Что моё, то моё

Был четверг, 25 мая, и Ингер Йоханне ничего не оставалось, как вернуться домой. Ей захотелось было позвонить Альвхильд, но вскоре она передумала. Ведь рассказывать почти нечего. Она так и не смогла вспомнить, что же так удивило её в доме Акселя Сайера и чуть ли не на всю ночь лишило сна.
 28 
  
Автомобиль по доставке грузов подъехал к высотному зданию. Моросил дождь. У стадиона Уллевол на кольцевой образовалась огромная пробка из-за аварии на дороге. Автомобильный хаос распространялся как опухоль, поэтому вместо обычных двадцати минут автомобиль потратил час, чтобы добраться по нужному адресу. Шофёр выругался, глядя на такси, которое завалилось набок и затрудняло движение. Открыв пассажирскую дверь, из такси с трудом выбрался парень в гипсе и на костылях, он раздражённо показывал пальцем на полицейский автомобиль, стоявший в пятнадцати метрах.
– Чёрт подери! – проорал он. – Не видишь, что ли, улица перекрыта!
Только этого не хватало. Водителю предстояло тащить пакет в высотку. Он разъезжал с семи утра. Кроме того, он простудился и с нетерпением дожидался выходных. Вечер пятницы превратился в сущий ад. Он хотел только поскорее доставить этот проклятый пакет, а потом добраться до дома и улечься в постель, взять пиво и посмотреть видео. Когда же они разрешат проехать? Два человека в форме стояли рядом с автомобилем и о чём-то разговаривали, один из них курил и посматривал на часы, словно тоже хотел поскорее добраться до дома. Наконец такси удалось поставить на колёса, сломав при этом пару кустов, росших у тротуара. Водитель машины по доставке запустил двигатель и на медленных оборотах начал движение, опуская дверное стекло.
– Добрый вечер, – скороговоркой проговорил полицейский. – Проезд закрыт.
– Мне только нужно доставить пакет.
– Всё равно нельзя.
– Почему же?
– Если бы вы жили здесь, а так…
– Но, чёрт возьми! – Водитель со злостью ударил себя по лбу. – Ведь это моя работа! У меня здесь пакет, этот дрянной чёрный пакет, который я должен доставить наверх, к…
Он кивнул в сторону многоэтажного дома и принялся искать что-то на соседнем сиденье. Открытый пакет сока выскочил из подставки, прикреплённой к приборной доске. Жёлтая жидкость начала выливаться на пол. Водитель перешёл на фальцет.
– Да там, наверху! Лена Бордсен, десять бэ, подъезд номер два. Будьте так любезны, объясните, каким образом…
– Что вы сказали?
Полицейский, мужчина лет сорока, с чёрными усами, нагнулся, чтобы разглядеть лицо шофера.
– Я только попросил, чтобы мне объяснили, каким образом, чёрт подери, я могу выполнить свою работу, когда…
– Для кого вы везёте пакет?
– Для Лены Бордсен, десять бэ. Это…
– Выйдите из машины.
– Из машины? Я…
– Выйдите из машины! Сейчас же!
Водитель испугался. Второй полицейский, помоложе, выбросил сигарету и отошёл на пару метров. Теперь он разговаривал по рации. Водитель не слышал, о чём сообщал полицейский, но, судя по интонации, ситуация была серьёзной. Усатый полицейский схватил водителя за руку, как только тот открыл дверцу машины. Он выкрутил руку, словно уже арестовал водителя.
– Да что вы пристали, чёрт вас раздери! Я всего-навсего должен доставить пакет!
– Где он?
– Где? В машине, естественно. Он лежит здесь, в…
– Ключи!
– Чёрт возьми, багажник открыт, но я не позволю кому попало…
Полицейский указал на точку на асфальте в трёх метрах от автомобиля, и шофёр послушно подался вперёд, продолжая раздражённо бурчать:
– Я должен узнать ваше имя, покажите мне удостоверение, вы не имеете права…
Но полицейский будто не слышал. Водитель пожал плечами. По крайней мере, не его вина в том, что пакет не будет доставлен. Это уже дела конторы. Он вынул сигарету и попытался закурить. Ветер с дождём становился всё сильнее. Водитель наклонился, закрывая руками сигарету и пламя, щёлкнул зажигалкой ещё раз и тут резко выпрямился, чувствуя, как его обдало волной страха – до холодного пота.
– Чёрт подери, – прошептал он себе под нос, сигарета упала на землю.
 
