Отмеченный молнией (СИ)

– Хочу представить вам, Риордан, достопочтенного отца Алгерда, первосвященника церкви Света и Энергии. 
– Здравствуй, Риордан, – произнес священник неожиданным для его дряхлой комплекции звучным и сильным голосом. 
– Здравствуйте, отец Алгерд, – ответил Риордан и запнулся. – Не знаю, право, как к вам обращаться. 
– Владыка или ваше святейшество, – подсказал Эверт. 
– Ваше святейшество, – повторил Риордан, не понимая, что он тут делает.
Достопочтенный Алгерд чуть склонил голову в знак того, что признает правильность обращения к его персоне, а затем перевел свой пронизывающий взгляд на Эверта.
– Благодарю вас, маркиз, что привели ко мне этого многообещающего юношу. Насколько я понимаю, вас ждут важные государственные дела?
– Все верно, владыка, мне как раз пора бежать, – заторопился Эверт. – Риордан, когда ты спустишься во двор, любой слуга в ливрее покажет тебе твои апартаменты. А еще попроси, что позвали Обрайта. Его заботам я поручил тебя на все время пребывания в Охарде. Уверен, что вы отлично столкуетесь. 
– Спасибо, ваши сиятельство.
– Пустое, – маркиз Эверт сделал жест рукой, как бы показывая, насколько это ничтожное дело не стоит благодарностей и мгновенно удалился.
Риордан остался наедине со стариком, от чьего взгляда ему было не по себе. И это при том, что Риордана никак нельзя было назвать робким или пугливым. Скорее, он просто не умел бояться. Но в этом старике было что-то, от чего хотелось поежиться, как от порыва морозного ветра. 
Первосвященник кивнул Риордану на второй стул, что стоял у стола и достал из кармана складную лупу.
– На твоей щеке, под татуировкой, и вправду след от попадания молнии или это все досужая болтовня? – спросил от, круто повернувшись к Риордану на каблуках.
– Это действительно была молния, ваше святейшество.
Риордан поклялся себе, что ни за что не назовет отца Алгерда "владыкой". 
– Не возражаешь, если я поближе рассмотрю твой шрам? – С этими словами священник раскрыл лупу.
– Что же, если вам любопытно.
– Еще как любопытно!
Отец Алгерд приблизил к щеке Риордана лупу и почти минуту рассматривал шрам настолько близко, что Риордан чувствовал дыхание старика. Потом он сложил свой увеличительный прибор и вернулся на свое место. 
– Занятно. Я много раз слышал, как людей поражает молния. Мне несколько раз даже приходилось вскрывать их трупы. Как после прямого разряда, так и впоследствии бокового всплеска. За последние полгода, замечу, это было трижды. Ты не только выжил, но и, судя по всему, неплохо себя чувствуешь. Я хотел бы побольше узнать об обстоятельствах этого дела. 
Риордан не стал ломаться и кратко рассказал о происшествии. Как бесноватый шар с гудением плыл по воздуху и как с грохотом раскололся, когда Дертин метнул в него свой ботинок. В течение его рассказа отец Алгерд изумленно крутил головой и даже посмеивался.
– Значит, говоришь, что шаровую молнию подшибли обычным башмаком?
– Да, но очень большого размера. 
На этом месте первосвященник церкви Света и Энергии не выдержал и расхохотался. Когда он утер слезы смеха, то произнес:
– Теперь чудо получило объяснение. Это даже не боковой всплеск, это боковые брызги. Всплеском мы назовём тот случай, когда молния, к примеру, бьет в землю неподалеку от человека, а мелкие ветвистые разряды словно прыгают к нему через пространство. При подобных обстоятельствах семь из десяти выживают. Но все получают травмы намного страшнее, чем твой шрам на щеке. Тем не менее, хоть все и стало более-менее понятно, остается неисследованной причина происшествия. 
– Ваше святейшество, вы полагаете, что могла быть какая-то причина, кроме того, что мой друг хотел уберечь нас всех от гибели и бросил в электрический шар свой ботинок?
Отец Алгерд назидательно поднял вверх указательный палец.
– Еще как была! Послушай, Риордан. Ваша религия утверждает, что все в мире происходит по воле Богов. Мы в Фоллсе считаем, что Боги лишь влияют на наш мир, а у людей и явлений есть собственная воля или судьба. Но в одном наше верования схожи – влияние есть, вопрос только в его мере. Отрицать влияние Богов все равно что не верить в их существование в принципе, а это кощунство. Кто владеет энергией? Священник любой страны скажет – Боги. Или Бог, как в Крайонском братстве. Ты получил свою отметину от энергии. Молния всего лишь людское название энергии. Значит, ты получил этот знак от того, кто ей владеет. Ты отмечен, Риордан. Отрицать это – то же самое кощунство. А вот с какой целью, это уже следующий вопрос. Итак, до чего мы с тобой договорились? Причина была. Тебя хотели отметить. Осталось разобраться с целью. Согласен?
