Я – дочь Кощея, или Женихи, вы попали! (СИ)

– Куда? – я не сдвинулась с места, быстро осмотрев немного пожухлую траву под нашими ногами. – И зачем?
– Как же с тобой сложно, – выдохнул Мракьян, словно с усилием оторвавшись от ствола дерева и направился в мою сторону.
– Поверь, с тобой не легче, – покачала я головой, начав пятиться от него, стараясь сохранить между нами дистанцию.
Заметив мой манёвр, Мракьян остановился, скептично заломив бровь.
– Если ты объяснишь, что хочешь сделать, нам будет в разы проще, – сказала я, как и он, останавливаясь.
Я заметила, как он медленно сжал пальцы на руках в кулаки и так же медленно разжал, словно старался взять себя в руки при помощи такой нехитрой манипуляции.
– Я хочу, чтобы ты закрыла глаза и постаралась представить королевство, что здесь когда-то стояло, – немного зло пояснил он. – Китеж, с его белоснежными высокими стенами и парадными воротами. Жилые дома. Базарную площадь, с шумными торговцами и улыбающимися людьми. И дворец.
– Допустим, – подойдя к ближайшему дереву, я медленно опустилась на землю, прижимаясь спиной к шершавому стволу. – Думаешь, так я смогу почувствовать медальон?
– Я в этом уверен, – стоило мне исполнить приказ, как тон Мракьяна смягчился. Как мало некоторым нужно для счастья… и внутреннего спокойствия.
– Хорошо, – кивнула я ему и заодно своим мыслям. – Тогда рассказывай. Озвученного слишком мало, чтобы представить твой Китеж.
Слушая сухие фразы Мракьяна про родное королевство, я даже прикрыла глаза, стараясь как можно детальнее нарисовать мысленную картинку. Величественные башни, развивающиеся флаги, стройный шаг караульных…
Чем больше я слушала Мракьяна, тем больше старалась. Но тем отчётливее понимала, что ничего у нас так не получится.
– Прости, – распахнув глаза, перебила я описывающего тронный зал мужчину. – Это всё слишком похоже на мамино царство. Точнее на царство её отца, которым правит сейчас дядя Гвидон, – поняв, что говорю слишком много ненужных Мракьяну описаний членов своей семьи, я коротко добавила: – С твоих слов я представляю только царство Салтана. А это точно не Китеж.
– Это про него говорила сегодня твоя мать? – спросил он, но дожидаться ответа не стал. – Расскажи мне про него.
И вот вроде Мракьян меня попросил, но таким тоном, словно отдавал очередной приказ.
– Что именно тебя интересует? – не стала я устраивать с ним стычку на ровном месте.
– Про заклятие. И как это связано с Алатырём.
– Это будет долгий рассказ, – против воли усмехнулась я, пытаясь сформулировать как можно более краткую версию. – Всё началось с того, что когда моя мама была совсем маленькой, одна ведьма увидела её будущее и судьбу, которая должна была свести её с моим папой. И всё бы ничего, если бы другая ведьма не решила во что бы то ни стало не допустить подобный союз, и подсунуть папе свою внучку, чтобы…
– Дай угадаю, – зло улыбнулся Мракьян, обрывая меня на полуслове. – Чтобы завладеть мечом?
– И да, и нет, – честно ответила я. – У неё был сильный покровитель, которого интересовало лишь само истребление тьмы из этого мира. Мотивы остальных, их жадность, алчность и стремление к власти – были просто хорошими рычагами давления для него.
– Как благородно, – безэмоционально произнёс Мракьян. – Так при чём тут Алатырь?
– Когда первая ведьма поняла, какая опасность грозит маме, она начала искать решение, – продолжила я рассказывать. – Единственный вариант, при котором у мамы было возможно хоть какое-то будущее, был в том, чтобы спрятать её. Но не здесь, а в другом мире, практически лишённом магии. Ведьма решила сопровождать её там, воспитывать и вернуть обратно, когда придёт время. Вот только сил на такое перемещение у неё не было. Да и ни у кого не было, кроме Алатыря. Именно он укрыл маму с ведьмой в другом мире, взяв за это весьма специфичную плату. Царство Салтана превратилось в камень, вместе с его жителями, что добровольно согласились там остаться, ради будущего их маленькой царевны. И лишь после маминого возвращения в замок чары пали. Цена была уплачена.
 
