Женитьба порочного герцога

Боже правый, у него все болело. От него разило за версту. И он все еще не был уверен, что не кружит по улицам загробного города. Ему срочно нужно было выпить. Он все же решил, что ангел смерти с бледным лицом в чердачном окошке столь же реален, как и голоса, доносившиеся из таверны, откуда его с месяц назад вышвырнул Ник Райделл.
Он пересек улицу, и в этот момент из паба вышла проститутка под руку с подвыпившим клиентом, у которого заплетались ноги. Джек спрятался в дверной проем бакалейной лавки, чтобы его не заметили. Туман в голове начал мало-помалу рассеиваться. Джек уже немного соображал, и это навело его на печальные размышления. Он подумал, что никто в здравом уме не станет отдавать награду, которую обещал герцог, чтобы выкупить его гниющий труп у Аида.
Выкуп. Герцог.
Было еще одно объявление.
Уайтчепел, апрель 1818 г.
ПОХИЩЕНА ЮНАЯ ЛЕДИ
ИЗ АКАДЕМИИ ДЛЯ ЮНЫХ ЛЕДИ,
ГДЕ ОНА ПРОХОДИЛА КУРС ОБУЧЕНИЯ
Объявление это всплыло перед глазами Джека из глубин подсознания. Его затрясло, словно он был марионеткой из театра кукол. Похищение? Академия для юных леди? Будь он проклят, если его сбежавшая дочурка не работает в этой самой академии, будь она неладна. А она у него умница, еще бы, ведь она дочь Свирепого Джека. Она была так похожа на свою покойную мать, что Джек не мог без боли смотреть на нее. И хотя она повернулась спиной к своей семье, он отомстит похитителям. Тот день, когда его дочь похитили, стал днем его воскрешения из мертвых.
Он отомстит. Или хотя бы получит награду.
Никакой речи о полноценной свадьбе не могло и быть, пока не найдут Эдлин. Ни у кого не хватит духу праздновать в таких обстоятельствах. Но Гриффин надеялся, что эта новость поможет его тетушке пережить беду, свалившуюся на их семью.
Он хотел рассказать ей все поутру.
Примроуз стояла посреди коридора в чепчике с рюшечками и во фланелевом ночном платье. Быть может, он смог бы убедить ее, что услышал странный шум в комнате Харриет и потому поспешил проверить, все ли с ней в порядке, если бы не держал ботинки в руках и если бы не чувствовал себя нашкодившим котенком.
– Я знаю, что у тебя совершенно невинные причины появляться из комнаты моей компаньонки в таком виде, – сказала Примроуз тоном, от которого Темза замерзла бы в разгар августовского дня.
– И они у меня действительно есть, – сказал Гриффин, живо кивая. – Совершенно невинные и весьма убедительные.
Было удивительно наблюдать, как из безобидной и милой старушки Примроуз превращается в злую ведьму из сказок.
– И что же это за причины?
– Я нашел имя женщины, написанное рукой Эдлин на странице из ее дневника. Обрывок страницы я обнаружил в книге Харриет и разбудил ее, чтобы спросить, знает ли она эту женщину.
Губы Примроуз сжались в тонкую линию.
– Ну и что это за имя? Ты-то его знаешь?
Гриффин кивнул и поставил ботинки у стены.
– Я как раз собираюсь заняться ее поисками, если инквизиция может подождать.
Примроуз засеменила за ним к лестнице.
– Скажи мне имя этой женщины.
– Розалия Портер, и если я разминусь с сэром Дэниелом, то вам, тетушка, или Харриет нужно будет рассказать ему.
Примроуз задумалась, очевидно, взвешивая, так ли безобидны были причины, по которым ее племянник провел ночь в постели ее компаньонки.
– Ну ладно, только учти, разговор еще не окончен.
– Ну, разумеется, – пробормотал Гриффин, поднимая с пола перчатки и шляпу в точности там, где он их оставил, когда вернулся домой. – Конец этому будет положен только тогда, когда Эдлин станет свидетельницей на моей свадьбе, свидетельницей Харриет.
Ошарашив тетушку таким бессовестным образом, он поспешил воспользоваться ее состоянием и скрылся за дверью. На ступенях крыльца он едва не столкнулся с подчиненным сэра Дэниела, которого тот отправил сюда, очевидно, с важными известиями.
  
