Подвалы твоего сердца (СИ)

— Не дави на меня, — требовательно произнесла Гермиона, сквозь застывшие слезы взглянув на Нотта. — Мне уже больно и страшно, так что, будь добр, не делай еще хуже.
— Прости. Я только пытаюсь помочь.
Они замолчали. Холодный ветер метнул в обнаженную спину девушки холодные потоки, и она зябко поежилась. Теодор, заметив легкую дрожь волшебницы, быстро снял с себя пиджак и накинул на плечи Гермионы. Она благодарно улыбнулась. Стало тепло и уютно, в нос ударил мятный запах одеколона Теодора, и волшебница закрыла глаза. Вот бы всегда чувствовать такое спокойствие и умиротворение!
— Спасибо, что ты поддерживаешь меня. Не знаю, чем заслужила такую честь.
— Ты самая удивительная девушка из всех, что я знаю. Я очень давно наблюдаю за тобой и с каждым днем ты забираешь у меня все больше самообладания и терпения. Если бы ты не была связана чарами с другим, — Нотт искривил губы, и в его глазах блеснула боль. — Я бы уже давно заполучил твое сердце.
— Теодор… — Гермиона почувствовала возмущение, смешанное с диким смущением.
— Если бы ты только позволила, я бы носил тебя на руках и боготворил. Стоит тебе только сказать, Гермиона, и я сделаю всё, что ты пожелаешь. Ты веришь мне?
— Ты застал меня врасплох, — призналась девушка, смущенно улыбаясь.
— Понимаю, — кивнул Теодор. — Хочешь знать, что мне в тебе нравится больше всего?
Гермиона вопросительно вскинула брови.
— Здравомыслие, смелость и большое сердце, — услышав снисходительный смешок, Теодор продолжил:
— Ты очень похожа на мою мать. Она была такой же сильной, независимой и доброй. И, как и ты, она не одобряла идей Лорда, в то время как мой отец их яро поддерживал. Когда встал вопрос о его посвящении в Пожиратели, Волан де Морт поставил жестокое условие: мама тоже должна была принять метку. Выбор был невелик: жизнь в служении Лорду или смерть. Как думаешь, что она выбрала?
Гермиона опустила глаза, нервно поджав губы. Она не хотела провоцировать Теодора на печальные воспоминания.
— Отец убил её собственными руками, — обесцвеченным голосом продолжил Теодор. — Таковым было изощренное условие Лорда.
— Мне жаль, — произнесла Гермиона, чувствуя необходимость сказать хоть что-то.
— Я говорю это не для того, чтобы вызвать твою жалость. Сейчас Пожиратели разгуливают на свободе и уже проникли в Хогвартс. Я не хочу, чтобы ты пострадала так же, как и моя мать. Неизвестно, какой путь выберет Драко, и поэтому тебе стоит держаться подальше.
— Ты не знаешь его!
— Ты тоже, — спокойно заявил Нотт. — Я не утверждаю, что Малфой перекинется на сторону Пожирателей. Я только хочу убедить тебя в том, что ваша связь опасна для вас обоих. Для всех. Если секрет раскроется, Пожиратели завладеют самым опасным средством манипулирования и тебя, и Драко. Подумай сама, ты же умная ведьма!
— Но вдруг что-то пойдет не так? Это антизаклятье против совершенно других артефактов, и мы не знаем…
— Оно либо подействует, либо нет. Решайся, — Нотт выжидающе посмотрел на девушку. В его глазах полыхала невиданная решимость. Еще бы — он мог дотянуться до своей мечты рукой, и момент получения желаемого был неотвратимо близок.
Гермиона отвернулась, сильнее кутаясь в пиджак. Паника разбегалась по венам, вызывая навязчивое чувство тошноты. Мысли безрезультатно скакали от одного факта к другому, в голове вспыхнула сотня сцен. Вот она с Малфоем в его комнате, стоит и почти кожей ощущает изучающий взгляд. Его прикосновения осторожны и нежны, как никогда раньше. Он… господи! Драко Малфой её откровенно клеил! День назад на зельеварении слизеринец помог ей с приготовлением одного сложного зелья. Потом подсел в библиотеке и почти час читал рядом в тишине, пока бедная гриффиндорка от волнения не могла разобрать ни слова.
«Твои родители могут пострадать, если Пожиратели узнают про связь»
«Все закончится, когда чары спадут. Ты будешь одинока и брошена»
«Мистер Волнер подозревает тебя. Что будешь делать, если он узнает про связывающее заклятье? Малфоям конец»
«Помолвка с Пэнси, чувства Теодора…»
 
