Великан Севера (СИ)

Резкий взлёт благосостояния и рождение тридцати двух будущих воинов клана в течении двух недель, было воспринято окружающими по-разному, так простые жители Скайрима, которые хоть краем уха слышали о нас, считали, что нашему клану благоволят боги, а значит живём мы правильно и не мешало бы к нам присмотреться. А вот некоторые соседние кланы не были так уж благодушны, внезапно поняв, что вся эта толпа детей, лет через двадцать станет реальной силой, не говоря уже о простых горожанах, каждый из которых не только регулярно тренировался с оружием, но и имел доспех и оружие имел чуть ли не элитного качества.
Первой была решена проблема с кланами, те кто граничили с нами и опасались завоевания и поглощения, начали активно вооружаться и тренироваться, отчего их и так небольшие доходы серьёзно упали, мы же в ответ толком то ничего и не делали, оставаясь безучастными. Итогом стало то, что не выдержав падения доходов им пришлось продать ранее купленное снаряжение, чтобы просто-напросто пережить следующую зиму, а учитывая, то, что больше всего денег и банально еды было у моего клана, основными покупателями стали мы, не только немного ослабив соседей, но и неплохо на этом нажившись, при этом не сделав вообще ничего.
Как я слышал, по мотивам этих событий один из бардов Солитьюда сочинил песню «Медведь и белки», где белки, в страхе что медведь разорит их логова постоянно перепрятывали свои запасы, при этом на постоянной основе теряя часть из них в пути, в то время как медведь просто готовился к зиме и не обращал внимание на суету вокруг. Как итог к зиме медведь набрал достаточно запасов и спокойно впал в спячку, а глупые и пугливые белки не пережили холода, растеряв все свои запасы. Не то чтобы я через Ингвара внёс небольшие пожертвования Коллегии Бардов, но такая мягкая пропаганда сделала меня в глазах большинства не опасным и коварным захватчиком, о чём распространяли слухи неизвестные мне лица, а простым таном, который занимается своими делами, не особо обращая внимание на шевеления вокруг, заодно увеличивая благосостояние клана.
В противовес пугливым кланам, были и те, кто почувствовал выгоду и не упустил её. Так родственный клан Сломанных Стрел серьёзно расширил свою деревню, не только увеличив объёмы поставляемой в мои мастерские глины и древесины, но и возведя полноценный рыбацкий порт, а также выкупив лесопилку. Обсуждался даже вариант построить полноценную дорогу между нашими поселениями, для ещё лучшего товарообмена. Не остался в стороне и Гавен Чёрный Вереск, который хоть и жил в другом владении, но на перепродаже части выпускаемых моим кланом товаров смог значительно расширится и выкупить ещё больше бизнесов в Рифтене и его окрестностях. Не отставали и Огневолосые, значительно укрепившие свои позиции в Виндхельме.
Но были и те кланы, которые напрямую попросились под моё покровительство, по большей части это были обитатели запада владения Вайтран, сильнее всех пострадав от набегов Изгоев пару лет назад. Они буквально стояли на грани жизни и смерти: большинство мужчин или убиты, или покалечены, женщины кое-как старались поддерживать кланы на плаву, но получалось у них это откровенно плохо.
Ярл Эрик Соколиный Взор пока никак на небольшой переполох в своём владении не реагировал, прекрасно изучив меня и мой характер, он лишь наблюдал за дальнейшим развитием событий, попутно используя всё увеличивавшийся поток налогов для собственного усиления. Единственной его реакцией было письмо с просьбой позаботиться об ослабленных кланах запада его владений, с намёком, что если у меня получится обезопасить предгорья предела, то в будущем за это последует заслуженная награда.
Получив карт-бланш на «помощь» полуживым кланам, мной тут же были заложены несколько таверн совмещённых с гостиницами для путников и торговцев, отличающиеся от тех, что стоят на моей земле не только наличием приличного частокола, но и отдельных казарм для патрулей. Разорённые кланы же получили не только материальную поддержку, за будущий процент от прибылей, но и разведчиков, которые должны будут обследовать их земли на предмет строительства новых деревень.
