След чужака (СИ)
Боль потихоньку пошла на убыль, и маг все-таки умолк. Мысли плавно перетекли на университет, решение задач, лабораторные работы, и то, как они с Фином до хрипоты спорили над приборами, а вся группа уважительно внимала…
Вот кстати, о задачах. Интересно, то заклинание, которое лежит на Лейро, разрушить можно? Чтобы взять и от всех проблем избавиться одним ударом?
«Ты серьезно?»
— А? — интуит сообразил, что маг, кажется, подслушал его мысли. Снова.
«Тебе-то что за дело до Лейро?»
— Не ты ли меня пугал, что твой братец спит и видит, как тебя отловить, а меня, соответственно, укокошить? Не говоря уже о том, что из-за его колдуна и паука, чтоб их, я чуть не умер.
Некоторое время маг молчал. Головная боль притихла до легкого гудения в висках, Ильнар успел заскучать и даже почти задремать, когда Таро вновь подал голос.
«В тетради речь шла об артефакте, к которому привязывается душа после того, как заклинание произнесено. Если мы использовали одно заклинание, и оба до сих пор живы, можно предположить, что артефакт действительно существует и работает. И если его отключить, или уничтожить, то разорвется не только моя связь с тобой, но и связь с артефактом, и моя, и Лейро».
— Ага-а, — задумчиво протянул Ильнар, машинально растирая виски. Совсем снять боль блок так и не помог, но беседовать стало действительно проще. — Вот артефакт сломать — это совсем по-нашему. И где его искать?
«Не знаю, — отрезал маг. — У Дайлона была лаборатория где-то в горах, он не любил, когда ему мешали. Возможно, в тетради есть точное место, но я не видел полной расшифровки. И к тому же…»
— Что — к тому же? Это же самое логичное решение — отыскать лабораторию, там наверняка должны быть и другие рабочие журналы…
«Да ты соображаешь, что несешь?! — неожиданно разъярился Таро. — Найти лабораторию? В центре Алемской долины? Без проводника, без карты, даже не зная, что именно ищешь и есть ли это что-то вообще?!»
— А ты чего предлагаешь?! — огрызнулся Ильнар. — Сидеть и ждать, как ты там сказал, воли судьбы? В моем случае — пока не сойду с ума и не сдохну?! Тебе хорошо, взял и в другое тело переселился, а мне, между прочим, еще жить хочется! Нормально, без этих ваших магических штучек!
«Алем убьет тебя с ничуть не меньшей гарантией, чем Лейро!»
— Зато я буду знать, что хоть что-то сделал!
«И друзьями ты готов пожертвовать?»
Ильнар резко сел, глубоко вдохнул, пережидая приступ головокружения, и медленно, плавно выдохнул.
— Есть слова, за которые можно получить в глаз. При условии, что он у тебя есть.
«Пойди головой о стенку постучись от разочарования, — сварливым тоном предложил Таро. И неожиданно добавил: — Но если хочешь узнать то, что знаю я, ложись обратно».
Ильнар покосился на список Кира, прикидывая, на сколько вопросов его хватит. Даже с блоком слова Таро отзывались звоном в ушах, а ведь командир велел еще и конспектировать ответы…
«Есть другой способ, — возразил маг. — Я могу попробовать передать тебе знание во сне. Не факт, что выйдет, олух ты знатный, и в мое время вступительные экзамены в университет не сдал бы. Но, учитывая, что от тебя всего-то и нужно просто спать, думаю, я справлюсь».
— Без кошмаров, надеюсь? — хмуро поинтересовался Ильнар, укладываясь обратно.
«Не надейся. Вся моя жизнь после того, как я узнал об этом драном заклинании — сплошной кошмар. Думаешь, легко быть магом?»
Сферотехник скривился и закрыл глаза. Знать, каково на самом деле быть магом, ему хотелось все меньше и меньше.
* * *Без кошмаров действительно не обошлось. То, что показывал Таро, очень напоминало его сны в последний месяц, разве что видения стали более четкими — и с комментариями очевидца. Теперь, когда Ильнар понимал, что видит, чужие эмоции двухсотлетней давности действовали на него куда меньше, уступив место неожиданно проклюнувшемуся интересу.
