и как люди добровольно соглашаются терпеть подобную дрянь?! — и попытался приподняться. Мышцы тут же возмутились — еще бы, всю ночь пролежать в одной позе. Тем не менее он заставил тело принять более-менее вертикальное положение, добрался до окна, распахнул его и с наслаждением вдохнул свежий морозный воздух.
Снаружи было серо и пасмурно, с неба летели редкие снежинки. Из окна открывался прекрасный вид на базу СМБ — ну, не то чтобы прекрасный, серые бетонные коробки среди редких деревьев, укрытые мерцающим куполом силового периметра, почти незаметным без Истинного зрения. Интересно, удастся ли когда-нибудь вернуться к работе? Ильнар коротко вздохнул и решил не загадывать. Он, со своей стороны, сделает все возможное. Но далеко не факт, что его усилий окажется достаточно.
Прямо за базой проходила линия скоростной междугородной железной дороги. Традиционно сложилось так, что наземного транспорта в Империи было мало — большинство прорывов, по статистике, открывались почти вплотную к земле, а влететь на полной скорости в другой мир сквозь внезапно открывшуюся «дырку» никому не хотелось. Именно поэтому железная дорога была проложена по эстакаде. Арки и опоры над заснеженным лесом выглядели выточенными из серебристо-синего льда, а несущийся по рельсам алый поезд, казалось, вот-вот взлетит.
Ещё две недели — и ему предстоит такое же путешествие. Интуит проводил поезд взглядом, и, поежившись, закрыл окно. В голове слегка прояснилось, зато весь прочий организм продолжал недвусмысленно намекать, что пить по-прежнему хочется, и есть, кстати, тоже. Ильнар вспомнил слова Эла о том, что если пациент хочет есть, значит, выздоравливает, и, решив считать голод хорошим знаком, побрел умываться.
Сейчас, при свете дня, высказанная вечером идея отправляться в Дикие земли за неизвестным артефактом казалась бредовой чуть менее, чем полностью — особенно после показанных магом картин Катастрофы. С другой стороны, ездят же пограничники вглубь долины, и Кир ездил, сам рассказывал. Не к центру, разумеется, не пешком, и уж точно не в одиночку, но если подумать, ничего такого невозможного. Ну монстры, ну повышенный фон — и с тем, и с другим оперативники магобезопасности сталкивались постоянно. Конечно, где город, а где — Дикие земли… И все же — почему нет?
 
«Глупость», — проворчал Таро. Его недовольство впилось в виски мелкими острыми иголочками, и Ильнар, спохватившись, поставил ментальный блок.
— Ты сам говорил, что мое сумасшествие — это только вопрос времени. Подумаешь, начну немного раньше, терять-то все равно нечего… Твою ж!..
На то, чтобы узнать в шагнувшем навстречу человеке собственное отражение в зеркале, ушло секунды три. Еще некоторое время сферотехник выравнивал сбившееся дыхание и хмурился, всматриваясь в собственное лицо.