«А как же твои чувства, Гермиона?»
— Хорошо, — тихо произнесла волшебница, но тут же понадеялась на то, что Нотт не услышал этого позорного согласия, равноценного предательству и бегству.
— Мы не можем сделать это при всех. Тебе нужно будет увести Драко туда, где нас никто не увидит. Я последую за вами. Останется только взять его за руку, и тогда все будет кончено.
«Все будет кончено»
Гермионе тут же захотелось убежать, найти Драко и попросить его решить за неё эту проблему, однако твердость духа вдруг воспряла, и волшебница серьезно посмотрела на Нотта.
— Ты уверен в том, что не будет последствий?
— Все будет хорошо, — кивнул Теодор и едва сдержался, чтобы не улыбнуться. — Готова?
— Да.
— Что вы тут делаете? — прогремел голос за спиной Нотта, и слизеринец раздраженно закатил глаза. Малфой выглядел взъерошенным и запыхавшимся.
— Ничего, — Гермиона решительно оттолкнулась от перил и покачала головой. Сняв пиджак, она отдала его Теодору. — Можешь показать мне парк за домом? Я очень хочу увидеть его.
— Идем, — Малфой приподнял бровь, внимательно смотря на Нотта. Драко показалось, будто в глазах однокурсника плескалась едва различимая усмешка.
Не привлекая внимания они покинули дом, выйдя через задние двери. Миновав большую застекленную террасу, уставленную различными цветами, молодые люди вышли на мощеную камнем тропинку, ведущую вглубь сада.
— О чем вы разговаривали с Ноттом?
— Он рассказывал мне о своей матери, — Гермиона была готова к этому вопросу, поэтому ответила почти сразу. — Печальная история.
— Да, — выдохнул Драко. — И глупая.
— Ты считаешь смерть безвинного человека глупостью? — возмущенно вскинула брови девушка.
— Это была ненужная смерть. Миссис Нотт просто позволила себя убить, глубоко оскорбленная предательством мужа. Она хотела проверить его любовь на прочность, но к чему это привело? Она покинула Теодора и его отца, оставив после себя только красивую легенду о романтической смерти для своего сына. Отец говорил, мистер Нотт сошел с ума после этого дня, поэтому стал так привержен Темному Лорду.
— Хочешь сказать, миссис Нотт сама виновата в собственной смерти?
— За любовь должны бороться двое. В то время бытовало мнение, что мужчина — почти бог, который видит и знает абсолютно все, а женщина должна молча следовать за ним и соглашаться. Но оступиться может каждый, — Драко коротко посмотрел на Гермиону.
— Мы одинаковы, только женщины больше склонны к драме. Миссис Нотт просто приняла тот выбор, который ей предоставился, и согласилась на смерть из покорности мужу.
— Ты не знаешь всего, так как можешь говорить… — Гермиона почти пылала от ярости.
— Я знаю лишь, что ты привлекаешь Нотта из-за того, что безумно похожа на его покойную мать. Он думает, ты такая же самоотверженная и безбашенная, но ошибается, — Драко улыбнулся, снисходительно смотря на гнев гриффиндорки.
— Неужели? — язвительно фыркнула она, складывая руки на груди.
— Насколько бы ты ни любила, насколько бы ни была преданна — если бы тебе предоставился выбор между смертью и приверженностью Темному Лорду… - Драко прищурился, оценивающе смотря на волшебницу. - Ты бы боролась.
Гермиона захлопнула рот, хотя уже приготовила комментарий, обвиняющий Драко в бездушии и цинизме. Малфой вопросительно смотрел на неё, понимая, что уже победил в этом споре. Засунув руки в карманы, юноша продолжил путь, безразлично осматривая ровно подстриженные деревья и кустарники. Только сейчас девушка заметила, что они зашли глубоко в сад, и свет особняка уже не дотягивается до них, путаясь в молодой листве деревьев. Стрекот сверчков не заглушал биение её сердца, и на секунду Гермиона приложила руку к груди.
 
— Хочешь увидеть озеро? — предложил Драко, чтобы развеять напряженную тишину.
— Конечно…
В тишине они прошли еще около нескольких минут, в течение которых Гермиона почти умерла от противоречивых мыслей и желаний. Смотря на высокую фигуру слизеринца, она теряла по капле ту уверенность, которую в неё вселил Нотт, но пути назад уже не было.