Пленники Аксиса (СИ)

— Эм-м… Лучше дождаться хозяина. Он не любит, когда в лагере посторонние.
— Ну, так необязательно говорить ему о нашем визите раньше времени, — сладко улыбнулся демон и вдруг после эффектного пасса руками вытащил из пустоты бутылку вина.
Охранник дернулся было от резкого движения, но, увидев фокус, вытаращил глаза.
— Небольшой подарок, — Энки протянул ему бутылку. — Должно быть, стоять здесь весь день невыносимо скучно. Почему бы не промочить горло отменным красным вином?
— Прохладное… — пробормотал громила, принимая бутылку и ощупывая её, будто пытаясь убедиться, что это не иллюзия. Судорожно сглотнув, снова воззрился на демона. — Но хозяин…
— Расслабься. Мы быстро, — улыбнувшись, похлопал его по плечу Энки, уже направляясь в проход. Я последовал за ним.
— Только не трогайте товар! — вдогонку крикнул нам второй охранник. — Хозяин этого страсть как не любит!
Энки небрежно кивнул и зашагал дальше. Надо признать, держался он в своей роли уверенно и вполне органично, так что местные на каком-то инстинктивном уровне признавали в нём высокородного. В конце концов, здесь только высокородные могли позволить себе вести себя столь нагло.
— А ещё лучше — я вас провожу, — догнал нас первый, пряча бутылку в небольшую суму, висящую у него за спиной. — Всё покажу, расскажу. Спрашивайте!
Энки снова кивнул — на этот раз благосклонно. Заложив руки за спину, он неспешным шагом направился в обход лагеря. Охранник пристроился по левую руку от него. Я следовал за ними чуть позади. Признаться, немного нервничал, хотя внешне это вряд ли проявлялось.
Тема рабства меня почему-то здорово задевала. Может, потому, что мне и самому была уготована такая судьба, если бы не счастливое стечение обстоятельств. И теперь я мог воочию увидеть, где бы я был, если бы оставался обычным человеком.
Лагерь встретил нас густой смесью запахов давно не мытых тел, железа, машинного масла, колгарьего навоза, дыма от костров, пара от котелков с каким-то съедобным варевом. На относительно небольшом огороженном участке было сконцентрировано очень уж много народу, а высокий забор из плотно подогнанных железных щитов не давал запахам быстро развеиваться.
Первое, что бросилось в глаза — это решётки. Большинство выстроенных в круг фургонов, по сути, представляли собой клетки на колёсах, прикрытые съемными листами брони. Сейчас большую часть этих листов сняли и закрепили на внешних стенках так, чтобы сформировать забор, так что хорошо было видно, кто находится внутри.
Людей было много. В каждый такой фургон-клетку размером с небольшой пассажирский ПАЗик, было набито человек по сорок-пятьдесят. Теперь понятно, почему хозяин расширяет лагерь — долго в таких условиях пленники не протянут. Судя по грязным изможденным лицам, им и пара дней в пути далась непросто.
Охранник подтвердил мои мысли.
— Пока приходится держать товар в повозках. Но, раз уж мы застряли здесь, придется построить клетки попросторнее. Хотя, может, часть спихнём уже здесь. Кроме вон тех — их хозяин отбирал для продажи в Орхамасе. Отличный материал для бойцовских ям, ланисты хорошо платят за таких. Да и сам хозяин знает в этом толк.
Часть клеток была открыта, и многие пленники сидели или бродили неподалёку под присмотром надзирателей. В основном это были женщины и дети. В запертых, судя по всему, держали самых строптивых — как раз из числа потенциальных гладиаторов. Проходя мимо одной из таких клеток, я ловил на себе мрачные, исподлобья, взгляды. Сплошь мужчины, молодые, не старше сорока, многие крепкого телосложения — это легко было оценить, поскольку большинство были раздеты по пояс. Духота в лагере стояла такая, что все блестели от пота.
Сам я, к слову, почти не потел, хотя и чувствовал, будто меня обернули с ног до головы в какую-то плотную пленку. Видимо, побочные эффекты от формирования «Колгарьей кожи». Надеюсь, пройдет через пару дней.
