Отмеченный молнией (СИ)

Каждый новый призыв Овергор по традиции начинал с рекрутов из Гроендага. Там были лучшие воинские школы, город бредил войной, более того – он с нее жил. А Биккарт вообще решил обойтись без гроендагских новобранцев, предпочтя им молодежь из Вейнринга. Скандал был оглушительным. Но Биккарт наплевал на все и сделал по-своему. Так был призван Риордан и его земляки. 
– Я не стану запрещать тебе плести эту интригу, – продолжал визир. – Потому что сам ослушался бы приказа в подобной ситуации. Как ослушаешься ты. Юношеские иллюзии насчет вечной дружбы исчезают с возрастом, которого ты пока не достиг. Но честно предупреждаю – у тебя ничего не получится. Разве что прикончить Биккарта и договориться с его преемником. Надеюсь, что на это ты не пойдешь.
Накнийр замолчал, ожидая от своего воспитанника подтверждения. 
– Я люблю Дертина, он мой названный брат. Но судьба Овергора важнее, ваша светлость.
– Хорошо, тогда не будем больше об этом. Полагаю, что мы выяснили все, что тебя волнует и теперь можем поговорить о моих заботах. 
Накнийр сказал это своим обычным язвительным тоном, но Риордан знал, что он не всерьез упрекает его в пренебрежении к службе и поэтому не придал словам патрона значения. Он подробно доложил все, что увидел и о чем узнал в результате осмотра места преступления. 
– "Кабаний клык", говоришь, – повторил визир название приема. – Ты знаешь, кто владеет таким ударом?
– Одного знаю.
– И кто же это? – Осведомился Накнийр.
Стоило Риордану на мгновение замяться, как визир остановил его жестом руки.
– Я понял, можешь не отвечать. Несомненно, это мастер Кармарлок. Отставной поединщик, отпетый пьяница и начальник личной охраны принца Унбога. И твой бывший командир, который конечно же хвастался перед тобой своими умениями. 
Риордан хотел возразить, что Кармарлок отнюдь не хвастун, но решил этого не делать, потому что визир снова его таким образом подначивал. 
– Итак, по делу Седла у нас есть одна верная зацепка – редкий фехтовальный прием. Имеется, как минимум один человек, в арсенале которого этот прием присутствует. Более того, прослеживается ясный мотив. Мы помним, что некоторые аспекты деятельности Унбога носили криминальный окрас. Он мечтал добраться до тотализатора, но начал с поборов. Я осведомлен, что ты в период работы на барона участвовал в нескольких подобных акциях. Риордан, прекрати делать невинное лицо! Уж не пытаешься ли ты мне втереть очки? – Рявкнул Накнийр.
– Даже мысли не было, ваша светлость.
– Когда барон женился на принцессе Вере я приказал ему забыть о подобных проделках, как забуду о них я. Это не подобающее занятия для того, кто числится в списках наследников престола. И вроде бы объяснил на доступном языке. Значит, если версия с Кармарлоком подтвердится, получается, что он пренебрег моими словами, – глаза визира сверкнули. – Это дорого ему обойдется. Следовательно, нужно будет навести Кармарлоку визит вежливости. Прощупай его в разговоре. Теперь ты знаешь, как отличить ложь от правды. Ты сможешь найти повод, чтобы вновь посетить этот дом?
– Да, ваша светлость. 
– Какой?
– Помните того бедолагу, которого мне удалось спасти от рук шайки негодяев в тюрьме? Его имя Скилленгар. Благодаря вам его потом вылечили от чахотки, которую он заработал в глейпинском каземате. Так вот, мне удалось пристроить его мастеровым в хозяйство Унбога. Пора мне навестить должника, узнать, как идут дела. 
– Стой! Остановись! – изумленно воскликнул визир.
Риордан немедленно смолк.
– Правильно ли я понял, что тебе удалось внедрить в дом Унбога своего человека? 
– Можно и так сказать.
– Невероятно, – прошептал визир. – Положительно, Магату следует задуматься о пенсии. Целый год он пытается ввести в окружение Унбога нашего агента, а потом рассказывает мне сказки об удивительной проницательности этого Кармарлока. Да так убедительно, что я начал в них верить!
– Магат не так уж и провинился, – Риордан решил вступиться за старшего агента. – Дело в том, что всю дворню там набирают из поместья Унбога. Каждый из них – физически крепкий парень, который способен на большее, чем просто подметать газон. Они проходят школу муштры с детства, так что никого чужого в это братство не впихнуть. У меня получилось лишь по причине, что на тот момент я пользовался безграничным доверием Кармарлока и его господина. А преступное прошлое Скилленгара, наоборот, сработало в его пользу. Вместе с верным человеком они получили его связи в криминальном мире Овергора. 