– У меня нет таких сил, чтобы закидывать кого-то за пределы этого мира, – Мракьян нахмурился, внимательно выслушав меня. – Значит, и у Алатыря их быть не могло.
– Но как-то же он это сделал, – верно заметила я.
– Несколькими способами это было бы возможно, – задумчиво произнёс Мракьян. – Либо Алатырь подпитывался, высасывая силы из всех, кто находился в окаменевшем царстве… но тогда бы они не превратились обратно в людей.
– Заклятие спало со всех, – опровергла я его теорию, чуть тише дополнив: – Почти со всех. Некоторых убили, пока они были статуями. Разбили…
– Значит, остаётся второй вариант, – немного тяжело вздохнул Мракьян. – Либо ему кто-то помогал, питая силой из вне, либо…
Каким было это второе «либо», я уже не услышала, почувствовав, как в районе груди, от медальона, по телу начало разливаться приятное тепло. Оно словно проникало в самую душу, обволакивая и согревая меня изнутри.
Сразу поняв, что сейчас я каким-то образом смогла почувствовать медальон, я постаралась быстро наполнить его силой, пока ощущение не исчезло. А стоило кулону впитать в себя каплю тьмы, как я едва не закричала от сковавшей тело невыносимой боли, слишком резко проваливаясь в накрывшую меня темноту.
  
34
 
Мракьян, пожизненно недовольный и немного озадаченный. 
– Ну и тварь же ты, братец, – выругался я, стараясь скинуть с Кирьяны заклятие памяти.
Грязная магия. Не думал, что в медальон можно спрятать нечто подобное. Хотя мог бы догадаться, что от сына Роксаны глупо ждать другого. На что я рассчитывал? Что активировав его, Кирьяна увидит луч, указывающий сторону?
Глупо, но – да. Примерно на это я и рассчитывал. Не на луч, само собой, но на нечто похожее. А сейчас…
Сейчас я кое-как снял остатки этой дряни с Кирьяны и понял, что не успел. Девушка хмурилась, втянутая в сны чужих воспоминаний. И самое ужасное было в том, что я не раздумывая бросился за ней следом.
Чем я думал?
Ничем.
Это единственный правдивый ответ на данный вопрос. Ведь как иначе объяснить мой поступок, учитывая, что магия сна была… сказать честно, не самой сильной моей стороной.
Правда, оценить всю глупость своего поступка полностью я не смог, теряя себя и свои мысли в чёрной воронке древней ворожбы. Последнее, о чём я подумал, было сожаление, что не стал дожидаться, пока девушка сама придёт в себя. Боль ведь снял, а значит…
– Спокойно, – первое, что я почувствовал среди окружающей меня мутной темноты, это прикосновение рук к моим запястьям. – Открой глаза. Это просто сон. Слышишь меня? Мракьян?
Распахнув глаза, я увидел девушку, тревожно вглядывающуюся в моё лицо.
– У тебя красивые глаза, – отметил я, чувствуя, как окончательно теряю связь с реальностью.
Не было понимания где я нахожусь. Не было ни тепла, ни холода. Кажется, я даже не понимал кто я. И только немного напуганные серые глаза держали сознание на плаву. Действительно красивые. В обрамлении длинных чёрных ресниц, с красивым изгибом.
– Нет, так не пойдёт, – строже произнесла девушка, после чего залепила мне звонкую пощёчину. – Мракьян, приди в себя! Мы во сне. И явно не в моём. Да и не в твоём. Соберись…
– Оборотень, – рыкнул я, потерев щёку и осмысленно осматриваясь по сторонам.
Мы стояли в центре библиотеки. До боли знакомой мне королевской библиотеки Китежа.
– Не помогло, – сделала вывод Кирьяна, снова замахнувшись рукой для очередной пощёчины. – Для твоего же блага…
– Ты оборотень, Кирьяна, – перехватив девушку за запястье, не давая её ударить меня по лицу второй раз, вкрадчиво пояснил я. – Ещё слушая рассказ про ваше Бессмертное «сердце» я понял, что первый хозяин Кладенца был оборотнем. Только у оборачиваемых есть понятие истинной пары и привязанность на всю жизнь к одному конкретному лицу. И только оборотни владеют магией снов с рождения, интуитивно используя её даже без должного обучения. У вас это в крови.