Проходя мимо пленников, я поймал себя на том, что избегаю встречаться с ними взглядом. И подсознательно боюсь, что попадётся кто-то знакомый — например, из тех ребят, что были в отряде Караева. Но потом вспомнил, что все они были выкуплены Данактом Ортосом и освобождены. Сюда никто из них не должен попасть.
 
— А это шатёр хозяина? — поинтересовался Энки, указывая на одну из больших палаток в дальнем конце лагеря.
— Нет. Хозяин, скорее всего, остановится в замке. А в том шатре — бабы, — охранник заметно оживился. — То есть, простите, доминус, не знаю как это сказать-то по-благородному… В общем, молодые, свежие. Некоторые достойны стать наложницей хоть у главы прайда! Интересует?
Энки неопределенно повел плечами и оглянулся на меня. Я красноречиво зыркнул на него.
— Нет, меня интересует скорее… особый товар. Видишь ли, я изучаю Красную порчу…
— Порченого у нас нет! — категорично замотал головой охранник. — У хозяина с этим строго — только отборнейший товар!
— Жаль. А кто это у вас там так кричит?
Несмотря на большую скученность, в лагере было относительно тихо, поэтому крики сразу обращали на себя внимание. Доносились они со стороны навеса, сооруженного в дальнем конце ограды. Орал кто-то один. Не постоянно, с перерывами, но с таким надрывом, что напрашивались мысли о пытках. Тем более что я уже разглядел человека, лежащего на большом столе. Над ним сгрудились четверо, держа по рукам и ногам и наваливаясь всем телом.
— Да так… — замялся охранник. — Недоглядели тут за одним. Хозяин распорядился…
Я, не обращая внимания на предупредительные окрики, быстрым шагом направился к палатке. В груди закипала злость, которую я с трудом смог подавить.
Впрочем, я быстро убедился, что зря вспылил.
К моменту, когда я подошёл, все четверо, удерживающие пленника, подались чуть назад, расслабляясь. Все они тоже были из числа рабов — это было видно по земной одежде. На столе лежал молодой парень, бледный и взмокший от пота. В зубах он зажимал какую-то деревяшку, которую уже успел изрядно погрызть.
Над ним склонился худощавый невысокий мужик лет пятидесяти, тоже голый по пояс, как и многие здесь. На левом плече его темнела старая татуировка с якорем и каким-то буквами. Похоже, армейская. Приблизившись, я увидел разложенные на тряпице в углу стола окровавленные ножи, щипцы, мотки серой ткани, которая, видимо, должна была служить бинтами.
Похоже, парню на столе только что оттяпали пару пальцев на ноге. Без наркоза.
— Ну, потерпи ещё немного, — ободряюще проговорил хирург по-русски. — Совсем чуть-чуть осталось, перевязать только… Так, ты чего отпустил-то? Держи крепче!
Это уже рявкнул совсем другим тоном, и помощник виновато вжал голову в плечи.
— Да я думал…
— Думал он, бл… Держи крепче, говорю! Это вот подложи под колено… А где вода?
— Кончилась.
— Да как, твою мать, кончилась?! Я же сказал, набрать вот сюда и сюда!
— Ну кончилась, дядь Кость, — развел руками один из парней. — Я что сделаю? У этих сволочей же хрен допросишься чистую…
— Ладно, дай тогда хотя бы вон ту тряпку, руки обтереть…
Я мысленной командой открыл Суму, нашёл взглядом бутыль с водой. Судя по описанию этого артефакта, во время прыжков по Осколкам эта бутылка «перезагружалась» после каждого прыжка. Однако и вне Лабиринта это свойство работало — я в этом убедился за время нашего с Энки перехода через пустоши. Вода в ней постепенно восполнялась — медленно, незаметно. Но, стоило заглянуть в Суму спустя несколько часов — как бутылка вновь оказывалась полна. Вроде бы мелочь, но из таких, что вполне может однажды спасти жизнь.
— У меня есть немного, — сказал я по-русски, подходя вплотную к столу. Достал бутылку, полил из неё так, что хирург смог вымыть руки.
На меня он взглянул лишь мельком, коротко кивнув в знак благодарности. И тут же снова занялся пациентом. Один из помощников подал ему кривую иглу, подержав её перед этим над пламенем свечи. Хирург вдел в неё нить и начал аккуратно, но быстро зашивать кожу на обрубках пальцев. Парень снова начал стонать и извиваться от боли, двое помощников придерживали его за плечи.