 
– Все лепится одно к одному, – промолвил Накнийр. – Стало быть, успех в любовных делах настолько вскружил новоявленному принцу голову, что он решил выступить против моей воли. Я мог одним движением мизинца вычеркнуть его из списка претендентов на руку принцессы Веры, но не сделал этого. И вот расплачиваюсь за свою доброту. Теперь шутки в сторону. Риордан! Ты встретишься со своим человеком и превратишь его в нашего полноценного информатора. Я хочу знать все. Даже количество овса, которое ежедневно потребляют лошади в конюшне этого зомердагского выскочки. И вот еще что... Твоя подружка тоже начнет сотрудничать с нами. 
– Ваша светлость, но…, – начал было Риордан.
– Что, «ваша светлость»? – передразнил его Накнийр. – Мне плевать, если ты перетрахаешь фрейлин обеих принцесс и царствующей королевы. Можешь залезть под юбку даже жене Верховного фальцграфа, я ни скажу ни слова. Особенно, если ты потом сам выпутаешься из проблем. Но здесь под угрозой МОЯ РЕПУТАЦИЯ. Поэтому никаких «но» быть не может! Каждый из моих людей должен сделать все для того, чтобы свершилось возмездие. Ты меня понял, Риордан? Все!
Визир говорил тихим голосом, который иногда спускался до свистящего шепота. Риордан слушал его и понимал, что еще ни разу не видел патрона в таком бешенстве. На то была веская причина. Если свита Унбога действительно замешана во всех этих убийствах, значит принц решил, что Накнийр ему не указ. Это был вызов, на который предстояло ответить. 
Риордан ясно осознавал, что если откажет, то может навсегда утратить расположение визира. В реалиях Овергора это было равносильно самоубийству. Но сказать "да" он не мог.
– Ваша светлость, я предан вам душой и телом и за последние несколько месяцев не раз это доказал. Вы можете свободно распоряжаться моей жизнью. Если прикажете выйти на Парапет против Фоллса в одиночку, то я пойду туда и даже не поинтересуюсь, зачем это нужно. Но риск – это удел мужчин, а не женщин. И втягивать обманом Парси в наши делаю я не желаю.
Визир откинулся на спинку кресла и вздохнул. Ну, вот, это случилось снова. Риордан опять сказал ему "нет". Причем по его же собственной вине. Он иногда забывал, что его протеже – товар штучный и тактика нажима с ним не работает. Память вернула Накнийра в ту ночь, когда ликвидировали резидента крайонского братства, а Риордану было предъявлено обвинение в государственной измене. Этот щенок выглядел смятенным, но не испуганным. Визир прошел в его комнату, понимая, что за его спиной Риордан сжимает в руке спрятанный в кармане кинжал. Накнийр прикинул, что он не станет нападать, пока не выслушает, что же ему предлагают. Тогда он покорил Риордана своей смелостью и логикой. Более того, буквально через час этот щенок настолько опомнился, что посмел давать советы тайной полиции. Одним из этих советов, они, кстати, удачно воспользовались. 
Когда визир заговорил снова, его интонация смягчилась.
– Кто говорит об обмане? Послушай, Риордан, я сам когда-то был молодым и еще кое-что помню. По части холодного расчета эти девицы обставят любого купчину. Я просто констатирую факт, а не ставлю им это в вину. Красота фрейлин – товар скоропортящийся. Три-четыре года, ну максимум пять лет и они получают отставку. За такое короткое время им нужно обеспечить себе состояние или устроить свою судьбу. А все потому, что девушки уже отравлены столичным лоском и снова уехать в родную глушь для них все равно, что похоронить себя заживо. В мои годы фрейлины обожали ювелирные побрякушки. На них по сходному курсу они обменивали свое расположение. У каждой был сундучок с подарками от поклонников, в котором все украшения подлежали строгому учету и оценке. А знаешь, откуда у них эта алчность? Все просто. Каждая побрякушка – это кирпичик в фундаменте их будущего благополучия. Вот пришло время и вчерашнему перлу красоты отказывают от двора. Слезы выплаканы, а потом содержимое ее сундучка до последней брошки переходит в собственность какого-нибудь ювелирного дома. А дальше недавняя фрейлина становится обладательницей маленького ателье и преображается в модистку. Что смотришь удивленно? Почти все модистки в Овергоре бывшие фрейлины. Они вращались в свете, обладают вкусом, поэтому знают толк в нарядах.