Кай

Сеятель был прав. Кай сам догадывался, что их связь куда глубже и не он один чувствует эту нерациональную потребность во встречах. Ведь зачем ей было следить за ним остаток всей прошлой зимы?
– Наглый. – Она раздраженно сощурилась, а после ее взгляд коснулся губ Кая, посиневших от холода. – Замерз?
– Немного, – явно преуменьшил он и поспешно добавил: – Не надо.
Лицо Девы застыло в опасной близости от его. Оно ничего не выражало, и казалось, она вот-вот отстранится.
– Будто я спрашивала… – фыркнула она, опускаясь рядом с ним.
Ее рука со сверкающими от самого запястья до плеча линиями уперлась в брусчатку возле его лица, а вторая обхватила подбородок, заставляя смотреть на нее. Вновь ее губы коснулись его, и вновь Кай ощутил, как наливается силой его тело, а холод отступает.
Метель пошла на убыль, и всюду сверкал свежевыпавший снег.
– Скоро вернусь, – уронила Дева, отстраняясь и поднимаясь на ноги.
Кай почувствовал какую-то неправильность происходящего.
– И кто из вас посмел покуситься на мое? – спросили низким угрожающим тоном.
Кай нахмурился и резко поднялся, принимая сидячее положение. Заметил, как белеют лица незнакомцев, и даже морфий, играющий в их крови, не помогал им сохранить самообладание. Все трое видели Деву, но если на лицах парней вместе с настороженностью проступала какая-то одурманенная заинтересованность, то на лице их спутницы читался только ужас.
В следующий миг она рванулась, побежала в сторону арки, но мимо со свистом пролетел клинок изо льда, который лишь чудом не пришпилил голову девушки к стене. По каменной кладке пошли трещины. Незнакомка всхлипывала, а Кай видел, как по ее щеке медленно катилась слеза. Она замерла, боясь шевельнуться.
– Никого не убивай, – раздался хриплый голос Кая. Он поднялся на ноги, слегка пошатываясь.
– Я подумаю, – сказала Дева, улыбнувшись и рассматривая, словно изучая людские тела.
– Пожалуйста.
Дева Льда тяжело вздохнула, закатив глаза.
– Кто ты? Прекрасное создание… – тем временем завороженно промолвил один из нападавших. В его карих глазах отражался ее строгий властный силуэт. Он шагнул к ней, словно и правда заколдованный.
Ледяница лишь холодно усмехнулась. Уголок рта приподнялся, а линии на руке вспыхнули, словно вырываясь наружу, разрастаясь, вбирая в себя окружающий снег и обретая объем.
Мгновение, и у ног властительницы стояло три волка – крупных, с вздыбившейся белоснежной шерстью, которая местами менялась, сияя прожилками золота, тем же металлом сверкали и пасти животных. Их глаза светились холодным огнем, а под мощными лапами трещал лед, расползавшийся по камню, на котором оставались следы от когтей. От колдовских зверей исходил мороз, так что даже влага в воздухе обращалась кристалликами льда.
– По-прежнему желаешь знать, кто я? – Дева Льда склонила голову, и ее глаза ярко сверкнули. Так, как блестели у Сеятеля, когда он приходил в восторг. – Ну же… Не разочаруй меня, ответь «да».
– Д-да, – вопреки ожиданиям, заикаясь проговорил незнакомец.
– Прекрасно… Я великая богиня, которая готова исполнить все твои желания, – сладко пообещала она.
– Правда?
– Конечно нет, – возразила Дева, растеряв все благодушие. Теперь она больше пугала. – Идиот.
Парень попятился, но рухнул на спину, запутавшись в собственных ногах. Позади него появился размытый огонек в окне второго этажа – стекло оказалось покрыто морозными узорами, не позволявшими рассмотреть происходящее в темном переулке.
Дева Льда вновь повернулась к Каю.
– И ты предлагаешь мне никого не убивать? Эти люди покусились на твое лицо!
– И что? – Бровь Кая изогнулась, его взор оставался тверд. – Из-за этой мелочи не стоит никого лишать жизни.
Их взгляды скрестились – немая борьба, пронизанная яростью с одной стороны и спокойствием – с другой. Волки скалились за спиной, реагируя на жажду крови хозяйки, но один из них, самый большой, подошел к Каю.