Его могут уволить с работы! Когда он увидел машину полиции, ему следовало бы развернуться. Если б не проклятая усталость, не мечта об ужине и отдыхе, он обязательно остановился бы заранее. Просто для собственной безопасности.
Нет, его не должны сразу уволить. Ведь это такая мелочь! Первый раз, скажет он. По крайней мере раньше он ни разу не попадался. Для того чтобы лишиться работы, нужно сделать что-нибудь посерьёзнее! Полицейские стояли, склонив головы над багажником, не притрагиваясь к единственному лежащему там пакету, последнему на этот день пакету. Он был большим, наверное, длиной сантиметров сто тридцать.
Пожилой полицейский обернулся к водителю:
– Тяжёлый?
– Да. Очень.
Теперь он старался быть обходительнее. Может быть, они только посмотрят на этот пакет. Проверят его каким-нибудь устройством, которое теперь используют при поисках взрывчатки. Если он будет любезен и не станет мешать им, они его скоро отпустят.
Шофёр услышал нарастающий вой сирен. Когда рядом с ними остановились четыре полицейские машины и фургон, до него дошло, что у него крупные неприятности. Что-то подсказывало ему: «Беги, беги со всех ног, их интересует пакет, а не ты!» Он огорчённо вздохнул и высморкался в руку. Потеря работы – это худшее, что с ним может случиться. А к тому же вполне возможно, у него возникнут некоторые затруднения с налоговой. В самом худшем случае. Но они ничего не смогут доказать.
– Ни черта они не смогут доказать, – пробормотал он себе под нос, пока женщина-полицейский провожала его к фургону.
Через три часа пакет лежал на столе в прозекторской. Вокруг стояли патологоанатом с козлиной бородкой, инспектор Ингвар Стюбё, служащий криминальной полиции Зигмунд Берли и два представителя экспертного отдела. В пакете не было никакой бомбы. Это было ясно. Пакет был 134 сантиметра в длину, 30 сантиметров в высоту и 45 – в ширину и весил 31 килограмм. Предварительно удалось определить, что на нём присутствуют отпечатки пальцев только одного человека. Судя по всему, их оставил водитель – он переносил пакет без перчаток. Более точная информация появится только через два дня, однако есть все основания предполагать, что пакет тщательнейшим образом протёрли, перед тем как передать водителю. Один из экспертов разрезал картон вдоль, проделав в пакете длинный прямой надрез, словно производил вскрытие. Патологоанатом был абсолютно спокоен. Эксперт осторожно приподнял полоску картона. Затем пакет открыли полностью.
Первое, что они увидели, – детская рука. На ногте указательного пальца виднелись остатки ярко-красного лака. Маленькое медное колечко с голубым камешком блестело на среднем пальце.
Ингвар Стюбё мог думать сейчас только о предстоящем разговоре с Леной Бордсен. Он почувствовал резь в глазах и задержал дыхание. Сара Бордсен лежала на животе, ноги были чуть согнуты. Когда девочку осторожно перевернули, все увидели прикреплённую к животу записку – большой лист с красными буквами: «Получай по заслугам».
– Чёрный, пожалуйста. Я просто хотел немного подзаработать!
Шофёр шмыгнул носом, и у него потекли слёзы.
– Дайте мне, пожалуйста, салфетку. Я сильно простужен, если вы этого ещё не заметили!
– Я бы посоветовал вам быть чуточку поспокойнее.
– Поспокойнее! Я сижу здесь уже пять часов, чтоб вас всех! Пять часов! Мне не дают даже носового платка, не говоря уже об адвокате.
– Вам не нужен адвокат. Вас не арестовали. Вы здесь по собственной воле. Чтобы помочь нам.
Ингвар Стюбё протянул ему свой носовой платок.
– Как, чем я могу помочь?
Водитель был явно болен. Глаза покраснели, у него была температура, и он задыхался.
– Послушайте! – взмолился он. – Я, конечно же, должен помочь вам, но я рассказал всё, что мне известно! Мне позвонили по телефону. Я уже говорил. На мой мобильный.