 
– Если вам будет так угодно, ваше святейшество. 
– Тогда продолжим. Тебе передали часть энергии молнии, это бесспорно. Она в тебе. Всю ее передать было немыслимо – она тебя бы просто убила. Поэтому пришлось воспользоваться ее брызгами. Ботинок. Ха! Не будь ботинка, Богам пришлось придумать бы что-нибудь еще.
– Значит мой друг Дертин бросил башмак не по собственному разумению?
– Разумеется по собственному. Но это входило в намерения Богов. Или ты дерзнешь утверждать, что воля твоего друга превыше божественной?
Риордан в деланном смирении поднял вверх ладони.
– Только не в беседе с первосвященником Фоллса. 
Отец Алгерд хмыкнул. Было непонятно одобряет ли он фразу собеседника или осуждает ее.
– Продолжим логические выкладки. Итак, передо мной сейчас сидит юноша, отмеченный молнией, сиречь Богами. Для чего его отметили? Вопрос не такой уж и сложный, если хорошенько подумать. Вследствие этой отметины в нем обязательно должны были проявиться какие-то способности. Либо новые и удивительные, либо стандартные, только в наивысшей степени. Отвечай мне, каков твой талант?
Риордан пожал плечами.
– Как говорят, я неплохо владею шпагой, ваше святейшество. 
– Скромность добродетельна. Действительно, должно быть неплохо, если мы в Фоллсе об этом наслышаны. Но что есть твое умение?
– Скорость, наверное.
– Ага, – торжествующе воскликнул отец Алгерд. – Ты стал быстрее. Но что есть скорость? Скорость руки не тождественна скорости ветра, потому что за последним стоит явление природы, а человеческое действие – это проявление воли и разума. Скорость руки есть продолжение скорости принятия решения. Ты стал быстрее думать, быстрее реагировать, вот отсюда вся твоя скорость. Поясню на примере. Ты ведь бывший охотник, не так ли?
– Все верно, ваше святейшество.
– Раньше ты общался лишь с горными баранами и прочей дичью. Но год назад ты попал в столицу. И вот теперь я беседую с тобой и не ощущаю, что передо мной находится полудикий деревенский увалень. Твой речь осмысленна и достаточно выразительна. Как такое может быть?
Риордан лишь развел руками. Чем больше отец Алгерд распространялся на его счет, тем сильнее он внутренне напрягался. Видимо это то, о чем предупреждал граф Танлегер. Его начали обхаживать сразу, без предварительного прощупывания. 
– Ответ лежит на поверхности. Твоя скорость проявляется и здесь, – продолжал первосвященник. – Потому что это скорость прежде всего ума и только потом руки. 
* * *
На мгновение Риордан прикусил нижнюю губу, а потом высказался:
– Благодарю вас, ваше святейшество за высокую оценку моих способностей. Я считаю, что не заслуживаю ее. И вообще вокруг моей скромной персоны слишком много шума. 
– Не каждый день появляется человек, отмеченный молнией. 
– А как же ваша Голубая сталь? Они тоже кем-то отмечены? Не зря же вы выбираете бойцов по глазам. 
Выпад был настолько метким и неожиданным, что отцу Алгерду потребовалось время, чтобы овладеть своими чувствами. Когда он заговорил, его голос был по-прежнему ровным и благожелательным, зато черные, как уголь, глаза полыхали гневом. 
– Книги других государств рассказывают о нас множество небылиц, я почти что с этим смирился. Давай внесем в данный вопрос ясность. Да, мы, южане, по большой части кареглазы или черноглазы. Только один из трех десятков мальчиков имеет голубые или серо-голубые глаза. И мы каждого из них сразу берем на заметку. Вдумайся, Риордан, у нас не более тридцати кандидатов на тысячу. Из которых сгодится человек пять, в лучшем случае. Может ли стать поединщиком юноша с карими глазами? В теории – да, глупо было бы утверждать обратное. Но тогда у не будет Голубой стали. Не будет когорты избранных. Они с детства каждый день проживают с мыслью, что они не такие, как все. Что им суждена иная судьба. Они годы тренировок кладут за единственный час славы. В тот момент, когда меченосец Голубой стали обнажает клинок или наш алебардщик сжимает пальцы на рукояти протазана, каждый из них считает себя равным Богам. Печать, которую ему поставили при рождении в этот момент горит особенно ярким светом. Их глаза сияют, когда они идут на смерть. Боевая десятка Крайоны спаяна, как ни одна другая. Дружина Меркии славится своим тактическим мастерством и разнообразием по части оружия. Сила Голубой стали – в ее воле к победе. Ни один из наших парней не дрогнет на Парапете. Потому что они отмечены. Они знают это. Они всем сердцем верят в это. Весь Фоллс верит. Безоговорочно. Безоглядно. До конца.