Как выяснилось, сама идея создания накопителей принадлежала Лейро. Младший из трех братьев был слабым магом, но чрезвычайно талантливым артефактником. Мысль была красивой — дать людям, не обладающим даром, возможность использовать природную энергию мира. Увы, Совету магов, который на тот момент управлял страной, идея пришлась не по вкусу, делиться силой с неодаренными они не желали.
Звание мастера молодому артефактнику так и не дали, лабораторию отобрали. Но Лейро повезло с братьями. Старший, Дайлон, был целителем, одним из лучших в стране. О его работе братья знали немногое, он предпочитал уединение и часто пропадал из города — на несколько дней, на неделю, на месяц… А потом взял и пропал навсегда, оставив в брошенном доме немало ценных записей — и зашифровано было далеко не все.
А средний брат, к тому времени возглавивший факультет теоретической магии, позволил младшенькому пользоваться университетской лабораторией — о чем за двести лет успел пожалеть никак не меньше тысячи раз…
Огромные, светло-стеклянные помещения, солнечный свет, льющийся из-под купола, книги, приборы. Улыбающийся светловолосый парень оборачивается на звук открывшейся двери, машет рукой, едва не смахивая широким рукавом со стола подставку для карандашей. Бережно переворачивает страницы, исписанные мелким почерком…
«Я не слишком интересовался его работой, хватало и своих дел. Но кто мог предположить…»
Таро не повезло оказаться на Алемском накопителе перед самым взрывом. Что и как случилось, маг, конечно, понять не успел, реакция началась уже после того, как он выкрикнул заклинание — и перенесся от накопителя на окраину гудящего, растревоженного взрывами Алема.
Чужое тело. Чужой страх — и собственный тоже. Паника, ужас, рефлексы, велящие делать что-то и немедленно. Чужое сознание, медленно угасающее от ментального шока.
«Смотри. Слушай».
Город, чьи улицы вымощены мерцающим белым камнем. Цветные сполохи в небе. Встревоженная толпа у здания университета…
Он стоял, шатаясь от усталости, в большом полутемном кабинете. На письменном столе перед ним едва светился оранжевым шарик в вычурной подставке. Глаза человека, стоявшего по другую сторону стола, прятались в тени, растрепанные светлые пряди падали на лицо, человек то и дело отбрасывал их назад, заправлял за ухо, и говорил, говорил…
— Мир без магов! Ты понимаешь, что это значит? Все равны, каждый получает доступ к силе — ведь накопителям все равно, есть у тебя дар или нет. Старичье, захватившее власть, не выдержит конкуренции с артефактниками. За мной пойдут люди, они уже за мной идут!
— Те, кто взорвал накопитель? — хрипло произнес Ильнар, не узнавая своего голоса. То есть нет, это говорит не он, это Таро, двести лет назад запертый в чужом теле…
— Не только! Взорвать накопитель много ума не надо, но я сумею воспользоваться последствиями. Вот сейчас, когда мы с тобой разговариваем, люди во всех уголках страны узнают об Алемской Катастрофе, и потихоньку начинают осознавать, что к ней привела жадность магов до власти и силы. Сколько времени понадобится, чтобы простые люди, получившие доступ к силе накопителей, осознали, что маги им теперь не страшны? Мы скинем Совет, мы уничтожим саму идею о том, что человек может использовать магию сам! Не веришь?
Ильнар и Таро верили. Странное чувство — будущий магистр Ордена Карающего пламени казался сейчас в неверном оранжевом свете одержимым, почти безумным, и чувства Таро, приглушенные расстоянием в двести лет, говорили о страхе, гневе, отрицании… Но сам Ильнар ощущал еще и невольное восхищение планом Лейро. Создать сеть магических накопителей по всей стране, чтобы сделать магию доступной для людей, независимо от дара и способностей. Выходит, что сама сферотехника обязана своим появлением Лейро, и все процветание империи держится на том, что когда-то давно один артефактник решил изменить мир?
«Наивный мальчик, — вздохнул Таро, и Ильнар не сразу понял, кого маг имеет в виду. — Ты думаешь, ему и впрямь нужно было всеобщее равенство? Ему нужна была власть. Поклонение. Сила. И все его обиды на Совет магов были основаны лишь на том, что его к этой силе не допустили. Месть — отличная мотивация для гения. И да, я не оспариваю того, что мой младший брат — гений. И старший, в общем-то, тоже. Вот только созданные ими проблемы почему-то всегда должен решать самый обычный я…»