 
С новыми обязанностями и проблемами стало намного меньше свободного времени, и пришлось отказаться от некоторых ставших привычных вещей, таких как отдых в течение дня или изучение рун, однако воспитание детей и продолжение стройки литейной всё ещё оставались тем, на что я тратил по несколько часов в день обязательно.
Детишки росли не по дням, а по часам. Так, например, Александр, вняв моему совету, начал активнее наседать на изучение магии, и к десяти годам уже смог творить такие заклинания, которые не каждый взрослый волшебник-самоучка сможет осилить, не забывая при этом и про меч. Лидия же полностью отдала себя постижению искусства боя, и уже сейчас уверенно побеждает всех своих сверстников и даже ребят постарше, орудуя в основном двуручной секирой или тяжёлым копьём. Ранее самый младший малыш Хельги проявлял откровенный интерес к молоту и наковальне, и мог часами наблюдать как работают в кузнице, про боевые навыки он тоже не забывал, но при учебных поединках его глаза не горели внутренним пламенем. Самый младший мой с Изабеллой сын, Флоки, пока не проявлял никакого особого интереса ни к чему, в основном просто играясь с многочисленными сверстниками.
Последнюю спокойную зиму, перед тем как меня погребёт под собой вал проблем связанных с освоением новых территорий, я решил бросить все свои силы на окончание строительства литейной, тем более осталось совсем немного, доложить последние блоки трубы и можно начать. Закончить работы удалось только во второй половине месяца Утренней Звезды (января) 187 г. 4Э, так что разобрав леса, окружающие литейную, я начал подготовку к ритуалу. Были отобраны самые лучшие дары, слитки эбонита, орихалка и мифрила, самые искусно выполненные инструменты, и дары природы, полученные с их помощью, от колосьев пшеницы, до туш оленей и медведей. Зажигать первый огонь я отправился в одиночку, оставив родичей и горожан смотреть за этим действием снаружи.
Когда всё было готово, я засыпал в большой тигель руду для переплавки и, поместив его в рабочую зону, активировал печати призыва атронахов. Почти мгновенно появившиеся огненные девы сначала застыли на месте, но получив от меня команду, тут же начали свой танец, заодно поджигая сложенный внизу уголь.
Ожидая пока топливо, разгорится, мне только и оставалось читать длинную молитву о пришествии огня небесного и о благословенном жаре его, о боге-кузнеце Свароге, давшему нам, его потомкам, дар изменять металл и с его помощью менять мир под себя.
Погрузившись в себя, мне не было дела до того, что густо покрытые множеством рун каменные блоки начали понемногу светиться, что призванные атронахи, полностью избавившись от моего контроля, уже сами начали кружиться в причудливом хороводе.
Сторонние наблюдатели могли наблюдать немного иную картину. Если на свечение рун они мало обратили внимание, то дальнейшее поразило их до глубины души. Понемногу, совсем по чуть-чуть, снег в большом радиусе от новой домны начал таять. Дальнейшие события были прекрасны в своём величии. Когда руны на стенах плавильни начали сиять нестерпимым жаром, а голос зашедшего внутрь человека начал разноситься на многие километры, славя Сварога и его дары, из верхушки трубы начало выбиваться пламя. Сначала маленькое и робкое, но с каждой секундой всё более уверенное и дерзкое. В противовес огню печи, в облаках, начала собираться туча, постепенно всё быстрее и быстрее закручиваясь.
Кульминацией обряда стало поразительное явление — из облака, навстречу поднимающемуся пламени ударил огненный вихрь, соединивший небеса и земную твердь. Собравшиеся посмотреть на освящение нового городского здания люди начали разбегаться от такого зрелища, но далеко не все. Те немногие кто любил и умел ковать металл остались стоять на месте, заворожённо наблюдая за таким ужасным, но таким прекрасным огненным вихрем, а у них в груди разгорался жар. Жар не разрушающий, а созидающий, делающий твёрдый металл мягким и податливым, превращающий бесполезные куски руды во всё, что пожелает рука мастера.