– Ладно, твоя взяла! – всплеснула Дева Льда руками и прикрикнула на волка: – Льетольв! Хватит ластиться к нему!
 
Она смотрела на него как на предателя.
Большая морда волка ткнулась в ладонь Кая, обдавая ее холодом. Это было все равно что сунуть руку в сугроб – ничуть не приятно, но бодряще. В глазах сотканного из снега существа светился разум.
– Рунольв, Гуннульв и… Льетольв, – протянула Ледяница, словно пропевала строку из песни. И если эта песня существовала, то она была древней, как льды Скандинавии, возможно даже и написана была людьми того времени.
Звери прекратили скалиться, а небесный огонь в их глазах стал чуть слабее. Волк, стоявший возле Кая, повернул морду, укоризненно смотря на хозяйку, но вниманием Ледяницы уже завладели люди. Дева Льда шагнула к арке, медленно склоняясь над перепуганными грабителями. Ни следа былой самоуверенности в них не осталось. Что они собирались сделать с Каем?
Невольно Кай соприкоснулся с ночными пороками этого города. Вот что отличает маленькие селения и большие. В крупных городах самостоятельности больше, но и жестокости не меньше. Вокруг ничем не прикрытые желания и жадность вкупе с попытками сделать жизнь менее обыденной.
Кай видел, как ноги одного из парней в буквальном смысле приросли к земле – слой льда на обуви и камне не позволял ему сдвинуться с места.
– Если кому-то расскажете обо мне, я за вами приду, – тихо пригрозила Ледяница без тени эмоций на лице. – Поняли? – Она хмыкнула. – Можете кивнуть. Отлично…
– Тебя это тоже касается, – обратилась Дева к куртизанке. – Следи за собой и держи язык за зубами. – Девушка тряслась и судорожно сжимала полушубок на своих плечах. – Бегите, – взмахнула Дева рукой, словно отпускала на свободу испуганных зайцев из клетки.
Дважды просить их не пришлось, девушка, всхлипывая, бросилась к арке, парни, постоянно оборачиваясь, пятились, и один из них даже вновь упал. Но, пробежав несколько метров, убегать они стали не столь рьяно, хотя продолжали, словно по инерции, продвигаться вперед.
Дева Льда повернулась к Каю – он стоял, склонив голову, открывал глаза и вновь зажмуривался, будто пытаясь избавиться от мучившей его головной боли. Он совершенно не мерз, и даже следы ударов исчезали с его тела после поцелуя Девы. Но мир перед глазами крутился, как украшенная огнями карусель, и он чувствовал себя так, будто сидел на одном из деревянных пони, а вокруг него все мелькало, отливая оранжево-лиловым. Возможно, он гораздо сильнее приложился головой, чем решил поначалу.
– Выглядишь жалко.
– Да? А я даже не догадывался, – беззлобно бросил он, с облегчением понимая, что мир перед ним перестает двоиться.
Кай поднял голову. Один из волков – не тот, который к нему уже подходил, – подозрительно смотрел на него, открыв пасть. Золотая пасть поблескивала. Казалось, это было испытанием, Кай вдруг ясно ощутил, что не по душе этому существу. Это заметила и их хозяйка.
– Странно. Мой волк тебя боится.
Стоило ей произнести это, как волк перестал скалиться и вовсе отвернулся, пригнув голову к земле и двинувшись прочь.
– Это неожиданно.
– Это невозможно. Мои звери никогда никого не боятся, – чеканя каждое слово, сказала Дева. И, кинув еще один внимательный взгляд на волков, проговорила: – Вы свободны!
Слова, произнесенные тихо, но с силой, от которой затряслась даже черепица на крышах домов, резанули пространство. Вместе с ними волки перестали существовать – их тела обратились вновь снегом, который тут же подхватил ветер. А там, где раньше находились звери, в воздухе мерцали огни, похожие на звезды и распространяющие волны холода. Сила, сосредоточенная в этих крошечных сферах, поражала. Кай видел, во что она могла превратиться. Подобное могущество может вскружить голову.
Как бы поступили другие люди, обретя его?
«Они бы определенно под горячую руку стерли несколько людских городов с лица Земли. С возрастом человек становится циничнее».
Кай посмотрел на Деву Льда иначе – не осуждая, как прошедшей зимой, скорее, силясь до конца понять.