Глава 33
 
 Я должен разлучить чудовище с его подругой. 
 
  Мэри Шелли. «Франкенштейн»  
Харриет встала через два часа после того, как Гриффин покинул ее. Она сходила вниз и принесла несколько кувшинов холодной воды, чтобы сполоснуться перед новым днем в ожидании возвращения мисс Эдлин и ее очаровательного дяди.
До той поры ни у кого не будет настроения праздновать.
Гриффин выбрал неподходящее время для объявления о помолвке. Она вполне могла подождать, чтобы леди Паулис поделилась радостной новостью со всем светом. Харриет представила, как Примроуз хвастается, что устроила эту партию, как настоящий мастер шахматной игры.
Впрочем, так и было. Сама Харриет и палец о палец не ударила. И в этом была определенная справедливость для девушки, которая в недавнем прошлом жила на улице и промышляла тем, что была хитрее и проворнее других но, судя по всему, именно с тех пор, как Харриет познакомилась с леди Паулис, их роман с герцогом разгорелся в полную силу.
Харриет оставалось только надеяться, что Примроуз не станет вдаваться в подробности интимной жизни герцога, а именно тех ее моментов, которые он делил с компаньонкой своей тетушки в ранний период такого бурного романа. Харриет краснела, когда вспоминала, как легко она поддавалась на уговоры и ухаживания Гриффина. Ей должно быть стыдно, что ее оказалось так легко сбить с праведного пути, соблазнив плотскими желаниями, ей должно быть стыдно за непристойное поведение. С другой стороны, если этот путь приведет ее прямиком к свадебному алтарю, то все не так уж и плохо.
Только бы Эдлин нашлась.
Харриет молилась, чтобы имя женщины, которое Эдлин оставила в своих записях, навело на след сэра Дэниела. Она оделась в темноте, дрожа от холода. Ей лень было возиться с камином. Она слышала, как внизу гремят сковородками и горшками. Дом просыпался.
Горшки. Эта мысль навела ее на размышления. Розалию высаживают в горшки. Она сразу вспомнила имя из дневника Эдлин: Розалия Портер.
Харриет повязала непослушные рыжие кудри голубой лентой.
– Рози Портер, – громко сказала она, глядя на свое отражение в зеркале. Герцог считал ее красивой. Вдруг перед глазами ее промелькнул далекий день, когда она стояла вот так же перед зеркалом в гримерке, из которой только что выбежала красивая актриса. – Не может быть! Неужели это она?
Харриет развернулась и вздрогнула от неожиданности, когда дверь ее комнаты вдруг распахнулась.
– О Господи, Харриет! – воскликнула леди Паулис. – Я ведь стучалась в вашу дверь…
– О-о, мадам, пропустите же меня, не стойте на дороге.
Леди Паулис ахнула.
– Прошу прощения?
Харриет выругалась про себя, сердито взглянув на своего работодателя.
– Нет, это я прошу у вас прощения и буду просить до конца жизни, ибо во имя любви святого Георга, если вы не уберете свои телеса с моего пути, то я…
Леди Паулис вцепилась руками в дверной косяк.
– Герцогиня я или нет?! Вам не сдвинуть меня с этого места!
– Речь идет об Эдлин! – воскликнула Харриет с тревогой в голосе. – Я знаю женщину, которая похитила ее, и если вы не понимаете меня сейчас, то мне придется объясняться позже. Эта женщина играла в том театре, где я пробовалась на роль. Она называла себя Рози Портер и была такой ленивой, что со стула ее было метлой не согнать.
Леди Паулис прислонилась к двери.
– Как давно это было?
– Пять лет назад или около того. Когда директор театра сказал, что она поет как больная корова, Рози собрала свою труппу бродячих артистов.
– Два года назад у стен замка останавливалась труппа бродячих артистов, – сказала леди Паулис, бледнея. – Эдлин просто влюбилась в актрису, которая играла королеву. Но мне она показалась совершенно бесталанной.
– Это наверняка была Рози, – кивнула Харриет.
– Должно быть, все это время они с Эдлин поддерживали связь, – сказала леди Паулис слабым голосом. – Мне не приходило в голову расспрашивать Эдлин о ее переписке. Мне казалось, ей идет на пользу общение через письма. – Она сокрушенно покачала головой. – Пока мы готовились к поездке в Лондон, эта женщина продумывала план похищения моей племянницы.