Подвалы твоего сердца (СИ)

— Такое ощущение, будто кто-то раз за разом пытается вывести меня из себя, чтобы я потерял контроль над чувствами и эмоциями, — бросил Драко через плечо, даже не оглядываясь на спешащую за ним волшебницу. — И эти попытки пугающе плодотворны.
— Куда делась твоя уверенность? — Гермиона нагнала его почти у входа в зал, где их ожидали люди из министерства. Ей отчаянно хотелось сказать что-то подбадривающее, но мысли предательски разбегались, а те, что оказывались пойманными, не содержали в себе совершенно никакого смысла. — Ты же Малфой!
Волшебнице удалось убедить себя в том, что ничего лучше она сказать все равно бы не смогла. Драко остановился, изумленно смотря на неё. Он все еще не мог представить, что Грейнджер действительно желала ему добра. Для сознания, привыкшего к выверению точных схем, это было в новинку. Проследить мотивы волшебницы не удавалось, сколько бы он ни старался, а старался он действительно много. Малфой никогда в жизни даже не думал о том, что ему могут придать силы слова. Особенно — произнесенные Грейнджер.
— Ты права, — он кивнул головой, но улыбнуться так и не смог. Внутренняя усталость понемногу выпивала из него все силы к борьбе, но Драко просто не мог сдаться, когда эти блестящие карие глаза смотрели на него с такой надеждой. — Так бы сказал мой отец.
Мысль о кончине родного человека не вызвала в нем уже знакомых удушающих приступов гнева и разрушительной агонии, а только твердое желание достойно выстоять против людей, которыми он был убит. Он не станет прятать глаз от пронырливых чиновников — пусть они сами склонят головы в скорби. Малфой-мэнор был его крепостью, а каждый вошедший в особняк — гостем и пленником напополам.
— Идем, — наконец выдохнула Гермиона и толкнула дверь.
Внутри было душно и светло. Бледный дневной свет падал на покрасневшие лица прибывших, резко обличая каждую неприятную черту. Было видно, что почти все испытывали щемящую неловкость и желание поскорее покинуть владения человека, чья смерть повергла земли Уилтшира во мрак.
— Приветствую в фамильном имении Малфоев, господа, — процедил Драко, нацепив на лицо отработанное выражение надменного безразличия.
— Примите наши соболезнования, — вперед вышел высокий мужчина в форме аврора. На его лице не было и тени сожаления. Драко удержался от того, чтобы презрительно фыркнуть, ведь он первым решил разыграть это убогое подобие светского общения.
— Вы всегда извиняетесь за убийства? Мистер… — слизеринец сделал несколько шагов вперед и посмотрел прямо в глаза аврору. На долю секунды — Драко мог поклясться — в глазах мужчины сверкнула вина.
— Рой Джилкенс, — поспешно отчеканил тот, все же не отводя взгляд от холодных глаз наследника Люциуса Малфоя. Профессия аврора подразумевала постоянное общение с родственниками преступников, заложников и убитых, и до этого момента Джилкенс был уверен, что примирился с чувством вины перед ними. Он спокойно выносил ненавидящие взгляды матерей, чьи дети были убиты по его или чужой вине, выносил крики и стенания жен и дочерей, полные отчаяния, но сегодня все было иначе. Сталкиваясь с острым взглядом призрачных серых глаз, он видел в них все, чего объяснить никак не мог. Юнец производил на него странное впечатление, и, если бы Рой верил в предчувствие, то тут же смог бы понять, что именно испытывает.
Страх.
— Итак, для чего же вы прибыли в Мэнор, сэр? Похорон не будет. Вашими стараниями, — Драко покосился на остальных присутствующих, но от его взгляда, словно по волшебству, все глаза опускались в пол или вовсе закрывались. Одна лишь Минерва Макгонагалл не переставала сверлить юношу по-матерински обеспокоенным взглядом. Она тоже была не в восторге от прибывшего в Мэнор сборища.
— Вы прекрасно знакомы с законами нашей страны и ваш отец… — Джилкенс сглотнул, прежде чем продолжить. Он бы с радостью передал возможность говорить кому-то другому. — Люциус Малфой нарушил достаточное количество из них, потому нам пришлось пойти на крайние меры. При побеге погибло два наших сотрудника. Мы не могли рисковать.
 
— Я уверен, что вы пришли мне не рассказывать в подробностях о том, как бесчестно умер мой отец, — прервал его повествование Драко и опустился в кресло, вводя тем самым стоящих в недоумение. Министерские служащие возмущенно переглянулись. Им тут же показалось, будто они пришли на поклон к ногам монарха.
— Нам нужно лишь подтвердить, причастны вы к побегу пяти Пожирателей из Азкабана, или нет, — уверенный голос всколыхнул воздух, и позади Малфоя хлопнула дверь. Юноша раздраженно нахмурился, потому что сразу же узнал интонацию вошедшего.
— И как же, мистер Волнер, я мог «помочь» заключенным сбежать, находясь в Мэноре?
— Побег произошел после полуночи. Есть ли люди, способные подтвердить — под сывороткой правды, разумеется — что вы находились в поместье в указанное время? — мужчина осмотрел присутствующих с уверенной улыбкой. — Сомневаюсь…
Драко замолчал, гневно наблюдая за тем, как веселеет с каждым произнесенным словом профессор. Слизеринец не хотел говорить, прекрасно осознавая, что любое его слово могло сработать в обратном направлении.
— Очень зря, потому что я могу засвидетельствовать присутствие мистера Малфоя в поместье на протяжении того времени, когда был совершен побег, — раздался твердый голос гриффиндорки, и, кажется, только сейчас все обратили внимание на её присутствие. Девушка до сих пор была в вечернем платье, и от этого она чувствовала дичайший дискомфорт и неуверенность.
— Мисс Грейнджер? Какой сюрприз, — с неудовольствием заметил Волнер, подходя к ней вплотную. — Кажется, вы все в том же наряде, что и вчера. Не возвращались в школу?
— Боюсь, мы с вами не в тех отношениях, чтобы обсуждать мои наряды, — волшебница скривила губы, ступая вперед.
— С мистером Малфоем вы именно в «тех» отношениях, раз без стыда заявляете о том, что провели ночь подле него?
— Сэр, не превышайте собственных полномочий! Ваши заявления совершенно бестактны! — возмущенно воскликнула Минерва, и Гермиона одарила её благодарным взглядом.
— А можно ли позволять себе вспоминать о такте, когда речь идет о поимке самых опасных преступников Волшебного мира? — небрежно откликнулся Волнер, но все же замолчал.
— О, не стоит, сэр! Вам совершенно нечего стесняться, ровно как и мне, — Гермиона облизнула губы, набираясь смелости для продолжения этого неловкого диалога. Она уже чувствовала, как краснеет под внимательными взглядами толпы. Напополам со стыдом девушка чувствовала еще и злость. Статус Героини войны привлекал к ней лишнее внимание и обязывал к лишней ответственности. Порой волшебнице казалось, что весь магический мир забыл, что она просто девушка — такая же, как и все, и имеет право на все, чего была лишена за годы сопротивления. Какая всем чертова разница, с кем она проводила ночи? Даже если это был Драко Малфой — бывший Пожиратель, почему всем было до неё дело? Гермиона почти слышала шквал упреков общества, и это выводило из себя. — Или я не могу позволить себе общение с молодыми людьми? Что еще не дозволено Героине войны? Скажите же мне, чтобы я была готова!
— Грейнджер, — рядом с ней оказался Малфой. — Перестань. Сохраняй хладнокровие, ради Мерлина!
Тем не менее, переход в личное русло выбил всех из колеи, и даже Волнер пораженно замолчал. Гермиона намеренно выбрала подобную тактику, которая, хоть и могла значительно подпортить её репутацию рассудительной и спокойной особы, все-таки отводила подозрения от Драко.
— Кхм… — Джилкенс осторожно нарушил возникшую тишину. — Значит, мисс Грейнджер, вы готовы дать показания под сывороткой правды?
 
— Разумеется, — с готовностью выпалила девушка, тем не менее ощущая, как она проваливается все глубже в пучину грязных слухов. Пусть. Больше, чем её репутация, в спасении нуждался только Драко.
— Вас это тоже касается, мистер Малфой. Мы вынуждены прибегнуть к допросу. Надеюсь, вы окажете сотрудничество.
— Спрашивайте о Пожирателях сколько угодно, но не лезьте в личное. Вы на это не имеете права, — твердо заявил Драко, неосознанно закрывая Гермиону плечом. — Мисс Грейнджер здесь совсем ни при чем.